Она любила жизненные кроссворды и шарады, работу ума, а особенно — интуиции. Коллеги так давно называли ее «Шерлок Холмс в юбке», что это уже было даже не смешно.
Она была по профессии врачом-психотерапевтом, как значилось на двери ее кабинета, а по образованию, по медицинскому диплому — психиатром. И еще увлекалась двумя совершенно разными вещами, разными, но связанными между собой. Первая — шитье. Сейчас немногие женщины сами себе шьют, а вот Вера любила это занятие, причем тонко разбиралась в моде и обладала чутьем на последние модные тенденции. А массового пошива, за редкими исключениями, она не признавала… Шитьем же она занималась в основном тогда, когда целиком отдавалась второму своему увлечению: попыткам разобраться в сложных жизненных ситуациях, частенько криминальных.
Историй, когда она выручала из беды чужую семью, на счету психотерапевта Лученко накопилось немало. Например, однажды к Вере пришел мужчина — молодой, но уже почти седой, изможденный. Его жена сошла с ума, сообщил он, потому что ее затравили в школе. Она была такая яркая, заметная, светло- радостная, «солнечный лучик», ее любили дети. А директриса школы организовала ей травлю со стороны коллег и некоторых родителей учащихся. Это длилось и длилось. Однажды жена посреди обычного разговора сказала мужу: «Смотри, за нами следят агенты КГБ…» И дальше пошел типичный бред мании преследования. Этот контраст, мгновенный ужасный переход от солнца к тьме сломил парня, он обвинил себя в том, что не защитил, не уберег, не забрал из школы, не наскандалил… Он задумал мстить, даже хотел подстеречь директрису и убить ее. В конце концов заполучил невроз. Вера ходила к его жене в городскую больницу, пытаясь разомкнуть спазмы страха, разговаривала с мужем. Ведь гибнут два человека! Вера решительно взяла на себя всю ответственность и потребовала: они должны все продать и уехать к морю, в Ялту. Купить квартирку и все начать сначала. Вера преодолела инертность и нерешительность мужа, они вдвоем почти украли жену из клиники. Через полгода Вера получила от них письмо и узнала, что произошло чудо: жена выздоровела — морской воздух, прогулки, перемена обстановки сделали свое дело. Муж тоже поправился. Эта история разделила Вериных коллег на два лагеря. Одни восхищались: откуда Ялта? Почему, как догадалась? Вера и сама не могла объяснить. Другие позавидовали и осудили: не дело психотерапевта вмешиваться влечение, назначенное другими специалистами, это некорректно. Всех, что ли, на юга теперь отправлять? Главврач устроил настоящую выволочку:
— В вашей профессии, доктор Лученко, есть жесткое правило: исключительность психотерапевтических отношений. Это значит, что вы не можете гулять с вашим клиентом, сидеть с ним в кафе, ходить с ним в театр, не говоря уж о том, чтобы флиртовать с ним… Вне пределов кабинета — никаких отношений! Даже самых невинных.
Доктор Лученко и сама знала, что это некорректно, однако полагала, что в вопросах жизни и смерти не до церемоний. То были ее вечные споры с начальством. Но она всегда побеждала, и кто же станет судить победителей?..
Однако как она умудрилась попасть в такую ситуацию? Загнала себя не просто в угол, а в какую-то доисторическую нору, где вообще ничего, ни проблеска света. Подруги от нее отвернулись. Любимый мужчина вначале переселился к маме, а теперь вовсе пропал и, кажется, даже… Она не хотела произносить слово «убийца», это окончательный приговор, а пока еще оставалась крохотная безумная надежда. Миллионер, депутат и хозяин строительства тоже занес ее в список своих врагов…
Прекрасно! Хуже уже ничего не может быть. И Антона убили… Когда читаешь о смертях в газете или узнаешь из новостей в телевизоре, это так не ранит. Как-то все не так, не по-настоящему. А тут знакомый, близкий практически человек. И — рраз! — эту живую ниточку перерезали. Абсурд.
Еще пару месяцев назад она и представить себе не могла, что такое произойдет…
2 ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЛЮБЫЕ МЕТОДЫ
За полтора месяца до убийства.
Закончился теплый сентябрь, и в октябре сразу стало как-то окончательно, бесповоротно понятно: скоро похолодает. Все вокруг пожелтело, зашуршало. Ковры опавших листьев протянулись по улицам, и хозяйка-осень расхаживала по ним беспрепятственно. Обычная, в общем, картина. А одним будничным утром в самом центре Киева на одной из главных улиц в городском пейзаже произошли неожиданные изменения.
Накануне, когда киевлянин или гость столицы поднимался из метро, в нос ему сразу попадал густой запах запеченной картошки: в подземном переходе расположилась закусочная. Но картошка прохожему не нужна, когда он спешит на работу или по другим важным делам. Он торопится наверх по ступенькам, на мощенную булыжником улицу, в сплетение деловых и торговых учреждений. А в это утро никто из выходящих пассажиров метро не успевал подумать о картошке, потому что его ошеломляли удары, трясла вибрация, оглушал грохот.
Оказалось, наверху, на перекрестке, где был зеленый скверик с цветами, теперь стояли экскаваторы и прочая строительная техника. Рыли котлован, яростно долбили встреченные на глубине камни и уже возводили вокруг всего этого безобразия забор. Массивную бетонную стену, отдельные части которой заранее были выкрашены в зеленый цвет.
Конечно, с этого дня любой киевлянин или гость столицы, который хоть раз вышел здесь из подземного перехода, запомнил: не стоит подниматься со стороны стройки, лучше на другую сторону. Иначе оглушит визжание металлорежущих инструментов, ослепит сварка. Да и пройти мимо монументального бетонного забора затруднительно — места для человека на тротуаре не оставалось вовсе, а автомобили не особенно церемонились с проходящими. Многие вообще предпочитали выходить на другой станции метро, чтобы не видеть изуродованную улицу и бетонные столбы. От вида стройки, то есть обычной картинки возведения очередного бизнес-центра или торгового комплекса, к которым горожане как будто притерпелись, хотелось поскорее отвести глаза. Не радовало увиденное.
Строительство шло полным ходом, гудело, шумело и раздражало. Не прошло и нескольких дней, как жители соседних домов вдруг опомнились. В ближайшем к стройке дворе образовался стихийный митинг.
— Что они себе позволяют! — возмущалась учительница средних лет. — Надо что-то делать.
— Конечно! — согласилась полная тетка с первого этажа. — Я согласна войти в актив. Они же нам спать не дадут, это во-первых. И потом, сколько можно? Понатыкали везде своих небоскребов, не пройти! Все гастрономы позакрывали, всюду одни банки. Кому они нужны?!
— Возмутительно! Совсем нас за людей не считают!
— Нихто нас не спрашував никогда, — покачал головой пожилой, сильно пьющий пенсионер. — Бо мы — нихто. Мусор.
Все повернули головы в сторону стройки. Оттуда несло запахами отработанной солярки и свежеразрытой земли. Экскаваторы продолжали копать, бульдозеры — долбить. К воротам подъезжали самосвалы.
— Так пора перестать быть мусором, — назидательно заявила учительница. — Я об этом и говорю.
Ее дочка заметила:
— Мам, в Интернете есть сайт сообщества «Гражданское сопротивление». Они занимаются такими вещами, хочешь, я дам вам телефон?
Позвонить согласились, но все-таки решили подойти к стройке прямо сейчас. Возмущенных жильцов, конечно же, не пустили в ворота.
— Покажите документы на строительство! — требовала полная активистка.
Учительница вторила:
— У вас есть разрешение?
К ним вышли двое охранников, один сказал прямо и грубо:
— Убирайтесь с нашей территории. Здесь запрещено находиться.
