— Что именно, Николя? Что вам известно о Будде и его кончине? — спокойно переспросил Торнтон.
— Известно всем, — неожиданно заговорила Аннета — Будда не умер, а отравился в нирвану, в мир, в котором времени как такового не существует, а значит и — жизни. То есть в некоё приграничье между мирами.
— Вы так полагаете. Все? — удивился Пьер. — Ведь ты аналитик неплохой, Николя. Растолкуй старику, что означает мир, в котором нет времени.
— Простите меня коллеги учённые, но мне необходимо отлучиться. — Торнтон поднялся и вынул трубку видеофона — срочный звонок… Я ненадолго.
Едва босс отдалился на приличное расстояние, Артур громко захохотал и вдруг остановился. Он посмотрел в глаза Пьеру и выразил общеизвестную истину: — Смерть — вот что такое нирвана, прекращение жизнедеятельности организма и всех его функций, небытие, конец всему для индивида — вот что. Нирвана есть небытиё, то есть — смертью, а у вас есть другое определение Пьер?
— Есть, коллеги! — неожиданно твёрдо заговорил Пьер. Раздались едкие смешки, но он не обратил внимания. Дайте мне достаточно полное определение нирваны, а потом я продолжу.
— Но погодите Пьер, — вмешалась Таня. — Вы хотите изобрести велосипед одновременно с колесом, или я чего-то не понимаю. Велосипед давно изобретён, как и религии — осколки знаний древних рас, выживших после катаклизма. Формула: потоп — голод — войны, давно нам известны и не требуют доказательств. Следствие войн — обесценивание жизни и утрата приоритетов. Жизнь ради прокорма и выживания отметает и науки и технологии, а при разрушенной инфраструктуре планеты, единственной целью становится выживание любой ценой. Уходят знания и нормы морали, цивилизация погружается в хаос. Убийство, людоедство, становятся нормой выживания, и, вместе с этим прогрессирует упадок цивилизации. На восстановление требуется много тысячелетий, если не десятитысячелетий. Хранители знаний прилагают все усилия, чтобы сохранить и передать в будущее накопленные знания, но это не так просто. Большая часть человечества погребена катаклизмом, остальные — рассеяны по планете и не могут объединить своих усилий, так как технологическая база человечества приказала долго жить. Остаётся одно — выживание, то есть — сначала еда, а потом — остальное. Люди дичают уже в первом поколении и чтобы хоть как-то сохранить память о предках и человечестве, приходится прибегать к устным преданиям. Появляются всякого рода культы и религии…. Реальные люди становятся богами и основателями религий. Чтобы хоть как-то спастись, приходит необходимость в вере. Вера — фундамент выживания, ну а то, что по дороге в светлое грядущее, жертвы просто неизбежны, известно. Известно и другое: — если Вера пуста, если к ней не прилагается усилий, совместных усилий, — народ или племя — обречены на исчезновение… Пройдя через тысячелетний, неизбежный в данном случае опыт религиозного экстаза, человеческих жертвоприношений, войн, люди начинают понимать суть Веры и её предназначение. Вера — единственная формула выживания. Другой — не придумано. Человечеству об этом многое известно! — с жаром закончила она.
— Правда? — раздался смешок появившегося, как всегда незаметно Торнтона. — Мы отвлеклись Татьяна, но я с удовольствием прослушаю продолжение.
— Аннета — заметил Пьер — ведь то же самое я читал своим студентам двадцать пять лет назад. Именно это было и предложено мною в своё время, но время не стоит на месте как догма. Да и догмы со временем сменяются другими догмами, претендующие на истинность, но Истина почему-то всегда ускользает. Ускользает потому, что — постигнуть её равносильно стать Ею. Всё меняет время! Да, да, догматы и иллюзии, надежды и уверенность в непогрешимости, избранность и животное существование. Всё это летит к чёртовой матери, простите за выражение коллеги, — в бездну. В бездну очередных догм.
— А третья мировая война? Сколько она принесла несчастий всему человечеству, так и не выявив победителя. Во имя чего всё это? Во имя очередной догмы, мсье Пьер или Вы — Виктор-победитель? — вмешалась Грета.
— Возможно, возможно. — ответил Пьер. — Поймите меня коллеги. Я сейчас рассуждаю не о гуманизме и расовой ненависти, а об объективных законах, которые мы не в силах обойти.
— А попросту говоря о — власти. Да, да господа о власти. Власть использовала и будет использовать догмы в своих интересах.
— К чёрту ваши законы и власть — вскричал Джон. — У меня погибли все близкие!
— Я не хотел обидеть тебя Джон, прости. Но смотрите, что получилось: на войнах, мы — человечество поставили крест и приняли жёсткие законы, но всё равно осталась брешь. И эта брешь…. - власть. Торнтон, ведь как бы не было, но вы смогли после той войны, используя влияние и популярность, фактически возглавить Совет и нас. Мы — пешки и к моему глубокому сожалению ничего не можем поделать. Каково-то теперь будущее, а? Наш мир семимильными шагами идёт к избранию, вот именно к избранию диктатора!
— Не диктатора, а правителя, Пьер, — возбудился вдруг Торнтон. — вот именно — Правителя, а вы что хотели коллеги учёные. Земле нужно единое правление — единая для всех власть. Это единственный способ прекращения усобиц и одних правил игры для всех. Вы согласны, Пьер, или?.. Ваши коллеги ещё молоды и многих вещей не воспринимают.
— Не совсем согласен Виктор. Избрание верховного правителя по большому счёту — неизбежная со временем диктатура одного человека в планетном масштабе.
— Это словесный понос. Я не согласен с вами двоими господа старики — не сдержался Артур. Аннете гневно глянула на мужа, и он вдруг замолчал, опустив голову.
— Я хочу сказать коллеги, хотя мы и отвлеклись от темы, — вот что: — время правителей народов исчерпало себя. На авансцену планеты выходит новая чума — император Планеты и Им с большой вероятностью станет, не кто иной, как Вы господин Торнтон! Вас изберут законно. Конец усобицам и племенным войнам будет положен, но возникнет новая чума — абсолютная власть… Власть — вот что похоронит наш мир; стремление к неограниченной власти.
— Вы имеете в виду — начало внутренних войн в самом человеке?
— Нет Аннета! Подчинение каждого одной цели и идеалу, как это хотел Томас Мор, Томмазо Кампанелла со своим Городом Солнца наконец — Ленин и Сталин с воплощённой идеей коммунизма. Вся цепочка закономерна, коллеги. Мы создали очередного идола, и теперь люди станут поклоняться именно ему, радуясь отсутствию войн и не замечая ещё большей опасности, которой подвергается человечество. А наместник идола в личине императора продолжит временную цепочку.
— Вы хотите сказать, — разволновалась Таня — Торнон, — это и есть прообраз того существа из апокалипсиса? Я имею в виду ипостась всем нам известного дьявола.
— Ха-ха-ха, — не сдержался Торнтон. — поздравляю вас господа. Институты власти не так просты, господа и тот, кто говорит о деспотии, ничего не смыслит в данном вопросе. Мало того, что я наладил работу Совета, до этого способствовал прекращению военных действий, а теперь ещё — дьявол. Ха-ха-ха — превосходно. Я даже похлопаю в ладоши Вам и запишу для вашу мысль для предвыборной речи… Представьте, — я на трибуне и вдруг заявляю: Дорогие мои земляки, меня уже окрестили дьяволом и чёрным мессией — эдаким рогатым зверем, выходящем из моря тьмы… ха-ха-ха… да одним этим высказыванием я побью все рейтинги своих оппонентов и противников по избирательной кампании.
— Возможно, но и я о том. Всё это издержки развития, — перебил его Пьер. — Артур, вы помните крылатое выражение, которым воспользовался Торнтон?
— Вы о бессмертном выражении Вернадского? * У Разума альтернативы нет!*
— Вот именно! Наш босс великолепно использовал слова гения, прикрыв сущность — власть. Этим лозунгом он вселил веру людей в будущее, а значит в авторитет самого себя.
— Можно мне, — остановила Пьера Аннета. — Не нужно ругаться, пожалуйста. Торнтон ведь финансирует нашу работу, да дело в том, что мы неэтичны и просто — некрасивы.
— Браво, — снова захлопал Торнтон. — у меня появился защитник, — адвокат дьявола так сказать. Господа, если вы полагаете, что я — тиран в шкуре овцы, почему тогда вы целы и невредимы, сыты и обеспечены работой… не перебивайте, да, да — вы вносите свою лепту и приносите мне хорошую прибыль, но на благо кого идут ваши открытия… для блага людей! Да и вы не обделены в средствах. Вот то-то! А вы, - дьявол! Я не разрушаю мир, а даже наоборот — создаю предпосылки для достойного существования людей,
