предположительно, защита имеет наибольшие повреждения. При равном уровне подготовки пилотов и сопоставимом классе машин обычны поединки один на один в течение половины светового дня. Но здесь было трое против одного…
– Все мы знаем жадность и жестокость этих космических падальщиков, издевающихся над слабыми, но пресмыкающихся перед сильным. Знаем, что они несут с собой смерть многим и рабство всем выжившим! Сейчас, в этот момент тяжелых испытаний, я призываю вас: в едином порыве уничтожим коварного врага! Решительно нападем на него, заставим его умыться кровью, чтобы выжившие бандиты пожалели о нападении на Род Фу-Оша! За выигранное вами, Родовичи, время ваши жены и дети сумеют укрыться в бункерах и станут недоступны для обагренных кровью невинных…
Он еще что-то говорил, но я уже не слушал. Слова прозвучали. 90 процентов здесь присутствующих, включая охранников, которых традиционно набирали из полукровок Рода Фу-Оша, списаны как отработанные детали. Пито еще потреплется какое-то время, а потом в дело вступят грамотно рассаженные по залу стукачи Службы Безопасности. Начнут отрабатывать данные им на такой случай обещания продвижения по службе. Все спасутся в бункерах. Ага, целых три раза! Поселение Рода насчитывает примерно пятьдесят тысяч разумных. По пятнадцать тысяч мужчин и женщин. Примерно двадцать тысяч детей. Плюс по тысяче кровных родственников Патриарха и полукровок Службы Охраны. Вырыть в базальтовых скалах скрытые бункера на эту ораву с запасами воды и пищи нужно на порядок больше средств и усилий, чем имеют все поселения планеты вместе взятые. А ведь здесь часты землетрясения. Все наземные строения представляют собой пенобетонные конструкции на ребрах жесткости. Легкие, но недолговечные.
После землетрясения поврежденные строения банально сносят, чтобы собрать заново. Сантехника – биотуалеты, увлажняющие фильтры и замкнутые циклы воды. Минимум протяженных коммуникаций. Ремонт убежищ после землетрясений не производят. Я бы знал. Строительную технику тоже ремонтируем и обслуживаем мы. Кто бы ею ни пользовался. Так что бункер в Роду имеется только один. Для элиты.
С остальными разберутся просто: когда пираты двинутся к поселению Рода, мужчин отправят в неравный бой на верную смерть. Большую часть женщин и детей в сопровождении охранников погрузят на грузовики, выдадут «карты» и отправят в пустыню искать несуществующие убежища. Кто не попадется в руки пиратов, умрет от жары и жажды. Потом пираты улетят, элита выползет из подземелья и закупит на аукционе новых рабов. Кого-то действительно укроют в бункере. Нужно же ухаживать за «благородными», готовить им еду и убирать за ними дерьмо.
Герр Отто Мюллер как-то рассказывал о найденных в пустыне скелетах разгромленного Рода Ти-Роя. По официальной версии, они «сбились с пути и не нашли убежище». Вот только слишком много групп сбилось с пути в один и тот же день. А грузовикам ничего не сделается. Литые металлопластиковые шины даже под этим солнцем месяц пробудут без малейших проблем. Краску на борта машины нанесут заново. А больше там разрушаться от жары, ультрафиолета и пыли нечему. Неубиваемая машина, которую легко починить при помощи лома, кувалды и нашей общей матери.
Так, речь Достопочтенного заканчивается, самое время повышать свой статус. Страшно, но другого пути нет. Под ошейник я подложил брезент, так что инъекции яда можно не бояться. Господи, помоги! Рывком встаю и быстро иду по проходу к сцене.
– Достопочтенный Пито! Не могли бы вы поподробнее рассказать, что получат добровольцы за свое решение? Возможно, это будет способствовать принятию правильного решения. – Улыбку шире, пусть дураком считает.
– Я же сказал! – Совсем ты, Пито, себя не бережешь. Вон как дергаешься. Так ведь и инсульт заработать можно. – Если не встретить пиратов в бою, нас всех ждет рабство! Всех! И мужчин, и женщин, и детей! – И тебя тоже, мысленно продолжаю я, поднимаясь на сцену.
– Достопочтенный Пито. И я, и здесь присутствующие, в случае захвата пиратами, просто пройдут через процедуру «принудительной переуступки контракта». Мне почему-то кажется, что для квалифицированных специалистов, каковыми являются почти все здесь присутствующие (
– ЗАКРОЙ ПАСТЬ! – А вот и охранники нарисовались. Из-за кулис выбрались два шкафообразных детины, на мой взгляд, вполне способные разобрать мех на куски простым усилием мышц. – И СЯДЬ НА МЕСТО! – Медленно, вразвалочку пара шла на меня, заставляя замереть от ужаса при виде этих откормленных туш. Задний похлопывал по раскрытой ладони электрошокером. Передний закатывал рукава, обнажая чудовищные бугры мышц. Так, приготовиться. И ужаса во взгляд побольше.
– ТЫ БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ТЕБЕ ПРИКАЖУТ! – Плюя на меня слюной и обдавая несвежим дыханием, гориллоид подошел вплотную, правую руку сложил в кулак величиной с мою голову, а левой взял за воротник и поднял на уровень лица. Начали!
Я чуть-чуть расслабил правую руку, и в нее скользнула отвертка. Обычная фигурная отвертка. С рабочей частью из закаленной стали. А теперь – вспомнить, как заставил с уважением относиться к себе шпану из соседнего двора! Правая рука вперед, к мерзкой роже. Левая – навстречу кулаку противника, чтобы хоть чуть-чуть ослабить удар.
На пол я упал неудачно и встал не прыжком, а в два приема. Но все-таки встал. А вот мой оппонент рухнул мордой лица вверх, показывая всем присутствующим ручку отвертки, торчащую из левого глаза. Минус один. Второй смотрел на случившееся с недоумением. Происходящее не соответствовало сценарию! Ведь это я сейчас должен был неподвижно лежать на полу с переломанными костями, скуля от боли. Вас, ребята, учили бить и калечить заведомо слабого. И безоружного. Да еще и связанного в придачу. Или проводить спортивные состязания на арене по спортивным правилам. А как вам бой без правил? Вернее, только с одним правилом: УБЕЙ ВРАГА!
– Что уставился? Нравлюсь? Разрешаю нежно отсосать.
Второй опустил пластиковое забрало шлема (сделай так первый – мне п…ц) и с диким ревом бросился на меня. Когда расстояние сократилось до трех метров, я швырнул ему в лицо оставшиеся шарики жидкого мыла. Очень хорошая вещь. При усилии чуть больше килограмма оболочка разрушается, и мыльная масса, подобная гелю, начинает активно окисляться на воздухе. В процессе этого мыло прилипает ко всему. А еще – здорово пенится. Через минуту застывая ломкой корочкой, которая легко удаляется с любой поверхности. Но сейчас – вязкая, бурно пенящаяся масса залила забрало, напрочь закрыв гориллоиду обзор. Я просто ушел в сторону, а он… он упал со сцены в зал. И сейчас вставал, сорвав мешающий шлем.
– Я же сказал, нежно. Проти-ивный!
Похоже, я очень верно передал интонацию, потому что мой оппонент окончательно потерял человеческий облик. Когда озверевший от злобы амбал вспрыгивал на сцену, я, отступая назад, резко хлопнул в ладоши. Острая приправа на основе метахских трав – это, надо сказать, что-то. Горький азиатский красный перец, равно как и мексиканский чили, даже и рядом не лежали. От хлопка содержимое пакета с приправой превратилось в облако, в которое и влетел противник. Чтобы взвыть от боли в ослепленных глазах.
Пока он, дико воя, размахивал своей электрошоковой дубинкой, я достал из кармана гайку. Обычную 50 -граммовую шестигранную гайку, соединенную с метровым куском прочного нитроволокна, за который я гайку сначала раскрутил, а потом обрушил на темя оппонента. Тук! Звук был, будто ударили по бетонной плите. Гориллоид застыл. Рывок за петлю на себя, и охранник мешком осел на пол. Минус два. Боковым зрением я увидел еще двоих охранников, вскочивших на сцену. Но они смотрели не на меня, а… из голографического экрана на присутствующих смотрела старая мумия, похожая на Ясира Арафата. В том числе – и головным убором. Патриарх Магуно собственной персоной. Низко поклониться главе Рода. Спина – не переломится.
– Патриарх Магуно! Эти разумные, – кивок в сторону тел, – начали действовать, не имея на то приказа Достопочтенного Пито. За что и были наказаны. Поскольку во время разговора с Достопочтенным Пито у нас возникли некоторые разногласия, осмелюсь попросить вас высказать свое мнение по спорному вопросу.
– Этот!.. Этот!.. – Пито явно переклинило. – У меня нет слов, чтобы описать его словоблудие. – То есть как это – нет? Ты на работе, или кто? И вообще, как так получилось, что ты, Достопочтенный, так
