проявляется специфический архитектурный вкус и замысел. Благодаря исключительно удачной объемной композиции пространство в две татами воспринимается как беспредельное неограниченное в своих размерах. Во всем архитектурном решении павильона проявляется невиданное прежде великолепное художественное мышление.
Стремление к роскоши, характерное для периода Момояма, привело к распространению архитектурного стиля, рассчитанного на то, чтобы ослепить человека своим великолепием. Это достигалось многочисленными скульптурными украшениями, расставленными как внутри, так и вне зданий, а также превосходными картинами на фу сума и складных ширмах. Такой стиль, в частности, проявился в замке Фусими в ряде построек, которые считаются остатками знаменитого дворца Дзюракудай. В конечном итоге стали сооружать постройки, отличавшиеся изобилием чисто декоративных деталей, задача жа достижения красоты на основе архитектурно-конструктивных элементов полностью игнорировалась. Примером таких построек может служить мавзолей Тосёгу в Никко, строительство которого было закончено в период правления Токугава Иэмицу.
Из строений, повторяющих не столько стиль чайных павильонов, сколько стиль сёиндзукури, но в такой же степени полностью лишенных декоративных элементов (при строительстве этих сооружений все внимание уделялось их роли как жилых помещений и достижению динамичной красоты посредством использования конструктивных элементов), следует отметить загородный дворец Кацура. Здание, окруженное со всех сторон садами, дорожками для прогулок, отличается оригинальностью архитектурного замысла, в результате воплощения которого был создан памятник японской культуры, по праву получивший признание во всем мире как великолепное произведение искусства.
Дворец был построен в годы Гэнна (1615—1624 года) и Канъэй (1624—1644 года) принцами Тосихито и Нобухито. В нем широко использованы элементы аристократической культуры древнего периода, что сближает его с картинами Сотацу. Загородный дворец Кацура можно, пожалуй, рассматривать как последний вклад, который смогли внести потомки древней аристократии в формирование новой культуры. К этому времени они полностью потеряли реальную власть и именно поэтому оказались в состоянии обогатить японскую культуру квинтэссенцией старой аристократической культуры.
В XVI —V XVII веках в технических приемах строительства и архитектурном оформлении сказывалось европейское влияние. Замок Хидэёси в Осака возводился по планам португальских инженеров.
ГЛАВА 9
КОРЕЯ
В КОНЦЕ XVI — НАЧАЛЕ XVII ВЕКА
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ В КОРЕЕ В КОНЦЕ XVI ВЕКА
В этот период рост крупного землевладения принял такие значительные размеры, что серьезно ослабил установленную в начале правления династии Ли верховную власть государства над всем земельным фондом страны.
Владельцы крупных земельных угодий развернули ожесточенную борьбу за дальнейшее их расширение путем захвата чужих земель. Частное землевладение особенно возросло за счет таких земельных пожалований, как консинджон и пёльсаджон, дававшихся «заслуженным сановникам». Так, например, Лю Джагвану, получившему звание «заслуженного сановника», принадлежали плодороднейшие земли в окрестностях Янсона, Коджу, Ёнсана, Ынджина, Ёсана, Имсиля и других городов. К этим землям были прикреплены многие сотни крестьян.
Но частные земельные угодья росли не только за счет пожалований «заслуженным сановникам». Земли, приписанные к местным государственным учреждениям и службам (и составляющие категорию государственных земель), присваивались местными янба-нами, входившими в разряд средних или мелких собственников. В их число попало и немало стихийно выросших деревенских богачей (тхото). Даже некоторые крестьяне влиятельных янбанов смогли занять такое количество земли, что выплачивали до 2 тыс. сок риса в виде выкупа от зависимого состояния.
С ростом частного землевладения и сосредоточением все большего числа крестьян на землях отдельных феодалов, вследствие превращения государственных крестьян в частновладельческих (ноби) происходило экономическое и политическое ослабление правительства, так как сокращались его доходы из-за уменьшения податного населения.
С конца XVI века годовые поступления земельного налога не превышали 200 тыс. сок зерна при расходах в 190 тыс. сок. По мере расширения своих земельных угодий феодальная знать добивалась уменьшения государственного обложения, поэтому величина земельного налога была заморожена на самом низком уровне и составляла не более 4—б ту зерна с одного кёль (это был уровень годов с самой низкой урожайностью).
Вместе с тем из-за ослабления контроля правительства над всем земельным фондом затруднялись дальнейшие земельные раздачи, которые практически были возможны лишь в результате конфискации земли у старых ее владельцев. В известной мере этим объяснялась и острая политическая борьба между различными группами феодалов за преобладающее влияние на правительство, что сулило победителям умножение собственных земельных владений.
Неизбежные в этих условиях острые финансовые затруднения правительства (например, в правление князя Ёнсана) вынуждали его прекращать земельные пожалования «заслуженным сановникам» или даже конфисковывать земли буддийских монастырей, чтобы за их счет обеспечить приближенных.
Что же касается чикчон (должностных наделов), то они были только номинальными. Ими распоряжалось само правительство, собиравшее ренту-налог и обеспечивавшее их «держателей» дополнительным натуральным жалованьем. Из-за финансовых затруднений правительство нередко прекращало выдачу зерна за должностные наделы (например, в связи с голодом в 1512, 1525 и 1534 годах). В 1557 году оно вовсе отменило эту категорию служебных наделов — компенсация за них стала затруднительной для казны ввиду того, что большое количество частновладельческих земель вышло из-под государственного налогового обложения (под предлогом непригодности земли, неурожаев и т. п.). Но, с другой стороны, факт отмены компенсаций за чикчон (служивших небольшим добавлением к натуральному жалованью чиновников) свидетельствовал, что с превращением чиновников в частных феодальных землевладельцев эта дополнительная натуральная оплата не имела уже существенного экономического значения.
Более важной стала борьба за землю, приобретаемую с помощью различных махинаций или в яростных схватках с политическими противниками.
С начала XVI века вся история междоусобной борьбы полна примеров захвата обширных земельных угодий И большого числа ноби столичной знатью и утраты этих богатств после потери власти. Так в 1565 году после казни крупного сановника Юн Вонхё-на были конфискованы принадлежавшие ему пахотные земли и крестьяне, находившиеся буквально во всех частях страны. О другом, менее влиятельном представителе старой землевладельческой знати летописцы сообщали в 1569 году: «Если у кого был дом, то он всяческими уловками отбирал его; если у крестьян были хорошие поля, то он их прямо захватывал и таким образом завладел большим количеством плодороднейших земель и превратил их в свои имения, куда собирал (принадлежавших государству) простолюдинов ...дело доходило до того, что под предлогом преследования разбойников убивал население целой деревни, чтобы присвоить землю».
В общей борьбе за захват земли в центре находилась царствующая династия. Так как государственная собственность на землю постепенно превращалась в номинальную, а доходы от поземельного обложения все более сокращались, члены царствующей династии сами стремились стать реальными собственниками земли и для этого увеличивали владения Ведомства дворцового имущества. г
Летописи времен династии Ли сохранили свидетельства о безжалостных земельных захватах. В 1501 году правитель князь Енсан отнял у крестьян все орошаемые земли знаменитых на всю страну плотин Сучхон (в Пхёнтхэке) и Хапток (в Токсане) и передал их княжне Хёнсук. Причем население, которое само строило плотины, потеряло в результате 70 домов и более 100 кёль пахотных земель, не получив никакого возмещения.
С отменой в 1516 году ростовщической деятельности Нэсуса усилились земельные захваты этого ведомства, прибегавшие к самым коварным ухищрениям. Примером может служить попытка Нэсуса завладеть орошаемыми землями у плотины Моей в Сочхоне (провинция Схунчхон), которыми многие десятилетия пользовались построившие ее местные крестьяне. В 1545 году один из местных помещиков,
