Кейси неопределенно хмыкнул.
Затем Инмэн начал восхвалять АНБ. Сорок тысяч сотрудников агентства, как в штаб-квартире в Форт-Миде, штат Мэриленд, так и на разбросанных по всему миру станциях подслушивания. Главным подразделением в штаб-квартире является оперативное управление, а в нем — группа по Советскому Союзу, тысяча человек, в основном штатские. Многие из них говорят или читают по-русски. Перехват линий и каналов связи служил одним из лучших источников разведывательной информации о Советском Союзе. Возможно, это и меньше, чем кому-то хотелось бы, но если брать в целом, то АНБ всегда готово сообщить, планируют ли Советы какие-нибудь крупные военные действия. Вторая группа занималась перехватом каналов связи из стран Азии, третья охватывала все остальные страны. Список этих «всех остальных» постоянно расширяется. Каждый государственный секретарь, каждый советник по национальной безопасности хочет получать все больше и больше, желает знать, чем занимается его коллега на другой стороне.
Главная забота Инмэна — деньги, потребность в крупных капиталовложениях. Целые регионы мира остаются неохваченными. АНБ сталкивается с новыми сверхсложными методами шифровки в Советском Союзе и в других странах. А именно оттуда передачи каких-то сигналов заметно участились. Сейчас им приходится уделять большое внимание проблеме своевременности, отметил Инмэн. Получение, рассортировка, по возможности дешифровка и направление информации потребителям отнимает много времени. Подслушивающая аппаратура, размещенная на спутниках, может непрерывно передавать в центр перехваченные сведения, но опять-таки встает проблема времени, необходимого для их обработки. Все тянется слишком долго.
Кейси согласился с ним.
Инмэн сказал, что в случае кризиса разведка может забуксовать на какой-то сложной пленке, на каком-нибудь компьютере или в ожидании перевода на английский язык. Например, сейчас АНБ не в состоянии обеспечить себя постоянным, на все время суток «слухачом» для установленных подслушивающих устройств во всем мире, не в состоянии постоянно иметь на рабочем месте человека с наушниками, готового в любое время передать куда надо срочный перехват. Не хватает людей, и уму непостижимо, как можно дальше работать в таких условиях. А ведь из огромного потока перехваченной информации нужно отбирать действительно необходимую при помощи компьютеров, запрограммированных на ключевые слова или имена.
Кейси задал массу вопросов. Несмотря на его внешнюю несобранность, Инмэн видел, что он начеку. Его вопросы не производили впечатления, что они основаны только на интересах ЦРУ, чего Инмэн мог бы ожидать от Тэрнера.
Кейси ушел со встречи с ощущением, что, по мнению Инмэна, может произойти еще одна осечка разведки, подобная сбою во времена Перл-Харбора, когда расшифрованные сообщения не попали вовремя к нужным людям.
18 декабря Кейси направился в офис Тэрнера, откуда тот осуществлял надзор за всеми разведслужбами США. Тэрнер дал понять, что у него есть несколько важных вопросов для обсуждения, и хотя Кейси усматривал в этом попытку оттянуть время, он решил выслушать его.
Тэрнер сказал, что он хотел бы поговорить о кодовых названиях в разведывательном деле. Система снабжения наиболее важной и деликатной информации кодовыми названиями находилась в полном беспорядке. И тем не менее она являлась главным средством контроля прохождения секретных материалов. Существуют десятки кодовых обозначений как для операций, так и для чисто производственных процессов. АНБ, ВМС и даже оперативное управление ЦРУ пользуются собственными системами кодирования. Только по одной весьма важной системе спутников около 50 тысяч человек имеют допуск ко всем кодовым обозначениям этой системы. Тэрнер сам как-то подсчитал: все специалисты из 10 фирм-подрядчиков, занятые на изготовлении системы; все связисты и даже личная секретарша президента. В эти 50 тысяч не входят бывшие сотрудники соответствующих подразделений, которые имели доступ к кодовым обозначениям, но затем перешли в другие подразделения или вообще ушли из ведомства.
Тэрнер с жаром стал объяснять, что он придумал метод, позволяющий свести разбивку всей информации с грифом «Совершенно секретно» и выше до пяти кодовых обозначений. Метод называется «Апекс». В пять кодовых обозначений входят: «Фотинт» — для всей фотоинформации, получаемой со спутников и самолетов-шпионов; «Коминт» — для всей информации, получаемой в результате перехвата коммуникационных линий и каналов; «Хьюминт» — для всей информации, получаемой от агентуры; «Текинт» — все технические вопросы; и, наконец, «Ройэл» — новое кодовое обозначение для специальной техники и особо деликатных операций, которое позволит ограничить доступ к этим делам какой-нибудь сотне наиболее ответственных сотрудников.
Кейси вежливо кивал. Интересно, подумал он, как все это сократит доступ к особо секретным сведениям, если кто-то, работающий с агентурой в одной стране, сможет получить данные об агентуре во всех странах. Но вопросов он не задавал. Рассказывая о своем «Апексе», Тэрнер распалился так, как будто сочинил десять заповедей.
Тэрнер сказал, что АНБ сопротивляется его идее, так как «Апекс» позволит директору ЦРУ контролировать перехват каналов связи.
Кейси пришло в голову, что перед ним человек, который сам себе затрудняет жизнь. От Тэрнера исходили настроения пораженчества, он выглядел каким-то неустроенным, всем своим видом он показывал, что так и не смог прочно взять дела в свои руки, что после четырех лет пребывания на посту ДЦР он так и не сумел закончить свои распри с АНБ. Видимо, Тэрнер стремился навесить на себя побольше престижных этикеток, чтобы уберечь свою вотчину. Кейси не дал бы и ломаного гроша за этикетки, но он не хотел говорить этого. Все эти вопросы не касались разведки. Уж если что-то и понадобится ему, подумал Кейси, так еще более детальная разбивка и еще больше кодовых обозначений, поскольку это является единственным способом сохранения секретов. Спектакль, устроенный Тэрнером, становился ему в тягость. Ему с трудом удавалось придавать своим смешкам мягкий оттенок.
А адмирал продолжал. Экономическая разведка. Он хотел сделать ее открытой. У него были два заместителя по этой части при персонале в двести человек. Один по бюджету, другой по выбору приоритетов и постановке задач.
Кейси почувствовал, что с него хватит. «Ну, хорошо, а кто мог бы стать моим заместителем?» — спросил он. У него есть три кандидатуры. Фред Айкл, мыслительная машина и специалист по контролю над вооружениями.
— Не знаю его, — сказал Тэрнер.
— Хэнк Ноуч?
— Не способен к такой работе, — ответил Тэрнер.
— Инмэн?
— Способный человек, — сказал Тэрнер, но уточнил: — У него два значительных недостатка. Первый: Инмэн всегда твердо выступал против сильного директора центральной разведки, и если вы намерены стать сильным ДЦР, то это будет проблемой. Второй: с учетом соперничества между АНБ и ЦРУ сотрудники последнего всегда будут с подозрением относиться к нему.
Кейси поблагодарил Тэрнера и ушел.
Тэрнер изменил свое мнение о Кейси — тот умел хорошо слушать.
Кейси все еще не мог решить вопрос с заместителем. Аргументация Тэрнера против Инмэна сводилась к тому, что Инмэн — это строптивый директор АНБ. Но если Инмэн перейдет в ЦРУ, то это отрицательное обстоятельство можно легко превратить в положительное. Ведущий игрок соперничающего клуба может стать первоклассным игроком и ярым сторонником вашего клуба, особенно если ему создать условия, которые он сочтет благоприятными. Кейси решил поговорить с заместителем Тэрнера Фрэнком Карлуччи, очень неглупым ветераном чиновного сословия. Карлуччи был известен тем, что отлично уживался на самых разных постах: сотрудник зарубежной службы госдепартамента; заместитель директора офиса по управлению и бюджету; посол в Португалии.
— Кого мне назначить заместителем? — спросил Кейси, зная, что сам Карлуччи отпадает, так как уходит в министерство обороны заместителем Уайнбергера.
Карлуччи сказал, что он может назвать только одного человека: Бобби Инмэн. Если Кейси не удастся
