«Хилтон» по случаю награждения Ричарда Хелмса премией Донована, основателя Управления стратегических служб. Кейси рассматривал это награждение как конец эры 70-х гг., десятилетия унижений и притеснений ЦРУ, когда Хелмсу пришлось возглавить это ведомство. Кейси выступил на банкете с хвалебной речью в адрес Хелмса, Буш тоже. В личном письме президент Рейган отмечал «верность Хелмса зову совести».
Джин Киркпатрик, посол США в ООН, сидела рядом с Кейси на заседаниях группы планирования по вопросам национальной безопасности, проходивших в Ситуационной комнате Белого дома. Присутствие на этих заседаниях давало ей, бывшему профессору политологии, редкую возможность участвовать в разработке внешней политики с ее открытыми и тайными акциями в мировом масштабе. Кейси обычно являлся с домашними заготовками своих выступлений в виде машинописных кратких резюме, часто испещренных его собственными пометками. Докладывая свои вопросы, он по-прежнему бормотал, и было ясно, что он не из тех, кто мог хорошо артикулированной и страстно изложенной аргументацией повернуть события в другое русло, но зато он умел отвечать на вопросы и обладал такой массой знаний, которая отличалась значительно большей глубиной, чем его резюме. В этом отношении, как с грустью отмечала Киркпатрик, он находился почти в полном одиночестве.
Однажды, когда какой-то мыслитель весьма среднего уровня из кругов администрации предложил изложить на заседании группы какие-то долгосрочные цели и стратегию внешней политики США, Киркпатрик сказала: «Это будет бесполезным упражнением, потому что большинство этого не поймут, вот разве только Билл Кейси».
Киркпатрик обратила на себя внимание Рейгана и в конечном счете получила свой нынешний пост благодаря своей статье, опубликованной в 1980 г. в журнале «Комментарии под заголовком «Диктаторские режимы и двойные стандарты». Там она писала: «Шах и Сомоса являлись не только антикоммунистами, они были твердыми друзьями США». Далее она критиковала Картера за его неспособность увидеть, почему именно эти правые режимы оказались предпочтительными целями для Хомейни и сандинистов, намекая, что дело не столько в антикоммунизме этих режимов, сколько в их проамериканизме.
В течение первых двух лет пребывания у власти новой администрации она не раз удивлялась, почему консервативные взгляды, которые так твердо исповедовали Рейган, Кейси, Билл Кларк и она сама, до сих пор не завладели полностью всей политикой. Слишком часто в формировании политики верх одерживали чиновники и прагматики. Единственным исключением являлись разведывательные операции Кейси, в которых просматривалась последовательная стратегия.
За эти два года между Киркпатрик и Кейси возникли и укрепились хорошие личные отношения, основанные на взаимном уважении. Они оба признавали наличие того, что Киркпатрик в частном порядке называла «скандальным положением» в рейгановской администрации, а именно невежества ведущих политиков во внешнеполитических делах, включая и президента. Но Рейган так мило признавался в своем невежестве, что никто, в том числе Киркпатрик и Кейси, не мог упрекать его в этом. В результате внешняя политика, по их мнению, была недостаточно сфокусирована, проводилась некомпетентно.
Министр обороны Уайнбергер и государственный секретарь Шульц вели постоянную бюрократическую войну друг с другом, что отражалось почти на каждой дискуссии. Полный решимости защищать корпоративное благополучие министерства обороны, Уайнбергер обращал главное внимание на то, чтобы не впутать свое ведомство в какие-нибудь неприятности. Шульц был умный человек, но со связанными руками, его инициативы по развитию отношений с Советским Союзом низводились до минимума, так как при переговорах с русскими, возможно, пришлось бы чем-нибудь поступиться, а этого в первую очередь и больше всего боялись правые.
Патовая ситуация между Шульцем и Уайнбергером создавала вакуум. Надо было его кем-то заполнить. Рейган не очень хорошо разбирался в обстановке, да и не проявлял желания сталкивать кого- либо лбами, а потом самому принимать решение. Вице-президент Буш не располагал для этого достаточными полномочиями. Советник по национальной безопасности Билл Кларк не обладал ни предпосылками, ни терпением, чтобы глубоко вникнуть в суть дела.
Исходя из практических соображений, вакуум заполнили руководитель персонала Белого дома Джеймс Бейкер и помощник президента Ричард Дарман. Вместе с Дивером они распоряжались рабочим расписанием президента и контролировали прохождение бумаг. Они определяли, что делает президент, с кем встречается, что читает. Если президенту предстояло принять какое-то решение, то Бейкер и Дарман вначале всесторонне изучали вопрос, беседовали с авторами предложений в поисках варианта, приемлемого для Шульца и Уайнбергера, проводили консультации с ведущими деятелями конгресса и т. д. и т. п. Только полностью согласованный проект решения или рекомендации представлялся президенту на утверждение.
Как считали Киркпатрик и Кейси, такой распыленный аппарат по разработке решений часто убивал подлинные намерения президента. В частных беседах они сетовали на то, что внешняя политика администрации представляет собой самый низкий общий знаменатель единомыслия.
Киркпатрик искренне восхищалась Кейси. Он вел уравновешенный образ жизни, много работал, вершил серьезные дела, но всегда находил время, чтобы пропустить бокал-другой. Он, по ее мнению, обладал хорошим вкусом в широком диапазоне — от музыки до ковров. Он был искушенным в житейских делах, богатым, разносторонне образованным и воспитанным человеком. В течение многих лет, проведенных в научных кругах, она привыкла встречать блестящих по уму и талантам людей, которые, однако, слишком громко пережевывали пищу, не умели как следует завязать галстук и не заботились о том, как он завязан. Она уже давно поняла, что эти вещи ничего не значат. По ее мнению, Кейси стоял особняком среди участников заседаний группы планирования национальной безопасности с его серьезным, даже страстным отношением к политике.
Однако по одному важному вопросу их мнения расходились. Киркпатрик считала, что администрация Рейгана не может эффективно проводить тайные акции без поддержки и без их обсуждения в конгрессе.
Кейси говорил, что так же думает и Макмагон. Как утверждал Кейси, для этой администрации не существует различий между дипломатией и прямыми военными действиями. Президент не хочет ни садиться с Советами за стол переговоров, ни воевать с ними. Тайные акции и являются тем механизмом, который призван сдержать или ограничить участие США в событиях за рубежом и в то же время достичь нужных целей. И он намерен добиваться максимальной секретности этих акций. Несмотря на это разногласие, Киркпатрик и Кейси оставались близкими друзьями. Она считала, что ему делает честь его готовность выслушивать точку зрения других. Очевидно, поэтому он и держал Макмагона около себя. Кейси не боялся, когда его суждения подвергались испытанию.
Кроме того, Киркпатрик радовалась тому, что Кейси не принадлежал к числу политических интриганов, которые подслащивали все, о чем говорилось президенту. Кейси утверждал, например, что Советы находятся в наступлении. Воздействие Кейси на умы других особенно ощущалось, когда он доказывал масштабы и постоянство советского экспансионизма. По этому вопросу с ним соглашались крупные фигуры в администрации. Но среди их вариантов, проблем и колебаний постоянной величиной оставались тайные операции Кейси. Теперь, когда он добился продолжения финансирования никарагуанской операции, можно было двигаться дальше вперед,
После ухода Эндерса Кейси и Киркпатрик попытались провести на его место в госдепартаменте Константина Менгеса, старшего аналитика ЦРУ по Латинской Америке. Помощник государственного секретаря по этому региону автоматически становился председателем межведомственной группы, которая занималась никарагуанской операцией. Но Шульц не хотел иметь на этом месте право-экстремистского фанатика.
Компромиссной кандидатурой явился Энтони Мотли, посол США в Бразилии. Богохульный, но везучий безбожник, 44-летний Мотли раньше был торговцем недвижимостью на Аляске и сборщиком средств в фонд республиканской партии. Он родился в Бразилии и бегло говорил по-португальски. Когда Рейган и Дивер находились с визитом в Бразилии, на них произвел большое впечатление стиль работы Мотли под лозунгом «бей бюрократов».
А Кейси считал, что у Мотли есть еще и волевой характер. Как-то ЦРУ получило сообщение, что
