Граф глубоко вздохнул:

— Что ж, дело твое. Спорить бесполезно. Швыряешься дарами судьбы — Бог тебе в помощь. А Рикки ты не найдешь, он уехал. Потерпи до завтра.

— Это очень долго! Может, послать телеграмму?

— Нет, — сказал лорд Икенхем, — всему есть пределы. Где твое достоинство? Ну хоть притворись. Почему бы Хоресу не отвезти тебя вечером в Лондон?

— Вы думаете, он согласится? Он же ехал сюда, устал.

— И с удовольствием поедет обратно, тем более с тобой. А мы с Мартышкой отправимся этим хваленым 8.25.

— Разве вы тоже уезжаете?

— Да. Спроси Хореса, он расскажет. Если сразу не увидишь, не уходи, загляни в шкаф. Я пока что пойду сообщу новости Мартышке. Он обрадуется. Ему не понравилось в Бландингском замке. Кстати, ты его не встречала?

— Встречала. После Рикки.

— Это хорошо. А то я беспокоился насчет денег.

— Да, он предлагал, я не взяла.

— Не взяла?

— Нет. На что они мне?

— Дорогая моя, на суп! На свадьбу, если хочешь.

— Да, он что-то такое говорил, но я поссорилась с Рикки и собиралась утопиться. Какие свадьбы! А теперь… Передайте ему, пожалуйста, что я их возьму.

Лорд Икенхем застонал, хотя и негромко:

— Легко сказать! Конечно, щипцами, под наркозом, деньги я вырву. Ради тебя готов на все. Принесу к вам домой завтра часа в два. А теперь — беги ищи Хореса. Он будет рад поскорей уехать.

— Бегу. Дядя Фред, вы ангел.

— Спасибо, моя дорогая.

— Если бы не вы…

Пятый граф снова ощутил, что его обнимают, и ответил на это много теплее, чем хотелось бы строгому Мартышке. Но еще минута — и нежный голос Полли уже звучал в темноте, распевая на ходу.

А через десять минут, по пути в Маркет-Бландинг, лорд Икенхем услышал другой голос. Мартышка редко пел, тем более как жаворонок, и граф содрогнулся, подумав о том, что сейчас нанесет удар любимому племяннику.

— Мартышка?

— А, дядя Фред! Какой вечер!

— Приятный.

— Воздух! Звезды! Цветы!

— Да-да. Кстати, насчет этих денег…

— Для мисс Плум? Я как раз хотел сказать. Она не взяла.

— Э… ы…

— Она поссорилась с Рикки, ей не нужно.

— Да, но с тех пор…

— Так что пошел на почту и послал: двести — Джорджу Бадду, пятьдесят — Пуфику. Заказным. Ты представить не можешь, — прибавил Мартышка, — насколько мне легче!

Пятый граф заговорил не сразу. Какое-то время он теребил усы и задумчиво смотрел на племянника, немного досадуя, что Провидение так усложняет жизнь.

— Жаль, — произнес он наконец.

— Тебе жалко?

— Да.

— Почему? Казалось бы…

Мартышка замолчал, испуганный внезапной мыслью.

— Ой! — воскликнул он. — Неужели передумала?

— Да.

— Помирилась с Рикки?

— Да.

— Хочет деньги?

— Естественно.

— Ой, ой, ой!

— Вот, — сказал лорд Икенхем, — жаль и тебе. Я сообщил Рикки, что деньги — в кармане, и он уже видит стада алчущих и жаждущих супа. Полли я обещал принести деньги завтра в два, она тоже радуется. Трудно будет открыть им правду.

— Может, я позвоню Биллу и Пуфику, пусть вернут?

— Не вернут.

— И я так думаю. Что же делать?

Граф внезапно просиял. Его неутомимый мозг не заставлял ждать долго.

— Знаю! — вскричал он. — Пудинг!

— А?

— Плум-Пудинг. Вся надежда на него. Видимо, ему не понравится, что деньги достались не дочери, а чужому человеку. Да, я его уговорю, при моем-то красноречии! Сыграем снова.

— С Бошемом?

— Что ты! Те, кто играет с Пудингом в «Персидского шаха», больше на это не идут. Нет, не Бошем — Эмсворт.

— Старый гриб? Ну, знаешь!

Лорд Икенхем кивнул:

— Да-да. Он нас поит, кормит, а мы… Я и сам не рад, но что делать? В такие минуты не до чувств. Говорил я тебе, что завтра приедет Валерия?

— Что?

— Хорес сказал, ему верить можно. Значит, уехать надо с утра, в 8.25, а сейчас — добывать деньги. Вопрос не в том, хорошо ли грабить старого доброго человека. О нет, не в том! Я спросил бы: богат он или беден? Он богат. Я иду. Позже загляну к тебе, отчитаюсь.

Глава XVII

На втором этаже, у себя мрачный Мартышка долго ждал дядю. Наконец дверь отворилась.

— Ну как? — воскликнул он.

Однако первый же взгляд показал, что дела плохи.

— Ничего хорошего, мой друг, — печально сказал граф.

Мартышка тяжело опустился в кресло, и мы поймем, как он страдал, если заметим, что он не одернул брюки.

— Пудинг не стал играть?

— Что ты, стал! Да, сперва он заартачился, но я его убедил. Он вынул колоду и нежно ее погладил, словно клинок перед боем. Тут вошел Эмсворт.

Мартышка скорбно кивнул:

— Понятно. И отказался.

— Что ты, что ты! Ничуть. История сложная, мой друг. Лучше не мешай мне, а то мы не управимся к обеду.

— С чем?

— С тем, что я задумал. Но сперва я кончу рассказ. Итак, вошел Эмсворт, очень взволнованный. Глаза

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату