Я обдал его презрением, но на это жалкое ничтожество никакие взгляды не действовали.
— Не повезло всем, кто крупно рисковал, — продолжал он. — Бедный Бинго Литтл проигрался в пух и прах на беге девочек с яйцом на ложке.
Мне совсем не хотелось разговаривать с отпетым негодяем, но я так удивился, что невольно спросил:
— В каком это смысле «в пух и прах»? Мы… он сделал совсем небольшую ставку.
— Не знаю, что вы называете «небольшой». Он поставил на Пруденс Бакстер по тридцать фунтов от трёх человек.
Мир передо мной покачнулся.
— Что?!
— При ставках десять к одному. Видимо, его прельстила разница шансов, и он попытался сорвать крупный куш, но — увы! — у него ничего не вышло. Никаких неожиданностей в этом соревновании не произошло.
Я попытался посчитать в уме, сколько денег потерял наш синдикат. Мне удалось сложить половину цифр, когда издалека до меня донёсся голос старого Хеппенстолла. Я помнил, что при раздаче призов старик обычно говорил очень доброжелательным, по отечески снисходительным тоном, но сейчас почему-то голос у него был страдальческим, и он смотрел на толпу с печалью во взоре.
— А теперь я хочу сказать несколько слов о только что завершившемся беге девочек с яйцом на ложке, — произнёс он. — Как мне ни прискорбно, но я должен выполнить свой долг. Я не в силах пренебречь обстоятельствами, которые стали мне известны. И я не погрешу против истины, если скажу, что потрясён до глубины души.
В течение пяти секунд он дал зрителям возможность догадаться, что именно его потрясло, затем продолжал:
— Три года назад, как вы прекрасно помните, я был вынужден вычеркнуть из списка нашего ежегодного праздника бег отцов на четверть мили, так как до меня дошли слухи, что в деревенской гостинице заключались пари на победителя, а самого быстрого отца просто подкупили, чтобы он не пришёл первым. После этого ужасного случая моя вера в человеческую природу сильно пошатнулась, но должен признаться, я не сомневался, что порок не коснётся соревнований детей. В данном случае я говорю о беге девочек с яйцом на ложке. Увы! Как выяснилось, я оказался обманутым в своих ожиданиях!
Он вновь умолк, чтобы передохнуть и справиться со своими чувствами.
— Я не стану утомлять вас неприятными подробностями. Достаточно сказать, что незадолго до соревнования один из приезжих, слуга человека, гостящего в Твинг-холле, — я не назову его имени, — дал нескольким участникам забега по пять шиллингов, чтобы они… э-э-э… финишировали. Глубокое чувство раскаяния заставило его прийти ко мне и во всём признаться, но сделанного не воротишь. Зло свершилось, теперь пришло время возмездия. Нельзя ограничиться полумерами. Наказание должно быть суровым. Таким образом, я объявляю, что Сара Миллз, Джейн Паркер, Бетси Клей и Рози Джукс дисквалифицированы и отныне лишаются права принимать участие в любительских соревнованиях, а эта прекрасная сумочка для вышивания, любезно предоставленная лордом Уикхэммерсли, присуждается Пруденс Бакстер. Поприветствуем победительницу!
ГЛАВА 15. Дух метрополии
Никто лучше меня не знает, что во многих отношениях малыш Бинго — парень хоть куда. Хотите верьте, хотите нет, но жизнь моя протекала бы не так интересно, если б я не был знаком с ним со школьной скамьи. И если мне захочется немного развлечься или куда-нибудь сходить, я в первую очередь выберу себе в спутники Бинго. Но я не могу не отметить, что у него имеются некоторые недостатки. Например, ему следовало бы изменить своей привычке влюбляться в каждую вторую встречную, а затем громко оповещать мир о своей любви. Если вы человек скрытный, не общайтесь с Бинго, — лучше сразу напишите о себе рекламную брошюру.
Знаете, к чему я это говорю? Не прошло и месяца после того, как я вернулся из Твинг-холла, мне пришла телеграмма следующего содержания:
Послушай, Берти, старина, наконец-то я полюбил. Она самая удивительная девушка в мире, Берти, старина! Наконец-то я полюбил по-настоящему, Берти! Немедленно приезжай и захвати с собой Дживза. Да, кстати, ты знаешь табачную лавочку на углу Бонд-стрит, с левой стороны? Если не трудно, купи мне сотню их особых сигарет и пришли сюда. Я уверен, когда ты её увидишь, ты тоже скажешь, что она самая удивительная девушка в мире. Не забудь захватить с собой Дживза. Пришли сигареты. БИНГО.
Телеграмма была отправлена из почтового отделения в Твинге. Значит, придурок отдал этот совершенно непотребный текст в руки потрясённой местной телеграфистке, которая, вне всяких сомнений, была первой сплетницей на деревне. К вечеру новость наверняка облетела всю округу. С тем же успехом он мог нанять глашатая. Когда я был ребёнком, мне очень нравилось читать о всяких рыцарях, и викингах, и особого рода деятелях, которые не краснея поднимались из-за стола во время пира и ни с того ни с сего разражались песней о том, что их девушки — бесценные сокровища. По-моему, Бинго родился слишком поздно. В те времена он чувствовал бы себя как рыба в воде.
Дживз принёс мне телеграмму на подносе вместе с рюмкой виски, которую я обычно пью перед сном. Прочитав восторженное послание Бинго, я тут же рассказал о нём толковому малому и добавил:
— Само собой, удивляться не приходится. Вот уже два месяца, как бедолага ни в кого не влюблялся. Интересно, кого он нашёл на этот раз?
— Мисс Мэри Берджесс, сэр, — сказал Дживз, — племянницу его преподобия мистера Хеппенстолла. Она гостит в Твинге, в доме священника.
— Великий боже! — Я подозревал, что Дживзу известно всё на свете, но никогда не думал, что он обладает даром ясновидения. — Откуда ты знаешь?
— Когда мы отдыхали летом в Твинг-холле, сэр, я довольно близко сошёлся с дворецким мистера Хеппенстолла. Он человек любезный и время от времени сообщает мне местные новости. Судя по его словам, сэр, племянница мистера Хеппенстолла очень достойная молодая леди, серьёзная и благоразумная. Мистер Литтл слишком epris, сэр. Брукфилд — так зовут дворецкого — сообщил мне, что на прошлой неделе он заметил, как мистер Литтл стоял лунной ночью и смотрел на его окно.
— Чьё окно? Брукфилда?
— Да, сэр. По всей видимости, мистер Литтл находился под впечатлением, что это окно молодой леди.
— Но за каким ладаном, прах побери, его вообще понесло в Твинг-холл?
— В связи с тем, что мистеру Литтлу крупно не повезло на скачках в Хэрст-парке несколько недель назад, сэр, он вновь был вынужден занять место гувернёра у сына его светлости, лорда Уикхэммерсли.
— Боже всемогущий, Дживз! Есть ли на свете такое, чего ты не знаешь?
— Не могу сказать, сэр.
Я задумался.
— Тебе кажется, он хочет, чтобы мы приехали и немного ему помогли?
— По-моему, именно с этой целью он отправил телеграмму, сэр.
— Ну, что нам делать? Поедем?
— Я бы советовал поехать, сэр. Если позволите выразить моё мнение, я считаю, мистеру Литтлу надо помочь.
— Думаешь, на этот раз он нашёл то, что надо?
— Я слышал о молодой леди только хорошее, сэр. Я убеждён, что она окажет прекрасное влияние на мистера Литтла, если его роман закончится благополучно. Подобный союз, в чём я не сомневаюсь, также вернёт мистеру Литтлу расположение его дяди, так как у молодой леди большие связи в обществе и свой постоянный доход. Короче говоря, сэр, мне кажется, мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы брак между молодой леди и мистером Литтлом состоялся.
— Ну, если у Бинго за спиной будешь стоять ты, — сказал я, — то даже он вряд ли сумеет что-нибудь напортить.
— Вы очень добры, сэр. Я надеюсь оправдать ваше доверие.
