Проведены уникальные ретропоездки «Поезда памяти» для ветеранов в честь 50-летия Курской битвы, освобождения Белоруссии, 60-летия Победы. В День железнодорожника в 2005 году отправился с Белорусского вокзала специально организованный Московской железной дорогой ретропоезд с уникальным восстановленным в Рославле паровозом серии ПЗ6–0001, ранее сохранявшимся в запаснике Центрального музея на станции Лебяжье. На опытно-экспериментальном кольце в Щербинке каждый День железнодорожника сопровождается катанием на ретротехнике. Ретроэлектропоезд СрЗ из Щербинки, поступивший туда в качестве экспоната с Северной дороги из депо Ярославль-Главный, во главе с бессменным машинистом Евгением Ульянцевым открывал празднование начала скоростного движения экспрессов на участке Москва — Мытищи и Москва — Раменское. И тут не обошлись без ретро!
В Ростове-на-Дону фирмой «Дельта-копия» совместно с Северо-Кавказской дорогой начиная с марта 2005 года впервые в России организованы регулярные ретропоездки на паровой тяге с экскурсионным обслуживанием и посещением музея натурных образцов на станции Гниловская для российских граждан, в первую очередь — для школьников. Это тоже знаковый момент. Благодаря ростовчанам ретропоездки паровоза впервые в истории железных дорог нашей страны стали повседневными. То есть такими, как во всем цивилизованном мире, в котором тяговое ретро не только очень популярно, но и привычно. Собственно, тяговое ретро — оно не для перевозки, а, по сути, для воспитания и просвещения людей. 25 августа 2006 года такой экскурсионный ретропоезд с трофейным паровозом ТЭ-3162 впервые отправился с Рижского вокзала Москвы.
Для того чтобы старина стала почетной обыденностью, нужна высокая общественная культура. Без этой культуры никогда не станет полноценным будущее любой отрасли — в том числе и нашей железки. Не состоится без нее новое поколение путейцев третьего тысячелетия: не бывать без нее столь же замечательным людям и инженерам, как их далеким предкам из времен зеленой лягушки и скрещенных топора и якоря. Старинное наследие — всё равно что плодородный слой почвы. Нужно только приложить к нему интерес и трудолюбие, и оно непременно даст результаты — потому что в нем есть большая содержательная сила, глубина опыта. Поэтому нужно непременно сделать так, чтобы наше железнодорожное ретро стало повседневностью: ради повседневности будущего.
Эпилог
…Прихожу в музей на Рижский — и так всегда хорошо там бывает. Спокойно. Устранишься от мира, выйдешь на экспозицию — и вот они «поручни тянут свои», как живые существа… Каждый чем-то знаком, дружествен. О каждом много есть чего рассказать, и каждый красив по-своему. Ближе всех лично автору — «семерка» ивановская, ТЭ7–080 — темно-голубой тепловоз, на котором довелось в свое время немало покататься, это для меня символ счастливой ивановской и костромской юности. А для кого-то много личного означает какой-нибудь другой локомотив или вагон — кто что любит, у кого что на душе железкой припекло, в пути встретилось. Добрая память, так называемая ностальгия — это всегда любовь… Вот похлопаешь «семерку» по боку, как знакомую лошадь, поздороваешься-попрощаешься с ней, не стесняясь окружающих. И пойдешь себе дальше вдоль безмолвных железных рядов, знакомых разноцветных тружеников, — и подумается тогда, и попечалится всякому разному. Вот они все, целы, рядом, стоят, протяни руку и дотронься до их поручней. Разговор с ними идет безмолвный, пока прогуливаешься по выставке, разговор о чем-то своем, не для всех — и всегда ведь есть, о чем поговорить с ними, — словно с людьми. И вся прошедшая история великих, бесконечных путей тут стынет вместе с паровозами, теплушками и пульманами. Стало быть, не уходит она — жива. Приостановись в любом месте и приглядись, прислушайся к ней, — и заговорит она, расскажет, причем очень о многом и существенном. Нужно только уметь спрашивать ее и слушать.
А за оградой музея ждут отправления электрички, обыденно говорит вокзальный диктор, прибывает на первый путь скорый поезд номер 4 «Юрмала» из Риги типичного янтарного цвета. Сурово прогрохотав колесами, коротко подсвистнет, словно птица, сердито шумящий электровоз — живет, трудится железка. И очень хорошо, что происходит это тут же, сразу за музейной оградой. «Всему свой час, — вспоминаешь астафьевскую фразу, глядя на прибывающий скорый, на электрички. — Придет черед — и вы встанете в эти самые ряды, на эти молчаливые пути, и будете напоминать собой в грядущем о том, „что было-померло“, о том, чего „сто лет в обед как нет“»… Главное только, чтобы память эта не прервалась, чтобы всегда говорила о себе внятно и громко, словно молодая. Чтобы польза от нее никогда не кончилась, не ушла в пустоту равнодушия.
Иду себе по платформе Рижского, поглядываю на паровозы и вагоны, на столбы и сигналы, на электрички и вечно куда-то спешащих пассажиров…
Милая железка!
ИЛЛЮСТРАЦИИ
