Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

Иную, совсем иную картину представляет часть мира, опека­емая жрецами золотого тельца. Все воображаемое благополучие США основывается на искусственно поддерживаемой дельцами Уолл-стрита военной конъюнктуре, конъюнктуре неслыханных по масштабам и невиданных по безрассудству вооружений. Великобритания, такая гордая когда-то «королева морей», пере­живает позорнейший час в своей истории, превратившись в по­местье ростовщиков Вашингтона и Нью-Йорка, а подданные его величества жуют посланный уоллстритовскими идолами горький хлеб нужды и унижения. Правители других стран мар- шаллизованной Европы идут по следам Эттли и Бевина, усердно подражая в своей политике приемам Квислинга и Дегрелля.

А между тем неумолимый кризис приближается с возраста­ющей быстротой, вселяя в заправил капиталистического мира ди­кую тревогу. Они знают: это будет похуже 1929 года... Мир уже не тот, и соотношение сил изменилось коренным образом.

Двадцать лет тому назад на страже интересов европейских капиталистов стоял подкормленный ими немецкий жандарм, а в Азии охранял их жандарм японский. В результате побед Совет­ской Армии от этих жандармов осталось мокрое место. В Европе границы победившей демократии, границы торжествующего со­циализма продвинулись до Эльбы, и исстрадавшиеся народы под­властных Вашингтону стран исполнены сегодня решимости сбро­сить ярмо и стать на путь свободы, независимости и демократии.

Вступили в последний и решительный бой народы многостра­дальной Азии. На берегах Тихого океана возник грозный анти­империалистический фронт длиною в двенадцать тысяч километ­ров. Важный участок этого фронта занимает китайская народно- освободительная армия, которая вбивает сегодня последний гвоздь в гроб гоминьдановского режима.

Жизнетворная буря над Азией рвет и уничтожает путы веко­вого колониального рабства, и нет силы, которая могла бы за­держать освободительный поход многомиллионных масс Китая, Вьетнама, Индонезии, Индии. Военные корабли некоторых импе­риалистических стран иногда еще открывают огонь, но времена подавления боксеров прошли бесповоротно, и в ответ на каждый пушечный выстрел обанкротившихся усмирителей звучит истре­бительный залп армии народа, который встал к жизни, залп, опо­вещающий конец эпохи колониального рабства.

Чтобы отомстить, капиталистические банкроты потрясают атомной бомбой, и, теряя голову от страха, толкают мир в безд­ну новой войны. Не желая расставаться с властью и награблен­ными богатствами, они в новой бойне ищут выхода из созданного ими же тупика. Квакер Трумэн превратился в апостола антисо­ветской войны, а лейбористский пуританин Бевин в усердного певца политики огня и меча. Барабанным огнем лжи и клеветы пытаются защитники интересов капитала взорвать в воздух мир и под его руинами похоронить мечту человечества о счастье.

Но на этот раз они катастрофически опоздали. Силы их ис­черпываются, шансы их утеряны. Последняя война хорошо запом­нилась человечеством, и волной глубокого возмущения отвечают народы на каждую провокационную выходку подрывников мира. Всемирный конгресс сторонников мира, который сейчас закончил свою работу, стал серьезным предупреждением для воинствую­щих провокаторов. Он с убедительной силой показал непреклон­ную решимость народов помешать какой-либо попытке провока­торов отыграться на их крови. Он точно так же ясно и недву­смысленно показал, что если обезумевшим от страха и ненависти двуногим хищникам действительно взбредет в голову начать войну, то народный гнев сумеет превратить эту войну в расправу над зарвавшимися могильщиками человечества.

Трумэн отклонил предложение о заключении Пакта Мира, но этот подленький жест морганов и рокфеллеров не испугал советских людей, и машины советских заводов ни на минуту не прекратили работать на мир и благо народа... В то время как американские генералы возились над устройством новых воен­ных баз, в нашей столице Москве работал X съезд профессиональ­ных союзов Союза ССР, и кузнец-стахановец Уралмашзавода Г. М. Коваленко под бурные аплодисменты делегатов говорил о том, что коллектив завода сдержал свое слово, завершив за три года и три месяца пятилетний план по уровню производства, а знатный проходчик — криворожец С. Голубар мог сказать о том, что его бригада ко дню открытия X съезда профсоюзов выполнила свыше семи годовых норм. Нет, этих людей не испугать мистеру Трумэну и его суетливым генералам!..

Шаг истории тверд, ее стремления вперед непреклонны, как непреклонно стремление человечества к мирному творческому труду. Капитализм давно отжил свой век, теперь он доживает свои последние годы. Пора «санитарных кордонов» закончилась бесповоротно, ныне неумолимая логика событий создает вокруг самих хищников кордон, в котором они задыхаются, как в коноп­ляной петле.

А Эттли, Бевин и Моррисон запрещают первомайскую демон­страцию... С помощью своих полицейских они хотят сделать то, чего не удалось осуществить Гитлеру с его бесчисленными диви­зиями и чего никак не может добиться Трумэн с его атомной бомбой.

Жалкие потуги жалких ревнителей издыхающего бога тьмы и крови!

1949

ВЕЛИЧИЕ ОСВОБОЖДЕННОГО ЧЕЛОВЕКА[17]

Кто-то назвал крупнейший западноукраинский город городом каменных задумчивых львов. Эти львы стоят на страже перед входом в помещение горсовета, они охраняют чистоту старых львовских колодцев, они смотрят на вас с гербов самого города. Один из них, изуродованный и одинокий, белеет на лужайке Высо­кого замка, как немой свидетель давным-давно прошумевших времен и событий, как немой упрек всем тем, кто на протяжении столетий нес солнечному городу одну лишь смерть и разрушение.

Ходит среди жителей Львова легенда, что в грозное время, в час, когда сердце народа переполняется обидой и гневом, ка

менные львы

оживают. Они стряхивают тогда седину со своих

грив, сходят с постаментов и бегут по сонным улицам, напол­няя их потрясающим ревом. Этот рев не доходит до человеческого слуха, его можно услышать только сердцем. Тогда побледневшие люди просыпаются, зажигают огни и выходят на улицы. В этот час опережаемая стаей серебристых голубей парит в небесной выси невидимая боевая слава.

За последние десятилетия она неоднократно появлялась над Львовом. В весеннее утро 1902 года бастующие строительные рабочие обагрили своей кровью камни Стрелецкой площади. Однако нелегко досталась победа гусарам его императорско- королевского величества Франца-Иосифа I. Неравный бой во­оруженных с безоружными продолжался больше часа, и только залпы подоспевшей пехоты решили исход кровавой битвы.

А два дня спустя рабочий Львов хоронил погибших товари­щей. Хоронил под теми же непобедимыми знаменами, под какими сражались павшие с песней:

Красен цвет наших знамен, Ибо на них рабочая кровь...

На этой земле менялись вывески и шлагбаумы, на смену одним мундирам появлялись другие, но кандалы оставались одни и те же, и освободиться от них не под силу было народу, знавшему свободу только по дедовским преданиям, понаслышке. Да и не могло слово «свобода» стать плотью там, где каждое живое сло­во было «запрещенной песней» и где на страже рабства стояла мощь трех империй.

Великий Октябрь прошел здесь стороной, но его могучее ды­хание всколыхнуло народное море и перед глазами извечных ра­бов предстал уже не мираж, а реальная картина человеческого счастья. Теперь отвага храбрых перестала быть мужеством обре­ченных, так как в неравной борьбе перед ними сияли огни социа­листической Москвы, так как в ее возрастающем могуществе и славе они видели предвестника и своей победы. Ленин показывал им путь. Народ подъяремных земель Украины вступил на путь борьбы за воссоединение.