Сначала Хэ Цзычжэнь и Цзяоцзяо разместили в Шэньяне. Шло время, вызова от Мао Цзэдуна не было.
Выполнив первую часть своего плана, то есть вывезя бывшую жену и дочь из СССР, изъяв их из-под опеки Сталина и сняв таким образом международный аспект ситуации, Мао Цзэдун на время отложил решение вопроса об их дальнейшей судьбе. Подготовить предложения было поручено ведомству политического сыска, а персонально Кан Шэну, который ранее докладывал Мао Цзэдуну о состоянии здоровья Хэ Цзычжэнь. На позиции Кан Шэна и на отношении к ситуации Мао Цзэдуна сказывались настроения Цзян Цин, которая, с одной стороны, была прочно связана с Кан Шэном многолетними узами дружбы, с другой стороны, спекулировала на возможности громкого скандала, если бы Мао Цзэдун решил вдруг расстаться с ней и снова сойтись с Хэ Цзычжэнь, пусть даже и формально. А такой вариант не исключался. Мао Цзэдун учитывал известность и авторитет Хэ Цзычжэнь среди руководителей партии. Дело затягивалось. Мао Цзэдун размышлял. В 1949 г. Мао Цзэдун на несколько месяцев отправил Цзян Цин лечиться в Советский Союз. Именно в отсутствие Цзян Цин Мао Цзэдун снова принял в свою семью Цзяоцзяо. Тогда же состоялась свадьба Мао Аньина и Лю Сыци.
Итак, в момент образования КНР Мао Цзэдун продемонстрировал свое хорошее отношение к фракциям Ян Кайхой и Хэ Цзычжэнь, упрочил свой авторитет внутри руководства партии и в глазах политической элиты страны.
Тем временем Хэ Цзычжэнь, вернувшись на родину, стала постепенно принимать участие в жизни государства. Она восстанавливала владение китайским языком, начала учиться, заново проходя программу средней школы, а далее и института. Ей тогда не было еще и 40 лет.
Цзяоцзяо только удивлялась упорству матери в учебе. Хэ Цзычжэнь советовала дочери непременно выучить китайский язык, который дочь совершенно забыла, но также наказывала помнить и русский язык. Мать хотела, чтобы дочь продолжала играть на фортепьяно. Цзяоцзяо начала учиться музыке еще в Советском Союзе.
Болезненное состояние Хэ Цзычжэнь время от времени обострялось. Тем не менее она попросила устроить ее на работу.
Парторганизация с санкции Кан Шэна и с ведома самого Мао Цзэдуна направила Хэ Цзычжэнь выполнять канцелярские обязанности в финансовых органах в городе Шэньяне. И тут неожиданно для Хэ Цзычжэнь в Шэньяне появилась ее сестра Хэ И, с которой они расстались еще в 1934 г., пятнадцать лет тому назад.
Хэ И тоже была близким Мао Цзэдуну человеком. Напомним, в свое время Хэ Цзычжэнь познакомила Хэ И с младшим братом Мао Цзэдуна Мао Цзэтанем, за которого та и вышла замуж. Хэ И, как и ее сестра, была человеком весьма темпераментным.
Мао Цзэдун пригласил Хэ И к себе, поручив ей навестить сестру и предложить той отпустить Цзяоцзяо в Бэйпин к отцу. Он решил разделить вопросы о Хэ Цзычжэнь и о Цзяоцзяо. Хотя Мао Цзэдун к этому времени считал свой брак с Цзян Цин неудачным, а само сближение с ней непростительной поспешностью, он все- таки учитывал и возможную негативную реакцию в партии и в стране на его очередной разрыв с четвертой по счету спутницей жизни.
Мао Цзэдун предпочел улаживать это дело тихо. Цзян Цин оставалась при этом в положении его жены, хотя без афиширования и излишнего выпячивания этого факта, даже без объяснения во всеуслышание состояния его семейных дел. Он начинал свою деятельность в качестве главы КНР, так сказать, «без семьи». Партия, армия и население страны должны были видеть в нем только вождя!
Хэ Цзычжэнь отныне было решено считать больным, психически неуравновешенным человеком. Ей предоставили определенные жизненные блага и удобства (иной раз Мао Цзэдун делал вид, что Хэ Цзычжэнь живет за счет его гонораров, но на самом деле средства в этих целях выделялись на протяжении более 30 лет из партийного и государственного бюджетов), периодически отправляли на лечение и в санатории. К вопросу о ее отношениях с Мао Цзэдуном более не возвращались, удалив ее с его глаз. Попутно можно отметить, что все, что касалось жен и детей Мао Цзэдуна, его семейной и частной жизни, считалось высшей партийной и государственной тайной. Зачастую люди даже не знали, с кем они имеют дело, встречаясь с Хэ Цзычжэнь или Цзяоцзяо.
Хэ Цзычжэнь была вынуждена согласиться с таким решением Мао Цзэдуна, хотя, по сути, ее никто и не спрашивал.
Мао Цзэдун решил также использовать в этой комбинации и свою дочь от брака с Хэ Цзычжэнь Цзяоцзяо.
Поскольку речь шла не о сыне, а о дочери, сразу же отпадали все возможные соображения, связанные с будущей политической ролью наследника Мао Цзэдуна. С другой стороны, такой шаг, с точки зрения Мао Цзэдуна, как бы восстанавливал в глазах высших руководителей партии и престиж Мао Цзэдуна в той его части, которая касалась его отношений и с Хэ Цзычжэнь, и вообще с людьми эпохи 1920–1930-х гг.
С Хэ Цзычжэнь по ее возвращении в Китай Мао Цзэдун так и не встретился, в дальнейшем она жила вдали от Пекина, сначала в Тяньцзине, а затем большей частью в Шанхае, где лечилась и понемногу работала. Время от времени ее навещала дочь, приезжая на время каникул. Хэ Цзычжэнь с дочерью пересылала Мао Цзэдуну лекарства китайской медицины, которые, как она считала, могли пригодиться ему.
В 1950 г. Мао Цзэдун, будучи приглашенным в Шанхай, случайно увиделся с Хэ Цзычжэнь. Цзян Цин была этим очень недовольна. Мао Цзэдун вынужден был оправдывать свой поступок тем, что Хэ Цзычжэнь – его «товарищ по оружию».
Хэ Цзычжэнь еще пыталась работать. Она была председателем федерации женщин провинции Чжэцзян, затем заместителем заведующего отделом пропаганды шанхайского горкома КПК. Однако, в связи с ухудшением состояния ее психики, с 1954 г. она находилась на постоянном лечении. Жила затворницей. При ней находилась и ее обслуживала племянница Хэ Хайфэн.
В Шанхае время от времени ее навещал руководитель Восточного Китая Чэнь И, делая это по поручению Мао Цзэдуна и проявляя таким образом заботу о Хэ Цзычжэнь со стороны партийного руководства. Впоследствии Чэнь И даже переселил Хэ Цзычжэнь в свой дом. Конечно, это делалось с целью максимально засекретить все сведения о Хэ Цзычжэнь.
В 1956 году совершенно неожиданно для Хэ Цзычжэнь ее посетил старый знакомый, министр обороны КНР маршал Пэн Дэхуай, тоже, как и Чэнь И, член Политбюро ЦК КПК. Он сделал это не по поручению Мао Цзэдуна, а по своей инициативе. Причем пришел пешком, а не приехал на машине. Хэ Цзычжэнь и Пэн Дэхуая издавна связывали добрые отношения. Они ценили друг в друге прямоту и честность.
В 1959 г. Мао Цзэдун, находясь в Лушане во время известного совещания и пленума ЦК КПК, когда между Мао Цзэдуном и Пэн Дэхуаем проявились острые противоречия в политике, касавшиеся «великого скачка», совершенно неожиданно послал за Хэ Цзычжэнь, приказав тайно доставить ее к себе. Это было молниеносно исполнено. Хэ Цзычжэнь привезли из Шанхая. При ней были ее племянница Хэ Хайфэн и племянник Хэ Чуньшэн.
Мао Цзэдун провел с бывшей женой целый вечер. Он угостил Хэ Цзычжэнь обедом; выпив по рюмке вина, они совершили вечером небольшую пешую прогулку, любуясь красотами Лушаня. Беседа их носила почти полностью личный характер. Мао Цзэдун попросил Хэ Цзычжэнь простить его. Хэ Цзычжэнь сказала: «Это все моя вина. Я тогда была слишком молода, слишком своевольна. Если бы я тогда тебя послушалась и не уехала в Советский Союз, то может быть…»
Они вспомнили о прошлом и расстались, теперь уже навсегда.
В отношениях Мао Цзэдуна и Хэ Цзычжэнь всегда так или иначе присутствовала политическая составляющая. Даже при этой тайной встрече в Лушане у нее оказался свидетель. Причем не кто иной, как маршал Пэн Дэхуай.
Как раз перед приездом Хэ Цзычжэнь в резиденцию Мао Цзэдуна в автомобиле с плотно зашторенными окнами Пэн Дэхуай беседовал с председателем ЦК КПК. Разговор их был резким, так как Пэн Дэхуай требовал от Мао Цзэдуна исправить бедственную для народа политику времен «великого скачка» и народных коммун, а Мао Цзэдун не желал прислушаться к предупреждениям Пэн Дэхуая, к его словам о бесчисленных голодных смертях в стране; более того, Мао Цзэдун позволил себе в ответ на эти обвинения Пэн Дэхуая заявить, что у дерева всегда бывают сухие, омертвевшие ветви (как это напоминает известное у нас выражение: лес рубят, щепки летят – все то же отношение к людям, все та же безжалостность, все та