хоть одно такое благородное дело, как то, из-за которого я попал в плен.
Советник подает знак ратсгеру, тот дергает звонок.
Я вышел в поле не из-за низменной корысти, не для того, чтобы отнять земли и людей у беззащитных и слабых; я вышел, чтобы освободить моего отрока и защитить свою шкуру! Что вы в этом видите незаконного? Императору и империи нет дела до наших бед. У меня, слава богу, одна рука еще есть, и я хорошо сделал, что пустил ее в ход.
Граждане входят с рогатинами в руках, с оружием у пояса.
Что это значит?
Советник. Вы не хотите слушать? Возьмите его!
Гец. Это ваше мнение? Кто не венгерский бык — тот пусть не подходит близко! От этой правой железной руки он получит такую затрещину, что навеки излечится от головной, зубной и всякой прочей боли.
Они наступают на него, он сбивает одного с ног, срывает у другого меч с пояса.
Они отступают.
Подойдите! Подойдите! Мне было бы очень приятно познакомиться с самым храбрым из вас.
Советник. Сдавайтесь!
Гец. С мечом в руке? А знаете ли вы, что теперь только от меня зависит пробиться сквозь всю эту свору и вырваться на волю! Но я научу вас, как держать слово. Обещайте мне рыцарское заточение, и я отдам мой меч и снова стану вашим пленником.
Советник. Вы с мечом в руках хотите договориться с императором?
Гец. Боже сохрани! Только с вами и с вашей честной компанией. Вы можете идти домой, добрые люди. За потерю времени вам ничего не дадут, а здесь взять нечего — кроме синяков.
Советник. Схватить его! Разве любовь ваша к императору не дает вам больше мужества?
Гец. Дает столько же, сколько император даст пластыря, чтобы залечить раны, которые причинит им их мужество.
Входит судебный служитель.
Судебный служитель. Дозорный кричит, что к городу приближается отряд более чем в двести человек. Они неожиданно показались из-за виноградников и угрожают нашим стенам.
Ратсгер. Горе нам! Что это значит?
Входит дозорный.
Дозорный. Франц фон Зикинген стоит у городских ворот. Он велел сказать вам: он узнал, что клятва, данная его зятю, недостойно нарушена, чему способствовали гейльбронские власти. Он требует удовлетворения, иначе — по истечении часа — он зажжет город с четырех концов и предаст его разграблению!
Гец. Молодец зять!
Советник. Удалитесь, Гец!
Гец уходит.
Что нам делать?
Ратсгер. Сжальтесь над нами и над нашими согражданами! Зикинген неукротим в своем гневе и способен выполнить угрозу.
Советник. Неужели нам отступиться от наших прав и от прав нашего императора?
Капитан. Если бы у нас были люди, чтоб защитить эти права! А так — мы погибнем, и дело от этого только ухудшится. Уступая — мы выиграем.
Ратсгер. Мы попросим Геца замолвить за нас слово. Мне чудится, что я уже вижу город в пламени.
Советник. Введите Геца!
Гец. В чем дело?
Советник. Ты бы хорошо поступил, если бы отговорил своего зятя от его мятежных намерений. Вместо того чтобы спасти, он толкает тебя к гибели, вмешиваясь в твое дело.
Гец
БОЛЬШАЯ ЗАЛА В РАТУШЕ
Зикинген. Гец.
Вся ратуша занята рейтарами Зикингена.
Гец. Вот уж поистине помощь с неба! Как ты попал сюда, мой желанный и нежданный зять?
Зикинген. Колдовства в том нет. Я выслал двух-трех гонцов, чтобы узнать, как идут твои дела. При вести об их вероломстве я двинулся в путь. Теперь они в наших руках.
Гец. Я желаю только рыцарского заточения.
Зикинген. Ты слишком честен. Не использовать того преимущества, которое честный имеет перед клятвопреступником! Они сидят в неправде, и не нам подкладывать им подушки. Они постыдно злоупотребили велениями императора. И — насколько я знаю его величество — ты смело можешь требовать большего. Это слишком мало.
Гец. Я всегда довольствовался малым.
Зикинген. И всегда был в накладе. Мое мнение таково: они должны освободить из тюрьмы твоих латников и тебя вместе с ними и отпустить вас на честное слово в твой замок. Ты можешь обещать им не покидать своих владений. И все же тебе там будет лучше, чем здесь.
Гец. Они скажут, что мои земли перешли к императору.
Зикинген. Тогда мы скажем, что ты берешь их по найму до тех пор, пока император не даст их тебе снова в лен. Пусть вертятся, как угри в верше, — от нас им не ускользнуть. Они станут говорить об его императорском величестве и о своих полномочиях. Нам это безразлично. Я тоже знаю императора и кое-что для него значу. Он всегда хотел иметь тебя в своем войске. Ты не засидишься — он скоро призовет тебя.
Гец. Дай бог, чтобы поскорее, пока я не разучился биться.
Зикинген. Отваге нельзя разучиться, как нельзя и научиться. Не тревожься ни о чем! Когда дела твои устроятся, я поеду ко двору, потому что замысел мой созрел. Благоприятные предзнаменования велят мне: начни! Мне остается только выяснить, каковы настроения императора. Трир
