89) Вописк, Ист. эпохи Цезарей, стр. 240.
90) Их называли onagri; но число этих животных было так незначительно, что нет возможности считать их за диких ослов. Купер (de Elephantls Exercltat. II, 7) доказал, ссылаясь на Аппиана, Диона и одного анонимного греческого писателя, что зебр уже прежде видели в Риме. Они были привезены с какого-нибудь острова, находящегося в Океане, - может быть с Мадагаскара).
91) Карин показал одного гиппопотама. (См. Калпурн. Eclog., VI66).
92) Август однажды выставил тридцать шесть крокодилов, но после него, сколько я могу припомнить, ни разу не показывали этих животных (Дион Кассий, кн. 55, стр. 781).
92) Капитолин, Ист. эпохи Цезарей, стр. 164,165. Нам неизвестно, каких животных он называет archeleontes; иные писатели изменяли это название в argoleontes, а иные - в agrioleontes; но обе эти поправки вздорны.
93) Плиний, Hist. Natur., VIII, 6. Эта подробность заимствована из летописи Пизона.
94) См. Маффеи, Verona Illustrate, стр. 4, кн. 1, гл. 2.
95) Маффеи, кн. 2, гл. 2. Его вышина была преувеличена древними. По словам Калпурния (Eclog., VII, 23), она почти достигала небес, а по словам Аммиана Марцеллина (XVI, 10), ее нельзя было обозреть человеческим глазом. Но как была ничтожна эта вышина в сравнении с вышиной самой большой египетской пирамиды, которая подымается вверх перпендикулярно на 500 футов!
96) В различных копиях сочинений Виктора говорится то о семидесяти семи тысячах зрителей, то о восьмидесяти семи. Но Маффеи (кн. 2, гл. 12) полагает, что на открытых местах могло поместиться не более тридцати четырех тысяч человек. Остальные зрители помещались в верхних закрытых галереях.
97) См. Маффеи, кн. 2, гл. 5-12. Он разъясняет этот трудный предмет со всей возможной ясностью и как архитектор, и как антикварий.
98) Калпурн. Eclog., VII, 64, 73. Эти строки очень интересны, и вся эта эклога служила в высшей степени важной помощью для Маффеи. Калпурний, точно так же как и Марциал (см. его первую книгу), был поэт; но когда они описывали амфитеатр, они рассказывали то, что сами видели, и то, что могло возбуждать интерес в римлянах.
99) См . Плиния Hist. Natur., XXXIII, 16; XXXVII; 11.
100) Balteus en gemmis, en Inlita porticus auro, Certatim radiunt, etc. -Калпурн. 7.
101) Et Martls vultus et Appolllnls esse putavl, - говорит Калпурний; но Иоан Малала, который, вероятно, имел случай видеть портреты Карина, говорит, что он был толстый, маленький и белый (ч. 1, стр. 493).
102) Касательно того, в какое время праздновались Римские игры, Скалигер, Салмазий и Купер очень постарались внести путаницу в такой предмет, который совершенно ясен.
103) Немезиан (Cynegetlcon), по-видимому, предвкушал в своем воображении этот радостный день.
104) Он выиграл все венки, соперничая с Немезиан ом в дидактической поэзии. Сенат воздвиг статую в честь сына Кара с очень двусмысленной надписью: "Самому могущественному из ораторов". См. Вописка, Ист. эпохи Цезарей, стр. 251.
105) Эта причина по меньшей мере более натуральна, чем та, о которой говорит Вописк (Ист. эпохи Цезарей, стр. 251); этот писатель приписывает болезнь глаз тому, что Нумериан непрерывно плакал об умершем отце.
106) Во время войны с персами Апер навлек на себя подозрение в намерении изменить Кару. Ист. эпохи Цезарей, стр. 250.
107) Мы обязаны Александрийской хронике (стр.274) тем, что нам известны и время и место избрания Диоклетиана в императоры.
108) Ист. эпохи Цезарей, стр. 251. Евтроп. IX, 88. Иеронима Хрон. По словам этих прозорливых писателей, о смерти Нумериана узнали по запаху от его трупа. Неужели в доме императора не было никаких благовонных веществ?
109) Аврелий Виктор. Евтропий, IX, 20. Иероним в Хрон.
110) Вописк, Ист. эпохи Цезарей, стр. 252. Диоклетиан убил Апера (по-латыни вепря) вследствие одного предсказания и игры слов, столько же вздорной, сколько хорошо всем известной.
111) Евтропий обозначает его положение с большой точностью; он находился между Mons Aureus и Vimlniacum. Анвилль (Geographic Ancienne, ч. 1, стр. 304) полагает, что Марг находился там, где теперь находится в Сербии Кастолац, - немного выше Белграда и Семенд-рии.
112) Ист. эпохи Цезарей, стр. 254. Евтропий, IX, 20. Аврелий Виктор In Epitome.
ГЛАВА XIII Царствование Диоклетиана и его трех сотоварищей - Максимиана, Галерия и Констанция. - Восстановление всеобщего порядка и спокойствия. - Персидская война, победа и триумф. - Новая форма управления. -Отречение и удаление Диоклетиана и Максимиана
Насколько царствование Диоклетиана было более славно, чем царствование какого-либо из его предшественников, настолько же его происхождение было более низко и незнатно. Притязания, опирающиеся на личные достоинства или на грубую силу, нередко одерживали верх над идеальными прерогативами знатности рождения, но до той поры все еще сохранялось резкое различие между свободной частью человеческого рода и той, которая жила в рабстве. Родители Диоклетиана были рабами в даме римского сенатора Аннулина, и сам он не носил другого имени, кроме того, которое было заимствовано от небольшого городка в Далмации, из которого была родом его мать".
Впрочем, весьма вероятно, что его отец приобрел свободу и вскоре вслед за тем получил должность писца, которая была обыкновенно уделом людей его звания1'. Благоприятные предсказания или, скорее, сознание высших достоинств пробудили честолюбие в его сыне и внушили ему желание искать фортуны на военном поприще. Очень интересно проследить и его заслуги, и случайности, которые дали ему возможность оправдать те предсказания и выказать те достоинства перед глазами всего мира. Диоклетиан был назначен губернатором Мезии, потом был возведен в звание консула и, наконец, получил важную должность начальника дворцовой стражи. Он выказал свои дарования в персидской войне, а после смерти Нумериана бывший раб, по сознанию и решению его соперников, был признан всех более достойным императорского престола. Злоба религаозных фанатиков, не щадившая необузданного высокомерия его сотоварища Максимиана, старалась набросить сомнение на личное мужество императора Диоклетиана3’. Нас, конечно, не легко уверить в трусости счастливого солдата, умевшего приобрести и сохранить как уважение легионов, так и доверие стольких воинственных государей. Однако даже клевета достаточно рассудительна для того, чтобы нападать именно на самые слабые стороны характера. Диоклетиан всегда имел то мужество, какого требовали его обязанности или обстоятельства, во он, как кажется, не обладал той отважной и геройской неустрашимостью, которая ищет опасности и славы, никоща не прибегал к хитростям и заставлял всех невольно преклоняться перед собою. У него были скорее полезные, чем блестящие способности: большой ум, просвещенный опытом и знанием человеческого сердца; ловкость и прилежание в деловых занятиях; благоразумное сочетание щедрости с бережливостью, мягкости со строгостью; глубокое лицемерие, скрывавшееся под личиной воинского прямодушия; упорство в преследовании своих целей; гибкость в выборе средств, а главным образом великое искусство подчинять как свои собственные страсти, так и страсти другах людей интересам своего честолюбия и умение прикрывать свое честолюбие самыми благовидными ссылками на требования справедливости и общественной пользы. Подобно Августу, Диоклетиан может считаться основателем новой империи. Подобно тому, кто был усыновлен Цезарем, он был более замечателен как государственный человек, нежели как воин; а ни один из этих государей не прибегал к силе, коща мот достигнуть своей цели политикой.
Диоклетиан воспользовался своим торжеством с необычайной мягкостью. Народ, привыкший превозносить милосердие победителя, коща обычные наказания смертью, изгнанием и конфискацией налагались хотя бы с некоторой умеренностью и справедливостью, смотрел с самым приятным удивлением на тот факт, что пламя междоусобной войны потухло на самом поле битвы. Диоклетиан возложил свое доверие на главного министра из семейства Кара, Аристобу-ла, пощадил жизнь, состояние и служебное положение своих противников и даже оставил при своих должностях большую часть служителей Карина4’. Нет ничего неправдоподобного в том, что не одно только человеколюбие, но также и благоразумие руководило действиями хитрого Диоклетиана: одни из этих служителей купили милостивое расположение тайной изменой, других он уважал за признательную преданность к их несчастному
