старший, чью гибель Дарио так горько оплакивал, и дело которого поклялся довести до конца, узнай гранд- селадор, до чего докатился его сын? Вопрос интересный, но он должен волновать самого Тамбурини- младшего, а не нас. У нас сегодня и без того забот полон рот, чтобы раздумывать над этой морально- этической проблемой. А тем более не зная всех обстоятельств, которые ей предшествовали.
Отслеживать курс мы могли лишь через иллюминаторы нижних палуб. Этим занималась между делом работающая там Малабонита, поскольку на трюмном уровне было трудно определить, поворачивает «Шайнберг» к берегу или нет. А не определив это, мы проморгаем момент, когда нам вступать в игру, и запорем таким образом результат всей нашей многодневной подготовки.
Первым сигналом готовности для нас стал Столп. Тот самый, какой, по словам дона Балтазара, возвышался километрах в двадцати к югу от Нового Жерла. Размытый силуэт подпирающей небеса громадины обозначился там, где мы и рассчитывали не сегодня завтра ее увидеть. Случилось это на закате третьего дня нашего плаванья. А вскоре Малабонита узрела и второе знамение – холодное синее зарево, исходившее от земли в той же стороне, где наблюдался Столп.
Невидимое днем, в сумерках зарево полыхало зловещей стеной и намекало, что человеку приближаться к ней решительно противопоказано. С верхних палуб стена света, наверное, выглядела еще грандиознее, но матросы сохраняли спокойствие. Судя по всему, их загодя предупредили, что в том районе Вседержители ведут какие-то работы, поэтому ночная иллюминация никого и не удивила.
Появление четких ориентиров позволило определить: двигаясь с нынешней скоростью, «Шайнберг» достигнет места назначения на рассвете. Все, что нам вскоре потребуется, мы уже подготовили и теперь пребывали в ожидании, когда капитан Ферреро сбросит скорость и возьмет курс на берег.
У проведших день в ученьях, трудах и иных заботах матросов был ранний отбой, поскольку подъем назавтра планировался спозаранку. Нам отдых требовался ничуть не меньше. Не желая бесчинствовать с отяжелевшими от недосыпа головами и слипающимися глазами, мы заставили себя заснуть и проснуться вместе с командой. Ее подняли, накормили завтраком и разогнали по боевым постам перед рассветом. И едва сумерки рассеялись, стало наконец-то возможно окинуть взором будущий театр военных действий.
Мы с Гуго не устояли перед искушением и поднялись к Малабоните, чтобы тоже взглянуть на побережье.
К этому моменту стал хорошо виден не только Столп, но и Новое Жерло. Снаружи оно во многом напоминало Кровавый кратер, только в масштабе примерно десять к одному. Саму уходящую вглубь земных недр дыру мы отсюда не видели. Мешал возведенный вокруг нее высокий крутой вал – та самая дамба, защищающая строительство от преждевременного прорыва озерных вод. На склонах вала и у его подножия располагалось множество разновеликих и сложных конструкций, выстроенных, по земным меркам, в полном беспорядке. Многие из них вовсе являли собой иностальную абстракцию: угловатые, несимметричные корпуса без окон и дверей; решетчатые опоры, на которые ничто не опиралось; арки, стоящие там, где не было ни проходов, ни проездов; запутанные коммуникации, непонятно откуда и куда ведущие и что транспортирующие; сложные, многоярусные леса, возведенные вокруг примитивных объектов или прямо на пустом месте…
Разведчики южан также не обнаружили в нагромождении здешних построек какую-либо систематичность. Разве что назначение одинаковых тумб-излучателей стало с недавних пор понятно и нам, и Владычице. Эти бочкообразные башни, чьи вершины располагались примерно вровень с верхней палубой танкера-водовоза, торчали далековато от светового барьера. И вроде бы не были с ним как-то связаны. Но, догадавшись, для чего они нужны, можно было присмотреться и обнаружить, что все излучатели отстоят на одинаковом расстоянии от охранного периметра и друг от друга. Что служило еще одним красноречивым свидетельством в пользу нашей теории.
В лучах утреннего солнца свечение заслона было почти неразличимым. Все находящиеся за ним объекты были видны будто через синеватое, но чистое стекло. Изредка то здесь, то там какие-нибудь из них приходили в движение: поворачивались к нам другим боком, наклонялись, меняли очертания, вытягивались вверх, зарывались в грунт, перемещались на новое место или менялись местами с соседними объектами. Нечто подобное можно заметить, если долго смотреть на Столп. В его оболочке, состоящей из плотно подогнанных друг к другу неодинаковых деталей, идут похожие механические преобразования. А отваливающиеся при этом иносталь и ДБВ давно служат землянам строительным сырьем. Подвижные конструкции, что окружали Жерло, перемещались чаще и быстрее. Причиной тому, судя по всему, служили более высокие темпы строительства циклопического колодца, чьих создателей мы пока не замечали. Но им и не было нужды руководить процессом на месте. Вседержители могли запросто повелевать своей техникой на расстоянии, с вершины Столпа, так же, как повелевали они вактами.
Бегло изучив в иллюминатор обстановку, мы с де Бодье вернулись на свои посты. И стали дожидаться, когда Малабонита прибежит к нам и скажет, что хватит ломать комедию и пора переквалифицироваться из уборщиков в диверсанты. Ей предстояло донести до нас последнюю информацию: сколько, по ее прикидкам, километров осталось до предполагаемой якорной стоянки. Прочие условия задачи – когда корабль замедлит ход и повернет к берегу, – мы могли определить и из трюма, руководствуясь лишь собственным чутьем.
Оно известило нас об этом довольно скоро. Гул в моторном отделении стал стихать, обороты винтов – падать, а «Шайнберг» – медленно, но уверенно забирать вправо. Толковать этот маневр как-то иначе было нельзя. Наше плаванье на юг подходило к концу, но лишь одна богиня Авось ведала, каким будет для нас тот конец: удачным или провальным.
– Ну что,
– Я готов, мсье шкипер, – отозвался де Бодье, отставляя метлу и вынимая из кармана украденный у механиков гаечный ключ. – Однако позвольте с вами не согласиться. Дорога назад закрылась для нас гораздо раньше – когда мы поднялись на борт этого судна. Спасибо, конечно, вам за предупреждение, вот только оно слишком запоздало.
– Прекрасно, что вы полны решимости, – порадовался я за самого миролюбивого члена нашего небольшого отряда и вытащил из-за пазухи такой же ключ. – Что ж, тогда начнем, не будем мешкать…
– До берега, на который указал команданте, километров восемь или девять, – сообщила запыхавшаяся Малабонита. Она нашла нас в условленном месте – возле раздаточного узла, приводящего в действие заряжающие системы орудий правого борта. Это был один из ключевых механизмов, что располагался за пределами моторного отделения и который можно было незаметно вывести из строя. – Это побережье – единственное в округе, где можно выбросить груз, так что вряд ли я ошиблась.
– Отлично, – подытожил я, не отрываясь от работы. Мы с Гуго уже выкручивали болты из крышки раздаточной коробки. – Значит, на все про все у нас есть десять-пятнадцать минут. Теперь гляди по сторонам, Моя Радость, и свисти, если появятся такелажники. Только их нам сейчас не хватало для полного счастья!
Нужная нам крышка была величиной с большой поднос и удерживалась множеством крепежных болтов. Но проблем с ними не возникло. За минувшие сутки мы с Сенатором, проходя мимо этого узла, всякий раз ослабляли на крышке по болту, пока поблизости никого не было. Ослабляли, разумеется, не до конца, а для того, чтобы только убедиться, все ли они смогут быть выкручены завтра быстро и без задержек.
Такелажникам было некогда шататься по трюму – все они дежурили сейчас у кранов и на погрузочных площадках. Никто не потревожил нас при открытии коробки и не увидел, что последовало затем. Вытащив из-под нее тяжелую шестерню, какую я принес сюда в ведре с грязной водой из отсека с запчастями и припрятал до поры до времени, я приказал товарищам отойти и спрятаться за контейнерный штабель. А потом швырнул шестерню внутрь коробки – туда, где вращались другие шестерни, что были крупнее и тяжелее моей. Сам же я, не медля, отпрыгнул в сторону и метнулся к укрытию Долорес и Гуго.
Прежде чем я там очутился, меня настиг грохот мощного металлического удара. Его-то я и опасался. Если заклиненный на полном ходу агрегат разорвет на куски, они разлетятся вокруг, словно шрапнель… На наше счастье, корпус узла был достаточно прочен, чтобы выдержать такую экстремальную поломку. Шестерни в нем вырвало вместе с валами, и те раскололи коробку сразу в нескольких местах. Однако все
