Стервятники в белых бурнусах налетели на них, вынырнув из окутавшего горизонт тумана. Укрывшись за невысоким, поспешно насыпанным валом, друзья начали перестрелку со всадниками, бешено носившимися вокруг них. Пули бедуинов пронизывали их ненадежный заслон, швыряли в глаза песок, отрывали клочья от одежды. Но счастье их не покинуло — друзья ни разу не были ранены.
Что за идиотские были помыслы, подумал Стив. Решить, что два человека могут забраться так далеко в глубь пустыни и выжить, да к тому же отыскать тайны минувших веков! И эта идиотская история о скелете, что посреди мертвого города держит в руке пламенный камень, — вздор! Абсолютный вздор! Я был сумасшедшим, когда верил в это, — подумал он трезво, и эта трезвость была результатом усталости и опасности их положения.
— Ну ладно, старик, — сказал он, поднимая карабин. — Пошли. Судьба решит, умрем ли мы от жажды или нас застрелят разбойники пустыни. Как бы там ни было, к чему сидеть без толку?
— Бог решит, — согласился Яр Али. — Солнце спускается к западу, и нас вскоре настигнет ночной холод. Может, мы еще найдем воду, сахиб. Посмотри — к югу от нас местность меняется!
Кларни заслонил глаза рукой и глянул в сторону. Местность и в самом деле менялась — за песчаным мертвым пространством шириной в несколько миль виднелись взгорья. Американец повесил карабин на плечо и вздохнул:
— Пошли туда. Здесь мы — лишь пожива для коршунов…
Солнце зашло. Луна залила пески магическим серебристым светом. Поблескивали сотворенные ветром песчаные волны. Местность казалась замерзшим, застывшим внезапно без движения морем. Стив ругался под нос, измученный жаждой, которую боялся утолить последними глотками. Залитая лунным блеском пустыня была прекрасна — словно холодная мраморная богиня, охотившаяся на мужчин, чтобы губить их. Что за безумное предприятие! — в такт каждому шагу повторял американец. Равнина уже не была обычной пустыней — ее скрывала серая мгла веков, насыщенная минувшим.
Кларни споткнулся и выругался. Что, он уже не держится на ногах? Яр Али шагал вперед легкой, не знающей усталости походкой горца. Стив стиснул зубы, пересиливая себя. Идти стало труднее — плоская пустыня кончилась, потянулись узкие проходы между волнообразными барханами, почти полностью засыпанные песком расщелины в сухой земле. Ни следа воды.
— Здесь когда-то было множество оазисов, — сказал Яр Али. — Эти расщелины — бывшие каналы. Один Аллах знает, сколько столетий назад песок поглотил оазисы. Так было во многих местах Туркестана…
Они упорно шли вперед, словно два чудовища в черном краю смерти. Луна клонилась к западу, зловеще багровея. Мглистая тьма опустилась на пустыню, прежде чем они достигли места, откуда можно было рассмотреть, что лежит за полосой взгорья. Даже гигант-афганец волочил ноги, а Стив лишь страшным усилием воли удерживал себя вертикально. Наконец они дошли до обрыва, за которым тянулся к югу пологий склон.
— Отдохнем, — решился Стив. — Воды в этих чертовых местах нет. Бессмысленно тащиться дальше. Ноги у меня, как два ружейных дула. Не сделаю ни шагу, пусть даже из-за этого умру. Смотри, здесь что-то вроде ущелья. Поспим тут.
— Будем караулить, сахиб?
— Нет, — сказал Кларни. — Если арабы перережут нам глотки во сне, тем лучше. Все равно надеяться не на что.
Сделав это исполненное оптимизма заявление, он свалился на песок. Яр Али остался стоять, всматриваясь в обманчивую мглу, превратившую усыпанное звездами небо в мрачный, наполненный до краев тенями колодец.
— Что-то там такое есть на горизонте, к югу от нас, — буркнул он беспокойно. — Горы? Кто знает. У меня даже нет уверенности, что я что-то вижу…
— Тебе уже видятся миражи, — сердито бросил американец. — Ложись и спи.
И уснул сам.
Разбудило его солнце, светившее прямо в глаза. Первым после пробуждения ощущением была жажда. Он смочил губы водой из фляжки. Теперь там осталось на один глоток. Яр Али еще спал. Стив посмотрел на юг и встрепенулся, толкнул спящего:
— Али, проснись! Тебе вчера не мерещилось! Там в самом деле эти твои горы, вот только выглядят они, надо сказать, как-то странно…
Афганец проснулся, как просыпаются дикие звери, — моментально. Его рука дернулась к длинному ножу, глаза искали врага. Он посмотрел туда, куда указывала рука Стива, и задрожал.
— Аллах, о, Аллах! — вскрикнул он. — Мы угодили в страну джиннов! Это не горы! Это каменный город посреди песков!
Стив вскочил на ноги, как освобожденная внезапно стальная пружина. Всмотрелся, потом дико вскрикнул: у его ног склон спускался вниз, к раскинувшейся на юге равнине. А дальше «горы» на его глазах обретали четкие очертания, и это было, словно возносящийся над подвижными песками мираж.
Стив видел мощные выщербленные стены, могучие башни. Вокруг них наплыл песок, окруживший валом стены, сгладивший резкие очертания. Ничего удивительного, что с первого взгляда цитадель напоминала горы.
— Кара-Шехр! — дико закричал Кларни. — Белед-эль-Джин! Город смерти! Значит, это не сказка! Мы нашли его! Великие небеса, нашли! Пошли, идем же!
Яр Али неуверенно покрутил головой и проворчал под нос что-то насчет злых джиннов, но пошел следом. А Стив при виде руин забыл о жажде и голоде, об усталости, которую не сняли несколько часов сна. Он шагал быстро, не обращая внимания на усиливавшуюся жару. Его глаза горели жаждой исследователя. Не одно только желание добыть легендарный камень погнало Стива Кларни в пустыню и вынудило рисковать жизнью — в его душе дремало старинное наследство белого человека: страсть к раскрытию всех загадок мира. И под влиянием древних легенд эта страсть пробудилась.
Они шли через равнину, отделявшую взгорья от города, и им казалось, что полуобвалившиеся стены приобретают все более четкие формы, словно рождаясь из утреннего неба. Город был построен из огромных глыб черного камня. Невозможно было определить первоначальную высоту стен — песок толстым слоем укрывал их основание. Кое-где бреши в стенах были по самый гребень заполнены песком.
Солнце достигло зенита. Пришла жажда, которую не смогли погасить запал и энтузиазм. Стив, однако, держался. Его пересохшие губы распухли, но он твердо решил, что не тронет остатков воды, пока не достигнет руин. Яр Али смочил губы и последним глотком хотел поделиться с другом, но Стив мотнул головой, не останавливаясь.
Когда они достигли города, стояла страшная полуденная жара. Они вошли в широкую брешь, и перед ними открылся город. Песок засыпал древние улицы. Высокие, поваленные ныне, засыпанные до половины песком колонны приобрели фантастические очертания. Все здания изувечило время и окутал песок. От города, каким он был раньше, осталось немного. Теперь это была попросту груда принесенного ветрами песка и потрескавшихся камней, над которыми витала неощутимая архитектура древности.
Прямо перед ними тянулась широкая аллея, с которой не справились ни стирающая все пустыня, ни ветры столетий. По обе стороны стояли могучие колонны, не особенно высокие, но необычно массивные. На вершине каждой из них покоилась фигура, вырезанная из одной каменной глыбы. Эти огромные, угрюмые статуи полулюдей-полузверей распространяли вокруг ореол слепой жестокости. Стив вскрикнул от изумления:
— Крылатые быки Ниневии! Быки с человеческими головами! Во имя всех святых, Али, — старые мифы не лгут! Этот город построили ассирийцы. Они должны были прийти сюда, когда вавилоняне уничтожили Ассирию. Здесь — погребение цивилизации, с чьей историей я знаком. Этот город — подобие древней Ниневии. Смотри!
Он указал на огромное здание, возвышавшееся в конце аллеи, могучее строение, чьи колонны и стены из черного камня искалечили пески и ветер времени. Подвижное, всеуничтожающее море обтекало фундамент, вплывало в ворота, но потребовались бы еще тысячи лет, чтобы засыпать здание целиком.
— Обиталище демонов, — беспокойно буркнул Яр Али.
— Святыня Ваала! — крикнул Стив. — Пошли. Я больше всего боялся, что песок засыпал по крыши все дворцы и храмы. Нам пришлось бы копать, чтобы найти самоцвет.
