довольный. Ахмет тоже замечает:
– Кемаль, докладывай.
– Не уверен, командир. Или я себя накрутил и мерещилось?..
– Давай откровенно – не первый день вместе. Было?
– Вроде мелькало что-то невнятное в той стороне.
Ага, это в другом конце платформы. Комментирую:
– Я тоже там полупрозрачный силуэт видел.
– Вот, значит, как. Искандер, сходим?
– Не вопрос.
– Тогда ставь ноут на заряд, бери второй фонарь, и пойдем. А ты, Кемаль, постой у дверей на контроле. Если что – будем орать.
– Понял.
Когда спускался с платформы, было, честно говоря, жутковато. Руки сами тянулись к стволам, только оружие здесь вряд ли поможет. Черт, да что я, в самом деле?! Покойников за спиной на десяток стадионов, с призраками общался регулярно, сам умирал… и что теперь? Бояться нематериальной нечисти? С мягким знаком! Правильные мысли приносят спокойствие. Волнения уже нет, присутствует лишь легкий интерес исследователя. Состояние туннеля тем временем заметно ухудшается. Лужи на полу, плесень на стенах, ржавчина. Проходим стрелку (с ручным приводом, кстати), второй путь уходит в другой туннель.
– Там вторая платформа?
– Да. Выведена из эксплуатации аж в тысяча девятьсот семнадцатом году.
– Фигассе! Век без малого.
– Во-во.
Все, хода дальше нет. Глухая железобетонная стена, ржавые рельсы не доходят на метр. Тупик. Разворачиваемся, шагаем назад. У стрелки командир кивает в неисследованный туннель, предлагает:
– Заглянем?
– Давай.
Расстояние до платформы такое же, а вот ее состояние… Даже лезть страшно – разруха полная. Заставлена частями древних механизмов, какими-то совершенно сожранными грибком разваливающимися ящиками, лежат кучи чего-то вообще сгнившего и неопределимого.
– Понятно. Не хватало только долбануться куда-нибудь и самим стать призраками.
– Согласен, командир. Хер на них, пойдем на свою платформу.
– Давай еще вперед по путям пройдемся, Искандер, проверим.
– Хорошо.
Идем вдоль платформы. Интересный эффект – грибок и плесень, на которые падал луч фонаря, еще некоторое время светятся самостоятельно.
– Во время Второй мировой англичане прятали в метро ценности и музейные экспонаты. А Британский музей, кстати, недалеко.
– Понятно.
Платформа заканчивается, из зева туннеля впереди ощутимо пахнет сырым затхлым погребом. Лучи фонарей отразились на зеркале изрядной лужи черной воды между рельсами.
– Разворачиваемся.
– Ага.
– В общем, Искандер, видно главное – люди здесь точно не живут.
– Типа одичавших бомжей?
– Именно. А визиты привидений как-нибудь переживем.
– Согласен.
Обратный путь быстрым шагом занял совсем немного времени. Встречает Кемаль:
– Что там?
– Тупик, выход на параллельный туннель и вторую платформу. Состояние конченое, да еще мусором вся завалена.
– Отлично. Значит, и наш туда можно относить.
Кемаль усмехается:
– Тебе соседних пустых вагонов мало?
– Дома не мусорим.
– Один пойдешь?
– Нет, я Искандера за компанию уболтаю.
– Что, с ним не страшно?
– Вся нечисть боится сурового джинна!
Улыбаемся.
– Хорошо, Ахмет. Как у нас с обедом?
– Да рановато, по-моему. Тарелки-то я расставил, не потекут. Вот только холодноваты… Командир, может, сходим с Искандером наверх, пошаримся? Вдруг чего-нибудь полезного найдем? Опять же, насчет выхода на улицу провентилируем?
– Ладно, прогуляйтесь. Ноут возьмите и концевики отслеживай. Да, найдете выход – на улицу не лезьте, а то Искандера точно за Вежливого Чарли примут.
– Это кто?
– Вернешься – узнаешь.
– Понял.
Под ногами гудит винтовая лестница.
– Надеешься найти микроволновку?
– Да хотя бы электроплитку. Кастрюльку какую-нибудь… хоть чайник металлический! Станция до девяносто четвертого года работала, народ обслуживала. Не все же по пабам ходили? Дороговато это.
– Логично.
У выхода на надземный уровень останавливаемся. Причина банальна – концевик сигнализации на двери. Быстро и умело Кемаль выполняет процедуру блокировки захваченной металлической полоской.
– Как думаешь, с той стороны навесного замка нет?
– Вряд ли. Зачем двери уродовать, если внутренний есть?
Присев, здоровяк сосредоточенно ковыряется в замочной скважине мультитулом взломщика.
– Тяжело?
– Замок древний. Пока подберешь отмычку…
Раздаются два щелчка.
– Готово. На камеры проверил?
– Конечно. Ничего.
– Да, было бы удивительно.
Начавшая открываться дверь во что-то упирается. Впрочем, я в щель пролезть уже должен.
– Кемаль, подержи ноут, попробую протиснуться, посмотреть, что мешает.
С трудом, но прохожу. А тут ощутимо холоднее, чем на лестнице! Дверь, кстати, упирается в конторский шкаф, их тут четыре штуки.
– Что там?
– Шкафы канцелярские. Подожди, попробую подвинуть.
Хорошо, что пустые, плохо, что за ними еще поставленные друг на друга столы. Но, не особо напрягаясь, перемещаю мебель по очереди к стене небольшой комнаты без окон. Дверь нормально открывается, входит напарник, оценивает обстановку.
– Вон ту полку обувную прихватить надо – как раз в вагоне в проход встанет вместо стола.
Немедленно выставляю на лестницу присмотренное.
На второй двери концевика нет, замок почти не сопротивляется. Открываем… О, солнечный свет! Оказываемся в недлинном коридоре, с двух сторон – двери офисных клетушек, а один конец заканчивается зарешеченным окном на улицу. Не сговариваясь подходим, смотрим сквозь пыльные стекла. Словно дождавшись этого, солнце опять скрывается за черной дождевой тучей.
