– Искандер?..
– Кранты ей, брат.
Механически он поднимает выпавший из рук фал и вспоминает:
– Командир!..
Понимаю и я. Черт! Ахмет оставался один!
Стуча ботинками по дорожке, бросив тележку, несемся к вагону. Свет горит, но навстречу никто не выходит. Кемаль распахивает дверь. Бледный до синевы командир с «береттой» в руке неподвижно сидит у лампы.
– Ахмет!..
Здоровяк подскакивает, выдергивает из безвольных пальцев ствол, встряхивает товарища. Остановившийся взгляд командира медленно оживает.
– Она была певицей. Вздорной и своенравной, с отвратительным характером. Впрочем, пела тоже так себе.
Я не спеша рассказываю, а Кемаль и хлебнувший коньячку из заныканной фляжки и почти вернувшийся к привычному состоянию Ахмет внимательно слушают.
– На месте станции «Олвич» находился театр, а публика центра Лондона очень разборчива. Получив в очередной раз вместо оваций неодобрительный гул и свистки, она вернулась в гримерку и повесилась. В душе было столько ненависти и черной злобы, что получила личным адом жизнь привязанного к этому месту привидения.
– Когда это произошло?
– Сто тридцать лет назад.
– Искандер, откуда ты это знаешь?
– Командир, я не первый раз встречаюсь с призраками. Хочу огорчить вас, парни, – наверняка не в последний.
Двойное «Что?!» прозвучало в один голос.
– В общем, я снял с нее информацию. Много личного, чуть-чуть по метро. Главное – она тут не одна.
– Песец. Эта тварь чуть всю душу не вытянула…
Ахмет, вспоминая, кривится, еще раз отхлебывает, передает в ответ на просящий взгляд фляжку здоровяку. Тот тоже делает глоток.
Когда привели в чувство командира, я, оставив с ним Кемаля, сходил за тележкой и вещами. На месте исчезнувшего призрака не было ничего – ни следов, ни праха. Только непотревоженная вечная пыль метро. Вернувшись, застал парней уже оклемавшимися и в относительной норме.
– Стояла у окна, смотрела и выла… Я думал – сдохну. Хорошо, что вы быстро управились.
– Все сделали, командир. Труба встала, как родная. Идеальная маскировка.
– Хорошо. Спасибо, Кемаль. Вопрос сейчас в другом – что делать, если еще заявятся… эти?
– Придут – урою.
Парни смотрят изумленными глазами. А я знаю точно – уничтожу, как и эту воющую жабу.
– Искандер, я тебе верю. Но как нам быть, если придется разделиться?
– Да, забыл сказать – они могут бродить круглосуточно, но, так сказать, имеют силу только с двенадцати ночи до четырех с копейками утра. По Гринвичу, разумеется.
– По Гринвичу, говоришь… Ну да, чисто английское расписание…
Кемаль хмыкает, командир прыскает, и, наконец, оттаявшие парни немного нервно хохочут. Ну и замечательно. Улыбаюсь в ответ.
Отсмеявшись, Ахмет спохватывается:
– Искандер, а ты сам как это переживешь? Без последствий?
– Голова опять может разболеться.
Немедленно протягивается фляжка:
– Хлебнешь?
– Только в чай одну ложечку.
Кемаль укоризненно комментирует:
– Поэтому у тебя голова и болит. Недостаточная доза и нерегулярное употребление – вот источник болезней.
Парни опять смеются. Отходняк.
Не знаю, то ли щедро плеснутый товарищеской рукой в чай коньяк (к слову, очень пристойный «Хеннесси») помог, то ли нашлась другая причина, но на следующий день проснулся вполне нормально. Время? На светящихся стрелках – половина одиннадцатого. Пора вставать. Одновременно зашуршал, поднимаясь, воткнул вилку переноски (свет резанул глаза) Кемаль. И как парни ухитряются дежурить, дремля вполглаза? Я как падаю, так и отрубаюсь.
– Утро добрым не бывает?
– Однозначно.
Вот и командир проснулся. Пора умываться, бриться и завтракать.
За неизменно приятным кофе с бутербродами и бисквитом составляем план мероприятий на день. Внимательно изучив фотороботы, напарники пришли к неутешительному выводу – им на улице ближайшее время лучше не появляться. Я же, чисто выбритый и в берете Кемаля, совершенно потерял сходство с Чарльзом О’Брайеном. Кому придется идти за продуктами, понятно без лишних слов. А оставлять без контроля «любителя приключений» (вообще-то не ищу – сами находят) парни очень не хотят.
Итог раздумий и прикидок подвел командир:
– Чем ближе к мероприятию, тем жестче будет контроль. Уличного видеонаблюдения, супермаркетов и метро во время работы это касается в первую очередь. Поэтому запасаться продуктами надо сейчас. Искандер, собирайся. Сбегаем на «Холборн», проверим информацию в Интернете, посмотрим, есть ли возможность выйти наверх. Нельзя засылать тебя через ту нашу шахту в круглосуточные магазины ночью – слишком велик риск.
– Понял.
Оказывается, парни за ночь успели зарядить обе батареи ноутбука и все аккумуляторы фонарей. Отличные у меня напарники.
«Холборн», как всегда, встретил ярким светом, шумом функционирующего метро и полным безлюдьем. Пристроившись в нише перехода, Ахмет приступил к интернет-поиску. Час работы принес необходимые данные по относительно близко расположенным супермаркетам (надо схемы проезда распечатать), просветил обстановку по главной задаче (возможно сокращение срока ожидания на день) и выдал массу информации о расследовании «афинской бойни». Из интервью, домыслов журналистов, «утечек», «заслуживающих доверия источников» стало ясно – копают старательно и ищут серьезно. Единственное, что радует, – не в том направлении, отрабатывая в первую очередь «ирландский след». Процитировав отрывки из очередного репортажа, Ахмет задумчиво прокомментировал ситуацию:
– Это не есть гут.
– Согласен.
– Искандер, держи ноут, пойдем искать выходы на поверхность.
После установки перехватывающего камеры девайса приступили к планомерному обследованию путей выхода. К сожалению, недолгому – везде ждал полный облом. Все-таки платформа очень близка по состоянию к функционирующей. Ряд дверей Ахмет даже не пытался открывать – сто процентов стоят концевики сигнализации.
– Какие будут мысли, Искандер?
– Надо проверить последнюю, шестую, платформу «Холборна».
– А отсюда перехода нет.
Да, туннель перехода заложен кирпичом, судя по состоянию оштукатуренной и покрашенной стенки – давненько.
– Поэтому пойдем через старую платформу «Олвич».
– Надеюсь, в лужах не утонем.
– Рельсы выглядывают, значит, должны пройти.
