— Ой, неужели блинчики с вареньем были только приманкой, а на самом деле Умпин стремился украсть мое сердце?
— Давай-ка лучше поговорим о замке, — произнес Умпин решительно. — Если ты и взаправду настоящий принц, наследник престола, то наверняка живешь в белом замке с высокими башнями и множеством слуг.
Принц Каролюс важно кивнул головой, и мы тут же увидели его замок справа от тритоньего пруда.
— Потрясающе! — воскликнул гном и почесал голову своими пальцами. — Я бываю у этого пруда больше одиннадцати лет и никогда не обращал внимания на такой красивый замок.
— Я тоже много раз приходил сюда с папой. И мы даже ни одной башенки не заметили.
Принц Каролюс поправил у себя на голове корону, усыпанную рубинами, и произнес:
— Досточтимые господа, неужели вы и в самом деле думаете, что все может оставаться по-прежнему, после того как вы расколдовали заколдованного принца?
Тут он вложил в рот два пальца и засвистел так громко, что эхо прокатилось по всему лесу. В то же мгновенье подкатила карета, запряженная четверкой огромных лягушек. Карета выехала из самой чащи и подъехала по тропинке прямо к нам.
Еще никогда в жизни не доводилось мне видеть таких гигантских лягушек, но я слышал, что подобные лягушки существуют и что большую часть года они проводят в Южной Америке. Конечно, они не такие громадные, как лошади, но с собаками-овчарками, например, их вполне можно сравнить.
— Прошу в карету, господа, — произнес принц Каролюс и распахнул перед нами дверцу. — От всего сердца прошу вас пожаловать в мой замок.
Мы сели в удивительную карету, а лягушки поскакали по тропинке, таща ее за собой. Карета так тряслась и дребезжала, что мне стало казаться, что сердце у меня в груди запрыгало, стало падать и даже рваться на части. Тут я вспомнил своего дедушку, маминого папу, у которого стало плохо с сердцем, и он умер. Это случилось через несколько дней после маминого отъезда во Францию.
Тритоны
— Ведите себя прилично в замке и держитесь подальше от тритонов, — предостерег нас принц Каролюс, когда наша карета прогромыхала через ворота замка.
— Тритонов? — воскликнул Умпин.
— Это стражники. И я думаю, вам следует знать, что они никогда не были в особенном восторге от гномов или от принцев Пофферов. Но можно предположить, что они станут относиться к вам лучше, когда узнают, что это вы собрали меня из частей в единое целое.
Мы приблизились к замку и увидели у входа многочисленных стражников-тритонов. Они были гораздо больше обычных обитателей тритоньего пруда, почти такого же роста, как сам Каролюс, а он был ростом со взрослого. Но во всем остальном, по своему внешнему облику, они были точно такие же, как те тритоны, которые карабкались и ползали по папиной руке, которую он им подставлял. У каждого из них за поясом висел длинный меч. И поскольку их тела были покрыты чешуей, кольчуги им были не нужны.
Когда мы вышли из кареты, четверо тритонов поспешили навстречу Каролюсу и приветствовали его, скрестив мечи у него над головой.
— Как изволило себя чувствовать Ваше Высочество в пруду? — спросил один из них.
— Вода удивительно освежает, — ответил Каролюс. — Но очень трудно управлять собой, когда состоишь из стольких маленьких существ.
Он с важностью посмотрел на меня и Умпина: эти двое ребят пришли мне на помощь, правда, сначала основательно подкрепившись из меню. Именно им выпала великая честь собрать меня воедино, хотя первоначально в их намерения входила ловля тритонов.
Тут стражники встали навытяжку, а мы с Умпином сделали прямо противоположное: каждый из нас попытался сжаться в комок.
— Принц Каролюс, — продолжал тритон, обратившийся к нему ранее. — Разве ты забыл о строжайшем запрете королевы приводить в замок гномов и принцев Пофферов?
В этот момент множество тритонов устремилось по лестницам замка вниз.
— Похищено сердце короля, — кричали они.
Тут принц Каролюс бросился вверх по лестнице, а так как Умпину и мне совсем не улыбалось оставаться наедине со стражниками-тритонами, мы бросились за ним.
И вдруг неожиданно мы оказались в большой голубой комнате. Здесь, на застеленной красным шелком постели лежал король. Он не дышал, и взгляд у него был застывший. Принц Каролюс положил свой меч на круглый столик и бросился к отцу.
— Папа, милый, — рыдал он. — Не может быть, чтобы ты умер.
Тритоны деликатно стояли в отдалении, в то время как принц предавался скорби. Мы с Умпином тоже стояли в сторонке и уронили несколько слезинок.
Вскоре из боковой комнаты показалась какая-то непонятная дама, у нее была голая грудь, совсем как у тети Ингрид, когда та расхаживает по пляжу, и за что ее и прозвали королевой Телемарка. Я, правда, честно говоря, никогда не мог понять, как это можно стать королевой только потому, что сбрасываешь с себя всю одежду во время летнего зноя.
Кроме голых грудей, еще я заметил длинную синюю юбку, ее единственное одеяние.
Принц Каролюс обнял свою маму.
— Мама, — прошептал он. — Папа умер.
Тут королева взглянула на нас, и у нее глаза полезли на лоб.
— Каролюс! — вскричала она. — Уж не этот ли гном украл сердце короля?
Но Каролюс даже не успел ответить.
— ТРИТОНЫ! — закричала королева так громко, что у нее подпрыгнули соски.
В следующее мгновенье у двери появились четыре жирных тритона.
Королева указала на Умпина.
— Как вы могли впустить сюда этого гнома, как раз в то самое время, когда я горевала по поводу утраты сердца моего милого мужа?
— Просим прощения, досточтимая королева, — произнес один из тритонов. — Но мы не по своей воле…
— В темницу его, немедленно! — приказала королева.
Тут я совсем испугался, да и Умпин тоже. Ясное дело, что королевская темница — это глубокое, холодное и мокрое подземелье. К тому же там могут быть страшные львы.
Четверо тритонов бросились на гнома Умпина. Он взглянул на меня своими печальными черничьими глазами:
— Постарайся освободить меня.
Но голая королева внушала мне такой же страх, как и ему. Кроме того, я думаю, что принц Каролюс уж мог бы тут сказать свое слово, ведь гномика Умпина уже уводили в темницу. Теперь королева обратила внимание на меня.
— А это еще что такое? — спросила она строго.
— Это мой хороший лесной друг, — сказал Каролюс. — Его зовут принц Кристоффер Поффер.
— Ах вот как? — спросила королева. — А ты разве забыл, что я не разрешаю тебе играть с принцами Пофферами?
