черноморских пеших батальонов и казаков, где, переправившись через Кубань, начал и окончил свои действия устройством кордонной линии вверх по Пшишу и заложением на этой же реке станицы Габукаевской.
Обратимся теперь в противоположную сторону Западного Кавказа, к действиям Адагумского отряда, войска которого находились в несравненно лучшем состоянии, нежели действующая между Лабой и Пшишем, и что между солдатами было менее больных. Это происходило как от того, что Натухайский округ менее был тревожим неприятелем, так и по той причине, что солдат не обессиливался и не изнурялся тяжелым трудом.
И действительно, Натухайский округ, кроме появления неприятельских партий, только один раз подвергся вторжению неприятеля в тысячных массах, а именно при нападении в октябре на вновь поселенную и не вполне достроенную и вооруженную Нижнебаксанскую станицу. Однако и в этом своем предприятии он понес поражение от подоспевшей своевременно кавалерии и даже пехоты. Правда, был еще случай, неприятный для всех, в особенности для начальства: это уничтожение поста Георгиевского, с находящимися на нем 35 казаками.
Нельзя не сказать, что появление небольших неприятельских партий и совершаемые ими хищнические проделки были по временам довольно частые, но только войска не тревожились и не изнурялись от напрасных скачек и передвижений, как, например, это было на Белой, потому что здесь соблюдалось более порядка в производстве сигнальных выстрелов и самые войска были более правильно расположены. От этого они успели своевременно прибыть и предупредить разграбление Нижнебаксанской станицы от вторгнувшегося в нее неприятеля.
Нельзя не сказать, что и работы, возложенные на Адагумский отряд, по числу войск, его составляющих, были меньшие, сравнительно с отрядами, действовавшими между Лабою и Пшишем. На Адагумском отряде кроме действия против шапсугов, скрывавшихся в лесных трущобах и ущельях Абина, Кунипса, Афипса, Антхира и Хабля, лежало устройство станиц: Благовещенской, Анапской, Новороссийской, Гастюгаевской, Раевской, Варениковской, Натухайской, Верхне– и Нижнебаксанской, Неберджайской и Крымской. Сверх того, в укреплении Абинском устраивались помещения для штаб- квартиры Крымского пехотного полка, перемещенной из Крымского укрепления, обращенного в станицу.
И все это благодаря распорядительности и заботливости начальника отряда, генерала Бабича, без изнурения, лишений и особой болезненности для вверенных ему войск к сентябрю было окончено.
Военные действия на Западном Кавказе с 1863 года до его покорения
В 1863 году войскам, действующим на Западном Кавказе, предстояли такие же огромные занятия по продолжению устройства наших казачьих поселений и проведению сообщений, как и в прошлом году; но только это было совершено при менее тревожных обстоятельствах.
Неприятель, истощенный физически после огромных потерь, понесенных им в частых кровавых делах с нами, видя наш успех в колонизации и массу войск, везде его стесняющую, начал упадать и нравственно. Этот упадок духа еще более увеличился, когда в феврале месяце его императорское высочество, главнокомандующий Кавказской армией прошел победоносно с Адагумским и Пшехским отрядами по предгориям, где толпилось неприязненное нам мусульманское население Западного Кавказа.
С этого времени уже не существует того общего, единодушного противодействия, того энергического стремления к нанесению вреда нам, которое проявлялось у абадзехов, шапсугов, убыхов и других обществ в прошлом году. Так, при движениях полковника Геймана с Даховским отрядом по Куржипсу и в верховьях Пшеха ему сопротивляется только местное население. Таким же образом генерал Зотов, начальник Пшехского отряда, при движении вверх по Пшишу к Хадыжам и при занятии этого пункта дерется только с абадзехами, столпившимися в ущелье Пшиша. Об убыхах же, столь сильно подстрекавших абадзехов и шапсугов к сопротивлению и клявшихся не покидать их, нет и помину. Они, потеряв надежду на помощь от турецкого султана, приготовляются к переселению за море до прибытия русских.
Неприятель наш, утратив энергию и упав духом, уже не смеет предпринимать вторжение в наши пределы. Он теперь думает только о собственном своем спасении. Но если успокоилась часть Западного Кавказа, занятая нашими поселениями, то не избавились войска от работ. Они по-прежнему трудились без отдыха. Лишения и болезни по-прежнему преследовали их. Никакие доводы и убеждения частных начальников, что войска нуждаются в отдыхе, хотя непродолжительном, необходимом для приведения в некоторый порядок их одежды и обуви, не принимались во внимание графом Евдокимовым. Ропот между войсками был столь силен, что не раз казалось, что перейдет в возмущение. В особенности неудовольствия и ропот были велики в Пшехском отряде в то время, когда командовал им полковник Офрейн. Нельзя не удивляться, что такому бесхарактерному и безгласному штаб-офицеру мог быть поручен двадцатитысячный отряд.
Но войска, составлявшие этот отряд, несмотря на дурное продовольствие, трудились не менее прежнего. Только круг их действий был самый ограниченный. Они занимались рубкою просек и проложением дорог в окрестностях Пшехской станицы, а также устройством мостов на Пшехе и ее рукавах, несколько раз портившихся и сносимых от прибыли воды и напора льда. Впрочем, предпринимать хотя несколько отдаленные движения отряд не мог и потому, что все подъемные лошади частей войск, будучи заняты перевозкой сена по страшно дурным дорогам, находились в самом изнуренном состоянии.
Поэтому войска Пшехского отряда ожили, когда начальство над ними было вверено распорядительному и попечительному генералу Зотову. Большая часть знала его во время покорения Чечни, когда он ходил в бой с ними при занятии Аргунского ущелья.
Одновременно с тем, как полковник Гейман строит станицы Дагестанскую, Нижегородскую и Самурскую и, прорубившись до Тубинского ущелья, производит в нем рекогносцировку, Пшехский отряд под начальством генерала Зотова закладывает и устраивает станицы по Пшехе: Кубанскую, Апшеронскую и Ширванскую, и по Пшишу Тверскую; прорубает между ними просеки и устраивает надежные сообщения. И все это совершается не торопясь, обдуманно, а главное, без излишнего обременения и изнурения для войск. Наконец отряд двигается от станицы Тверской вверх по Пшишу и с незначительной потерей занимает Хадыжи, пункт довольно важный в стратегическом отношении, как лежащий на прямом сообщении к Гойтскому перевалу, ведущему в долину Туабсе, а следовательно, к Черному морю.
Казалось бы, лучшего успеха нечего и желать, но граф Евдокимов находит занятие Хадыжей преждевременным и по причине своей отдаленности, могущим нам дорого стоить; а потому предписывает оставить Хадыжи и отступить снова к Тверской.
Генерал Зотов оставляет Хадыжи и, несмотря на бой с неприятелем, с незначительной потерей прибывает в эту станицу, где и слагает с себя по болезни начальство над отрядом.
Удалением генерала Зотова был доволен и недоволен граф Евдокимов. Он был доволен, что избавился от надоедливого начальника отряда, часто требовавшего от него денег на экстраординарные расходы. Недоволен был тем, что лишился в нем распорядительного и дельного помощника.
Зато вполне торжествует честолюбивый и властолюбивый полковник Гейман. Он хорошо понимал, что пока будет начальствовать Пшехским отрядом Зотов, круг его деятельности будет весьма ограниченный и он с Даховским отрядом или должен вращаться в долине Куржипса и Тубинском ущелье, или подчиниться в своих действиях Зотову, как старшему. А потому полковник Гейман, бывший по вызову в Ставрополь, в то время, когда было получено донесение о занятии Хадыжей, выражает и свое мнение, что движение на перевале через Тубинское ущелье он считает более удобным и кратчайшим. И граф Евдокимов, хотя не знакомый с Тубинским ущельем и верховьями Пшиши, но убежденный доводами Геймана, – о военных дарованиях и способностях которого он составил непреложное мнение, еще со времени Даховской экспедиции, – предписывает генералу Зотову оставить Хадыжи.
Однако граф Евдокимов, вскоре по прибытии в станицу Тверскую, убеждается в неосновательности своих распоряжений. По собранным сведениям оказывается Тубинское ущелье вовсе неудобным и не прямым путем к движению наших войск к перевалу. Такой путь ведет вверх по Пшишу на Гойт, ту часть перевала, откуда эта река берет свое начало, а следовательно, на Хадыжи, которое урочище спустя двадцать дней снова занимается нашими войсками под личным предводительством графа Евдокимова.
Но если путь действий остался прежний, то изменились труженики и деятели. Здесь по Пшишу действует полковник Гейман с Даховским отрядом; полковник же граф Граббе, за отделением нескольких батальонов своему сопернику, с Пшехским отрядом направляется вправо на Псекупс.
На Даховский отряд возложено было: а) устроить в Хадыжах окоп со складами для продовольственных и военных запасов, необходимых для будущих военных действий; b) построить на Пшише мост и несколько постов для обеспечения сообщения; c) прорубить просеки через густые лесные полосы, растущие на тридцативерстном расстоянии между Хадыжами и перевалом; d) на этом же расстоянии проложить дорогу по крутым подъемам и глубоким оврагам, и е) устроить на перевале укрепление с новыми складами для продовольственных и военных запасов.
Пшехский отряд, действуя вверх по Псекупсу, обязан был столпившихся там в огромных массах, живших на плоскости абадзехов или заставить принести положительную покорность, или
