Вольфрамовая нить

Разожми кулак и память выдохни легко —
Уплывая, боль коснется острым плавником,
И исчезнет, раствориться…
……………………Сохраним слова
и не будем, расставаясь, в щеку целовать.

Город

Ты хочешь в мой город? Не надо: здесь хрупкие сны
как крылья у бабочек, сеть ледяной паутины;
обыденна ложь, воровство будто щедрость невинно;
и невыносимо далеко до новой весны.
Здесь быстро идти, и ползти в алой лаве машин,
меняя часы на скупое движенье по кругу.
Все перемешалось, нас не отличить друг от друга.
Писатели, дети и мерзнущие алкаши.
Здесь каждый глоток надо вырвать у душных домов.
Пройти через улицы, преодолеть турникеты
и похоронить вместе с Лениным вечное лето,
свободу и мертвое чувство по кличке Любовь
К тебе навсегда? Невозможно… тебе ли не знать:
Не мне океан и покой под листвой винограда…
И я потеряю тебя в эпицентре бетонного ада…
Мой город для тех, кто совсем не боится терять.

«Из-под снега клюква…»

Из-под снега клюква… Холодно и кисло
Ярко-красный бисер с белоснежной юбки.
Отрывала, мерзла… Целое лукошко…
Капли крови барса — одинокой кошки…
Отзывалось эхо. Лес стоял недвижим.
По следам гадала: выжил иль не выжил?
Меж деревьев темных барс бредет устало…
Пожалела кошку — плакать перестала…

«Ничего не будет…»

Ничего не будет… ничего:
Скатерть уберут и снег растает.
И никто под утро не узнает,
Странного секрета моего.
Будут мыть тарелки и бокалы,
Сокрушаться: «Сколько недоели!»
И пройдут ненужные недели —
С той поры как нас с тобой не стало.

«Там — вояки…»

Там — вояки. Они так боятся войны,
Что не жить нам пока не умрем ни к чему и бесславно.
Наша кровь запечется под утро, темнея как лава —
На унылых просторах бесстыдной страны.
В этих лозунгах ложь, в этих праздниках страх и унынье
Войско поют, поет рыжевласая ведьма —
Золотые слова рассыпаются звонкою медью
Мы на линии фронта и наши ладони без линий.
Ради сытого дня, ради этой неправедной драки
Поднимайте смелее трехцветные рваные флаги!