И вот Катано здесь, на Земле, чтобы раз и навсегда поставить точку в этой затянувшейся истории, вскрыть нарыв, который уже много лет терзает его сознание.
Он остановился у мраморного памятника и стал наблюдать за Конором, который в тот момент стоял на коленях у могильной плиты своей последней жены и не видел ничего вокруг себя. Мысли Мак-Левуда были далеко. Он с головой ушел в воспоминания и даже заговорил вслух:
— Между нами всё было так хорошо, так чисто. Как бы я хотел, чтобы ты была здесь… Но не сейчас… А после того, как всё закончится.
Катано передернуло: значит, Мак-Левуд не на шутку собрался действовать. Он готов к борьбе. Чтобы как-то отогнать тревожные мысли, генерал, с наигранной веселостью хлопая в ладоши, громко произнес:
— Браво, браво! Прелестно! Я всегда восхищался людьми, которые разговаривают с мертвецами.
Конор с трудом возвратился на землю, обернулся и без удивления взглянул на генерала. Ему даже показалось, что он ждал прихода диктатора. «Мог бы заявиться и в другое время», — с искренней досадой подумал Горец. Генерал, издеваясь, обнял и поцеловал статую, потом спустился по небольшой лестнице и наигранно продолжал:
— Я так рад видеть тебя снова. Ты пришел посетить свою смертную жену, такую возлюбленную и такую мертвую.
— Что тебе до этого, Катано? Прошло столько лет, а ты ничуть не изменился, — спокойно и уверенно ответил Конор.
Сила, звучавшая в голосе Горца, еще больше вывела из себя диктатора. Улыбка исчезла с его лица, он почти прокричал:
— Ты не вернешься на Зайст, Мак-Левуд!
— А я и не собирался.
— Что ты хочешь этим сказать?
Разговора с позиции силы явно не получалось. Теперь улыбался Горец:
— Прошло много времени. Катано. Я старел, становился смертным, а ты прислал своих придурков. Ты всё изменил: теперь я снова молод, я снова в числе первых, я снова бессмертен. Итак, Катано… — Горец сделал паузу и, играя, как это делал несколько минут назад сам генерал, ласково потрепал роскошные волосы противника. Затем продолжил:
— Итак, Катано, может быть, тебе самому лучше вернуться на Зайст, в конце концов?
Мысли о том, как можно избавиться от опостылевшего «возрожденца», калейдоскопом роились в голове.
— А мне здесь нравится — по крайней мере, есть атмосфера.
Они стояли лицом к лицу. Ненависть давила обоих. Выдержки генерала хватило ненадолго: в руке у него что-то угрожающе блеснуло. Горец уверенно защитился. Еще раз пробуя силы противника, Катано толкнул Мак-Левуда в грудь и произнес те же слова, которые в подобных случаях произносят всё земные мальчишки:
— Пошел отсюда!
Горец стоял как вкопанный, по-прежнему без капли страха в глазах. Генерал убедился: таким способом его не возьмешь. Бой на мечах будет слишком рискованным.
И тут Катано увидел приближающуюся похоронную процессию. Это обстоятельство подсказало ему выход из сложившейся патовой ситуации.
— Помни главное правило, Горец: мы никогда не деремся в священных местах. А здесь именно святое место. Прах к праху, пыль к пыли. Как бы ты к этому ни относился, так оно и есть, — после этих слов генерал развернулся и решительна зашагал прочь.
О способности Катано говорить красиво Горец знал еще по Зайсту. Но сейчас он не сразу понял, с какой целью генерал заливался соловьем.
Катано теперь твердо знал, что делать. Надо искать союзников в Корпорации.
После забавного недоразумения в театре Рамирес более получаса бродил по городку и знакомился с техническими достижениями жителей Земли XXI столетия. Частые и необходимые перемещения во времени приучили его почти ничему всерьез не удивляться. Единственно, что беспокоило, — это то, что костюм его явно вышел из моды. Недоумение, которое он замечал на лицах прохожих, совершенно не нравилось Рамиресу. Он обоснованно считал, что Мак-Левуд вызывает его не по пустяковому делу и даже внешний вид, возможно, будет иметь значение.
Проходя мимо супермаркета, Рамирес задержался возле огромного экрана, разбитого на множество секций. В нем, как в зеркале, отражались проходившие рядом люди, только увеличенные в несколько раз. Пришелец долго изучал свое собственное электронное изображение. Он двигался вправо, влево и с нескрываемым интересом наблюдал, как, немного отставая, реагирует на перемещения экран. При этом мурлыкал себе под нос какой-то мотивчик. Проходивший мимо парень беззлобно засмеялся:
— Что, нравится, чудак?!
Отсутствие денег совершенно не беспокоило Санчеса де Рамиреса. Он не собирался отвоевывать себе жизненные блага мечом. Просто у него в ухе висел «камушек» — подарок тетушки Каролины, за который в свое время можно было купить четыре добрых коня. А уж пошить костюм, наверняка, должно хватить.
— Привет, дядя, дерьмовая голова! — употребил по любившееся выражение Рамирес, когда входил в здание, над дверями которого висели огромные ножницы и какие-то металлические бочки, отдаленно напоминающие рулоны ткани.
— Чем могу быть полезен, сэр? — поинтересовался администратор, изрядно удивленный видом клиента. Целый день с двумя портными они проиграли в карты, уже не надеясь, что появится работа.
— Мне нужен костюм в шотландском стиле, — с легким пренебрежением, с каким уважающему себя человеку следует относиться к портному, проговорил Рамирес.
— Конечно, конечно, у нас здесь старейшеё ателье.
Рой, так звали администратора, не переставал удивляться. Не говоря уже про внешний вид, даже сами слова и их произношение посетителем казались необычными. Хозяин был почти уверен, что его разыгрывают, но железное правило — клиент всегда прав — заставляло оставаться любезным.
— Что ж, я попал туда, куда нужно, — с облегчением проговорил Рамирес.
— Что ж… — Рой хотел объяснить клиенту условия выполнения заказов.
Посетитель не дал договорить:
— Что ж, если вам угодно, пожалуйста, начинайте! Мне предстоит долгий путь, длительное путешествие, я тороплюсь.
Портные недоуменно переглянулись. Рой с достоинством возразил:
— Мне кажется, вы не понимаете, для того чтобы сделать прекрасный костюм, понадобится несколько недель.
— Нет, боюсь, что вы не понимаете. Я думаю, мы договоримся!
С этими словами Рамирес снял с уха тетушкин «камушек» и протянул Рою. Администратор, брат которого был ювелиром, почти с профессиональной точностью определил стоимость драгоценности. За такие деньги можно было купить по крайней мере еще одно ателье. Вид клиента убеждал в том, что он вряд ли будет торговаться или требовать сдачи.
— Костюм должен быть готов к трем часам, — уверенно сказал Санчас, заметив, какое впечатление произвел его «камушек».
Рой счелкнул пальцами портным, всем своим видом показывая, что предстоит серьезно потрудиться. Те понимали своего непосредственного начальника с одного взгляда. Каждый с надеждой подумал о предстоящем неплохом вознаграждении.
Посетитель поднял руки, недвусмысленно намекая мастерам, что пора приступать к делу. Давно ателье не работало с таким энтузиазмом. Закройщик, обильно потея от напряжения и волнения, нашел в каталогах необходимую модель, зарисовал её на отдельном листе бумаги и показал клиенту. Рамирес
