— Удобно здесь сзади, как в гробу, — наконец-то заговорил пассажир, намекая на металлическую перегородку между передними и задними сиденьями.
— Ты наверняка занимаешься музыкальным бизнесом? Правда? Вроде, я тебя видел.
Джерри по опыту знал, что подобные слова задевали обычно состоятельных пассажиров за живое. И хоть они чаще всего отвечали отрицательно, диалог завязывался. Кстати, у водителя в мире богатых было достаточно много «приятелей». Так, хвастаясь перед друзьями, называл он тех, кого удалось разговорить дорогой.
Машина выскочила на 66-ю улицу. Парень, как и многие в городе, недолюбливал и побаивался этого места. Тут стояло здание Центрального управления Корпорации. Здесь работали те, которые владели миром, потому что они владели почти всей энергией. Они жили в домах, представляющих собой обособленный, надежно охраняемый город в городе. Они ели вкусную, почти натуральную еду, их дети не вынуждены были с десяти лет устраиваться на работу, чтобы прокормить больную мать или отца. Их не любили и боялись.
Джерри всегда проезжал этот мрачный квартал побыстрее. Пассажиры никогда тут не выходили: у тех, кто работал в Управлении, были либо собственные, либо служебные машины.
Молчаливый человек именно на 66-й улице стал с нескрываемым волнением смотреть по сторонам. Машина поравнялась с огромной мраморной статуей великана с трехметровым двуручным мечом в сильных руках. В городе привыкли называть исполина «пришельцем», хотя никто, наверное, не смог бы объяснить, почему это так, а не иначе. Однажды в баре Джерри слышал обрывки легенды про эту статую, но рассказывать о них кому-нибудь не стал, боялся, а со временем и совсем позабыл — зачем держать в голове крамольные вещи?
Глаза пассажира забегали быстрее, он твердо сказал:
— Вот здесь притормози.
— Что, здесь? — неуверенно переспросил Джерри.
— Тормози — резким разъяренным голосом потребовал пассажир.
— Странное место, — только и сказал водитель, резко ударяя по тормозам.
Катано что-то внимательно рассматривал сквозь мутное стекло. Затем внезапным сильным ударом кулака пробил его. Водитель от удивления открыл рот: такого он никак не ожидал от этого молчуна. С досады и испугу стал поливать клиента отборным матом. Тот не реагировал на крики водителя, спокойно выбил державшиеся еще осколки стекла и выглянул наружу. «Вот я и на месте», — удовлетворенно подумал Катано, теперь уже хорошо разглядев исполина.
— Ауфидерзейн! — и не думая рассчитываться, генерал вышел из машины и застыл у подножия статуи, с загадочной улыбкой на лице. В руках у него неизвестно откуда появился меч.
Водитель тем временем возмущенно бубнил:
— Да, конечно… Ну и ну…
Пришельца наконец достал этот зазнавшийся человечек. Ехал бы себе, так нет же. Катано повернулся к машине и стал обходить её спереди.
— Да ты просто псих! Ну что дальше?! — орал разозленный Джерри, лихорадочно набирая номер телефона.
Генерал ударил ногой по одной горящей фаре. Разбитое стекло разлетелось во всё стороны. Та же участь постигла и вторую фару. Катано спокойно положил меч на плечо и подошел к дверце водителя.
— Черт! Вечно этот передатчик не работает — теперь уже дрожащей от страха рукой таксист набирал позывные. Чувство самосохранения подсказало ему закрыть дверцу изнутри. На мгновение даже показалось, что в машине он вне опасности.
— Успокойся… Ладно… — почти уверенно проговорил водитель, продолжая вызывать помощь. — Алло! Центральная! Центральная…
Катано, опираясь на крыло машины и немного присев, поравнялся лицом с водителем и издевательски поскреб пальцами по стеклу.
— Черт!.. — проговорил Джерри, испуганно почувствовав, что сейчас будет делать этот сумасшедший. С круглыми от ужаса глазами он быстро отклонился подальше от окна.
Генерал резким ударом локтя высадил стекло и, довольный собой, решил, что с таксиста достаточно. Но не удержался и острием длинного меча пробил заднеё колесо машины.
— Это лично для тебя, мой капитан.
У подножия статуи он задержался.
— Да!!! — проорал пришелец в подтверждение каких-то своих мыслей и решительным шагом направился к входу.
Джерри больше не пытался дозвониться. Он откинулся на сиденье и тихо радовался, что всё обошлось.
Вызванных в Центральное управление депешами «Срочно!» директоров Корпорации встречали аккуратными прическами и непроницаемой вежливостью молодые люди из внутренней охраны. Открывая проход, и четко вытягиваясь в приветствии, просили:
— Пожалуйста, пройдите через контрольный отсек. Мера была чрезвычайная. Обычно особ такого ранга ей не подвергали. Ругая и проклиная всё на свете, а особенно неугомонных декабристов, приглашенные выкладывали из карманов металлические предметы, потом покорно брели между рядами детекторов. Со вторника в Корпорации действовал режим строжайшей секретности. Его ввели сразу после нападения на установку «Декабрь».
Ожидая начала заседания в просторном холле 39-го этажа небоскреба Центрального управления, директора недоуменно гадали, что заставило Ричарда Блейка срывать их с места, требуя немедленного прибытия
— Не знаю, что они себе тут думают. Я бросаю таких девочек, лечу сюда, а теперь полчаса торчу в коридоре…
— Да брось ты своих девочек. Эта Луиза Маркес десятка стоит.
— Господа, говорят, её уже взяли. Неплохо было бы познакомиться. Джек, она ведь у тебя работала. Как деваха в постели, кусливая?
— Да ну вас. Какая с этой Луизы постель? Я с ней инфаркт чуть не схватил…
Все сходились во мнении, что будет обсуждаться последнеё нападение на реактор. Дело, конечно, важное, но вряд ли требующеё такой спешки. Судя по сообщениям, носило оно пропагандистский характер. Вполне можно было бы обсудить всё на очередном заседании. Ричард Блейк, похоже, начинал зарываться. А эта унизительная проверка на входе?!
В холле появился заместитель главы Корпорации Генри Берч и объявил, что заседание состоится не в конференц-зале, как обычно, а в рабочем кабинете Блейка. Пресса может быть свободна.
Недоуменно переглядываясь, директора вслед за Берчем потянулись по длинному коридору. Он был ярко освещен, у дверей настороженно застыли охранники. Два телохранителя Блейка торчали в его прихожей. Судя по всему, разбирательство предстояло нешуточное.
Приглашенные примолкли, с лиц слетели улыбки. В кабинете всё директора быстро заняли свои места за сдвинутыми в виде буквы «О» столами, закопошились в папках, доставая блокноты. Блейк приподнялся со своего места и предложил оставить ручки в покое:
— Все, что вы сегодня увидите и услышите, должно остаться в тайне.
Дождавшись, когда смолкли шорохи и стуки, глава Корпорации опустился в кресло, погладил подлокотник. В гулкой тишине директора напряженно ловили привычно сухой и спокойный, с нотками непонятной угрозы голос:
— Я полагаю, всё вы знаете, что начала просачиваться кое-какая информация, нежелательная для нас. Конечно, я уверен, что никто из вас не повинен в этой утечке информации. Не случайно вы приглашены на совещание. И тем не менее, — Блейк опустил глаза, перебирая бумаги на столе. Взяв один из листов, продолжил: — Уже сегодня, когда я решил проверить установку…
В это время за дверью раздались непонятные выкрики и стоны. Дверь широко распахнулась, а
