при весьма ограниченном количестве документов освещается Румыния, условия работы в которой для нашей агентуры крайне неблагоприятны, но в отношении Румынии есть основания надеяться на улучшение работы.
ВЕЛИКИЕ ДЕРЖАВЫ. Германия, Франция, Великобритания, США и Италия, в общем, освещаются имеющимися материалами в достаточной мере для выяснения тех основных вопросов, которые интересуют Красную Армию в отношении этих стран и армий. Однако подлежат еще изучению вопросы, связанные с подготовкой всей страны к войне, мобилизации промышленности.
СТРАНЫ ВОСТОКА. По этим странам накоплен огромный материал, который лишь частично обработан и непрерывно пополняется новыми материалами. Страны Востока уже на основании имеющихся материалов могут быть освещены в достаточной мере... Необходимо освещение во всех деталях вооруженных сил Японии, которая в силу политических и иных условий до сих пор охватывалась нашим агентурным аппаратом в недостаточной мере, но которая представляет огромный интеpec как страна, имеющая первоклассные сухопутные, морские и воздушные силы».
На основании изложенного Никонов делал вывод, что «Управление располагает достаточными данными для того, чтобы поставить на должную высоту дело изучения иностранных армий в войсковых частях и штабах РККА...»[12]
Задания по военно-технической разведке давались во многом на основании плановых заявок других управлений военного ведомства. При этом некоторые начальники пытались возложить на Разведупр собственную работу. Конфликт с Военно-техническим управлением по такому случаю разгорелся в начале 1925 года. Свою точку зрения на это происшествие Берзин и Никонов изложили в рапорте на имя заместителя председателя РВС СССР И. С. Уншлихта:
«В своем докладе Начальник В.Т.У. указывает, что „при настоящей постановке заграничной разведки Красная Армия рискует оказаться в случае новой войны перед неожиданными техническими сюрпризами“. С таким положением Разведупр не вполне согласен, т. к. все важнейшие достижения в области военной техники уже освещены в большей или меньшей степени. Задания же Техкома относятся к тем техническим средствам, которые не имеют решающего влияния на исход боевых столкновений, как например: типы ручных лопат, буравов и т. п. Ввиду этого было бы нецелесообразно загромождать агентуру Разведупра подобными заданиями, тем более что эти вопросы в достаточной мере освещаются в официальной и неофициальной литературе. Правильная и систематическая обработка последней даст богатый материал для творческой работы Технического Комитета».
Военную разведку поддержали заместитель председателя РВС СССР И. С. Уншлихт и помощник начальника Штаба РККА Б. М. Шапошников, которые в свое время работали в военной разведке, а потом по роду службы внимательно отслеживали ее деятельность[13]. Осознание высшим военным руководством необходимости этого вида разведки было подтверждено выделением IV Управлению в 1930 году дополнительных кредитов на ее ведение. Кроме того, заинтересованные учреждения должны были выделять деньги военной разведке на приобретение конкретных технических материалов и образцов.
Как уже было сказано, в этот период в Центре, в округах и за рубежом действовали выдающиеся разведчики. Имена многих из этих людей сейчас известны, но ктото, возможно, останется неизвестным навсегда. Не только из соображений конспирации, но и в результате репрессий, когда были уничтожены руководители нелегальных организаций — единственные, кто знал своих помощников. Именно тогда на некоторых материалах военной разведки появились надписи «документ поступил неизвестно когда и от кого».
Назовем только некоторых из тех, кто работал в те годы в советской разведке: Рихард Зорге (1929 — 1941); Рудольф Мартынович Кирхенштейн (1919 — 1937); Борис Николаевич Иванов (1920 — 1928); Христофор Интович Салнынь (1920 — 1937); Ян Петрович Черняк (1930 — 1946); Арнольд Шнеэ (1923 — 1942); Стефан Иосифович Мрочковский (1927 — 1941); Ян-Альфред Матисович и Мария Юрьевна Тылтынь (1921 — 1936); Карл Юрьевич Янель (1921 — 1926); Иван Винаров (1930 — 1933); Федор Павлович Гайдаров (1933 — 1937); Никола Попов (1927 — 1945); Христо Боев (1921 — 1939); Григорий Осипович Осовский (Зозовский) (1920 — 1937); Павел Дементьевич Свириденко (1928 — 1937); Аделаида Михайловна Ураванцева(1928 — 1937); Андрей Иванович Эмильев (1930 — 1935); Залман Вульфович Литвин (1934 — 1946); в Великобритании — Михаил Яковлевич Вайнберг (1932 — 1937); в Германии — Константин Михайлович Басов (1927 — 1930); Оскар Ансович Стигга (1930 — 1936); Иодловский Александр Максимилианович (1933 — 1935); в Польше — Рудольф Гернштадт (1933 — 1939); в США — Артур Александрович Адамс (1934 — 1946); Арнольд Адамович Икал (1932 — 1937); Давид Александрович Угер (1930 — 1933); в Иране и Афганистане — Александр Иванович Бенедиктов (19301937); в Италии — Лев Ефимович Маневич (1930 — 1932); в Китае — Колосов Павел Иосифович (1930 — 1934); в Турции — Геккер Анатолий Ильич (1929 — 1933); в Турции и Болгарии — Стойнов Гиню Георгиев (1930 — 1935); в Финляндии — Иванов Петр Иванович (1933 — 1937); в Эстонии — Мазалов Алексей Антонович (1931 — 1934); в Японии — Иван Александрович Ринк (1932 — 1937); Аркадий Борисович Асков (1933 — 1937); Иван Петрович Сапегин (1931 — 1937); и многие, многие другие. Один только перечень известных сегодня разведчиков мог бы занять несколько страниц.
Разведывательное управление Штаба РККА курировало и использовало в своих целях военное сотрудничество с зарубежными странами. Наиболее широким и плодотворным было взаимодействие с веймарской Германией, которое началось еще в 1922 году и завершилось одиннадцать лет спустя по инициативе немецкой стороны, после прихода Гитлера к власти. Поскольку вся эта деятельность держалась в тайне, то военные заказы для Германии оформлялись через специально созданные в СССР акционерные общества «Берсоль» и «Метахим». На территории Советского Союза совместными усилиями созданы объекты «Томка» (военно-химический полигон на станции Причернавская), «Липецк» (подготовка летного состава немецких ВВС и опытно-исследовательская работа), «Кама» (танковая школа в Казани). Это был период, когда в РККА служили немецкие инструкторы, командиры Красной Армии проходили курс обучения в военно-учебных заведениях Германии, а разведслужбы двух стран обменивались информацией. В СССР всеми аспектами сотрудничества с Германией ведали начальники Разведотдела Разведупра Штаба РККА А. Я. Зейбот и Я. К. Берзин и начальник 8-го (немецкого) отделения КРО ОГПУ О. О. Штейнбрюк[14].
Некоторое время происходил обмен информацией, касающейся Польши, с литовскими военными. В октябре 1926 года Я. К. Берзин докладывал наркому по военным и морским делам Ворошилову, что помогать Литве нужно, но при этом надо иметь свободные руки, не связывая себя слишком большими обязательствами перед ней. «Обмен с Литовским Генштабом разведывательными материалами о Польше, — писал начальник разведки, — мы ведем уже и предполагаем вести в дальнейшем. Подобный обмен полезен со всех точек зрения и никаких обязательств на нас не налагает». Нарком согласился и наложил резолюцию: «В общем точка зрения верна»[15].
Ян Карлович курировал научно-исследовательскую работу Разведупра «Будущая война» и был одним из авторов научного труда с тем же названием, в котором на основании данных разведки говорится и о «войне моторов», и о том, что война начнется без формального ее объявления. Кроме того, вместе с А. М. Никоновым под псевдонимами они написали открытую книгу о будущей войне против СССР, где отметили, что «действительная продолжительность будущей антисоветской войны, вероятнее всего, будет где-то между вышеуказанной теоретически минимальной и максимальной продолжительностью», то есть в лучшем случае две летних кампании, в худшем 3,5 — 4 года. В общем, «будущая война на западных границах СССР не может быть закончена в течение месяцев, не может быть закончена одними лишь военными методами. Исход будущей антисоветской войны определится сочетанием военного, экономического и политического факторов», война потребует от пролетариата и всех трудящихся масс СССР колоссального напряжения сил, героизма военного и трудового, чтобы отстоять республику Советов[16].
В начале 1930-х годов Берзин участвовал в свернутой позднее работе по подготовке партизанских кадров и специальной боевой партизанской техники, в строительстве укрепленных районов, в закладке продовольствия и оборудования для будущих партизанских баз. Курировал работу партизанских (читай: диверсионных) школ.
Столь массовое и по виду стихийное партизанское движение в годы Великой Отечественной войны
