назвал, используя терминологию Платона.
Вслед за логикой из-под власти эмпирической психологии освобождаются Гуссерлем и другие науки. Дело в том, что область эйдосов не ограничивается теми из них, которые изучает логика. К числу чисто эйдетических наук относятся, кроме нее, также и математика, чистая механика и все другие подобные им науки, которые во времена Декарта и Лейбница объединялись под именем mathesis universalis. Да и ни одна из естественных наук, таких, как физика, химия, биология и т. п., не является чисто эмпирической. Каждая из них имеет свою эйдетическую часть. Не является чисто эмпирической наукой и психология. Разработка ее эйдетической части одна из основных задач из числа тех, которые поставил перед собой Гуссерль во втором томе «Логических исследований». Значительная часть этого объемистого сочинения посвящена выявлению и описанию универсальных структур человеческого сознания.
Еще Франц Брентано подчеркивал, что всякий акт человеческого сознания интенционален, т. е. направлен на что-нибудь. Хотя Гуссерль и отошел от эмпиризма своего учителя, но его положение об интенциональности сознания он принял на вооружение, по-своему интерпретировал и широко использовал в своей философии. Оно стало одним из основных принципов феноменологии. Принцип интенциональности сознания говорит о том, что всякий акт сознания направлен на какой-то объект; при этом важно то, что объект, на который направлен тот или иной акт сознания, сам является составной частью этого акта, не в качестве, конечно, физического, скажем, объекта, а в качестве объекта интенционального. Например, если я смотрю в окно и наблюдаю дерево, растущее во дворе, то составной частью этого акта сознания будет не только само наблюдение, но и содержание этого наблюдения, т. е. это дерево, как видимое мной, В этом качестве данное дерево будет не физическим, а лишь интенциональным объектом, лишь феноменом моего сознания. Таким образом, по Гуссерлю, наше сознание как бы двуслойно: один слой — это сама направленность его актов, их интенция, а другой — это содержание данной направленности: объекты, на которые направлены акты сознания, т. е. чисто интенциональные, — в гуссерлевской терминологии — объекты. В «Логических исследованиях» Гуссерль не рассматривает вопрос о метафизическом статусе интенциональных объектов, о том, соответствует ли им какая-либо трансцендентная по отношению к сознанию реальность; этот вопрос решается им позже, на этапе трансцендентальной феноменологии.
Еще одним фундаментальным феноменологическим принципом является положение о том, что в реальной жизни сознания все многообразие его актов упорядочивается во внутреннем времени субъекта. Каким образом происходит во внутреннем времени субъекта следование интенциональных актов друг за другом, изложено Гуссерлем в «Лекциях по феноменологии внутреннего сознания времени», которые он читал в 1905 и 1910 годах, а опубликовал в 1928 году. Что касается второго тома «Логических исследований», то в нем дается скрупулезно разработанная типология этих актов.
Гуссерль говорит о трех основных структурных характеристиках интенциональных актов: форме, качестве и материи. По форме он разделяет акты на чисто сигнитивные, чисто интуитивные и смешанные. Сигнитивные, или обозначающие, акты имеют логико-грамматический характер. Они бывают номинативными и пропозициональными. Первые дают имя объектам и понятие о них; вторые представляют собой предложения, выражающие те или иные суждения относительно тех или иных соотношений между объектами. Чисто сигнитивные акты только обозначают объекты, но непосредственно их не дают. Я могу знать наименование какого-нибудь объекта, иметь о нем понятие, но при этом сам он непосредственно может и не быть мне дан, Непосредственная данность объектов осуществляется при помощи интуитивных актов, к числу каковых Гуссерль, в первую очередь, относит чувственное восприятие и воображение. Термин «интуиция» обозначает здесь непосредственную данность и ничего более. Сигнитивные и интуитивные акты сознания могут взаимодействовать друг с другом. Чисто сигнитивные акты дают лишь пустые значения объектов, но интуитивные акты могут наполнять эти значения соответствующим содержанием. В результате возникают акты, которые Гуссерль назвал смешанными. Например, я знаю слово «Тегусигальпа», и мне известно, что так называется столица республики Гондурас. Для меня в данный момент произнесение этого слова есть чисто сигнитивный акт, поскольку обозначаемый им город интуитивно мне ни в каком отношении не дан. Этот акт наполнится для меня интуитивным содержанием в том случае, если я побываю в Тегусигальпе и чувственно восприму ее ландшафты. То же самое произойдет, если я прочту где-нибудь описание этого города и ознакомлюсь с его фотографиями, в результате чего смогу его вообразить.
Тут важно отметить следующее. Для Гуссерля чувственное восприятие и воображение представляют собой две равноправные разновидности интуиции. Воображение, понимаемое в самом широком смысле, включая сюда и воспоминание, дает, по его мнению, не образы объектов, а такие же объекты, какие дает чувственное восприятие. Он считает неприемлемой для феноменологии «образную» теорию сознания, которая утверждает, что объекты, даваемые чувственным восприятием, находятся вне сознания, а объекты, даваемые воображением, находятся в нем и представляют собой лишь «образы» объектов, находящихся вне его. Взятые в качестве интенциональных все объекты представляют собой части сознания, а интенциональная феноменология, или (что то же) дескриптивная психология, имеет дело только с такими объектами. С ее точки зрения, один и тот же объект может быть дан двумя путями: как при помощи чувственного восприятия, так и при помощи воображения. Допустим, что я стою на набережной Невы и смотрю на Исаакиевский собор, в это время я воспринимаю его чувственно. Но если я, по приходе домой, вспомню, что со мной было некоторое время тому назад, то я снова восприму тот же самый Исаакиевский собор, но уже путем воображения. И видимый, и воображаемый Исаакиевский собор есть один и тот же объект, а чувственное восприятие и воображение являются равноправными, хотя и различными способами его интуитивной данности мне. Ясно, впрочем, что не все объекты могут быть даны как тем, так и другим способом. По-видимому, все чувственно данные объекты могут быть репродуцированы путем воспоминания, но не все воображаемые объекты, такие, например, как русалки или кентавры, могут быть восприняты чувственно. Но это уже другой вопрос и вопрос не принципиальный. Тут дело просто в том, что область воображаемых объектов шире, чем область чувственно воспринимаемых. Как уже говорилось, крайний эмпиризм старается редуцировать все знания об общем к чувственному опыту. Правда, это у него плохо получается. Известны те трудности, которые возникают у позитивистов при их попытках свести «теоретические предикаты» к чувственным данным. Гуссерль считает проблему сведения теоретического знания к чисто эмпирическому неразрешимой и вообще — псевдопроблемой. Для феноменологии она просто не существует. Гуссерль считает, что знание об общем принципиально несводимо к эмпирическому; оно имеет независимый источник. Согласно Гуссерлю, наряду с чувственным восприятием и воображением существует независимая от них категориальная интуиция, которая непосредственно дает общие отношения между объектами, такие, как рядоположенность объектов, их следование друг за другом и друг из друга, отношения части и целого, принадлежности признака предмету, категории, действия, претерпевания и т. п. Возьмем простейший пример. Допустим, что я вижу красную розу. Знание о том, что эта роза красная, не может быть дано мне чисто чувственным путем. Эту розу и этот красный цвет я воспринимаю при помощи чувственной интуиции, но связь между ними не может быть дана никаким ощущением. Она дается только при помощи категориальной интуиции.
Согласно Гуссерлю, помимо категориальной интуиции существует также то, что он называет идеирующей абстракцией. Это — непосредственное нечувственное восприятие родов и видов, т. е. всего универсального, что наличествует в объектах. Я могу чувственным путем воспринять данное красное в данной розе и данное красное в данном флаге, но я не способен при помощи чувственной интуиции воспринять красное, как таковое, и тем более цвет, как таковой. Категориальная интуиция и идеирующая абстракция и являются источником эйдетического знания. Позже Гуссерль дал им общее наименование: «усмотрение сущности».
Гуссерлевское усмотрение сущности безусловно находится в родстве с картезианской интеллектуальной интуицией и аристотелевским нусом. Таким образом, феноменология возрождает традиционный рационализм. Но он возрождается не в прежнем своем качестве непримиримого борца с эмпиризмом. Надо иметь в виду, что Гуссерль никогда не выступал против эмпиризма, как такового; он боролся только с крайностями эмпиризма, с эмпиризмом в его «экстремистской» форме психологизма. Поэтому в феноменологической философии традиции рационализма и эмпиризма уживаются сравнительно мирно. Согласно Гуссерлю, чувственное восприятие, воображение и усмотрение сущности конструктивно сотрудничают в конституировании интенциональных объектов. Бывают чисто эйдетические объекты, такие,
