врач Екатерина Петровна. Гагарина принесли в корпус и положили на кровать. Постепенно Юрий пришел в себя, лицо его было в крови. Но даже в этой ситуации, беспомощно лежа с разбитой головой, Гагарин продолжал шутить. Он спросил у 24-летней медсестры Румянцевой: «Ну, как думаете, смогу я еще полететь на Луну?» (15).
Срочно вызвали врача и начальника санатория. Через четыре часа приехали флотские врачи, сделали на месте операцию. Заключение: пробита надбровная кость, но рана не смертельная, над левой бровью останется шрам. Порекомендовали в течение трех недель сохранять постельный режим (9).
Кто-то из солдат спросил космонавта, при каких обстоятельствах он получил ранение брови. Юрий Гагарин смутился и, как показалось мне, покраснел. Но мгновенно взял себя в руки и широко улыбнулся своей обезоруживающей гагаринской улыбкой:
— Можно так сказать: спортивная травма (16).
— А откуда у вас шрам между бровей? — спрашивал один отдыхающий.
— Однажды ехал на «Волге» по Крыму, и на дорогу неожиданно выскочил ребенок, — рассказывал герой. — Я резко затормозил и ударился головой о руль (17).
…отправили в Севастополь (15).
В сознание Гагарин пришел нескоро, сказалось сильное сотрясение мозга. В госпитале срочно сделали операцию, раздробленную кость надбровной дуги «залатали», бровь зашивал нейрохирург подполковник Владимир Крамеров. Шрам глубокий, через всю бровь. Поместили в отдельную палату, обеспечили охрану, контроль, медперсоналу строжайше запретили что-либо говорить (9).
Аня понимала: случись что с Юрием Алексеевичем, ее ждут серьезные неприятности… От шока отнялись ноги… Потом кто-то отнес Аню в постель, Каманин возле ее дверей выставил охрану. По очереди заходили разные люди, спрашивали, как могло такое произойти. А Анна Дмитриевна думала об одном: как неудобно лежать на заколотой косе, но поднять руки и распустить волосы не было сил. Хорошо, Титов догадался — вытащил из косы шпильки, назвал умничкой, сказал, что ни один волос с ее головы не упадет, он, мол, это ей обещает. Во время их разговора в комнату вошла подруга Валентины Гагариной, бросила Ане: «Видишь, что ты наделала? Недотрога, что бы с тобой стало, если бы…» Но Титов ее перебил: «А что изменилось бы? Случись по-твоему, Юра, что, вышел бы к Вале из этой палаты?» И добавил: «Больше бы было таких людей, лучше бы на свете жилось». После его ухода девушка, наконец, разревелась. «С ногами» она лежала дня три (4).
На место происшествия срочно вызвали директора В. К. Чернявского и начмеда Н. П. Хадзарагова, а из Севастополя — опытных нейрохирургов, и на втором этаже коттеджа Юрию сделали операцию под местной анестезией. Боль была сильной, так как была даже раздроблена кость. Рану обработали, наложили швы. Юрий был терпеливым и не произнес ни слова. Из Москвы вызвали даже хирурга Вишневского, настолько все были напуганы происшествием. После операции у кровати круглосуточно дежурили, не отходя ни на минуту, через день, по 24 часа, медсестры Л. С. Коновальцева и А. А. Румянцева. Почти все время рядом была и жена Валентина (3).
А через неделю, кстати, съезд XXII, и ему там выступать. Так ему специально гримеры бровь приклеивали (13).
На меня, фронтовика, его рана произвела тяжелое впечатление. Половина левой надбровной дуги была вмята в череп, усилия врачей и гримеров не дали стопроцентных результатов, и в глаза бросался глубокий шрам, заполненный чем-то темно-бордовым (18).
Придя в сознание, Гагарин стал упрашивать Анину сменщицу Любу привести Аню к нему.
— Я не хотела его видеть. Но Люба приходила опять: он очень просит, пожалуйста, — продолжает моя собеседница. — Выбрав момент, когда в палате никого не было, зашла. Гагарин лежал забинтованный, глаза налиты кровью. Смотрит на меня и говорит: «Если б мог, я бы встал перед тобой на колени. Умоляю, прости меня». Я говорю: «Ладно, чего уж там». Он пожал мне руку. И все. У нас ведь было не больше минуты (4).
Вставать ему не разрешали. Как-то в эти дни Юрий пошутил с медсестрой Румянцевой: «Вот станешь беззубой старушкой и будешь рассказывать своим внукам, как ухаживала за Гагариным». Иногда от нечего делать Юрий, видя, что медсестра Румянцева сидит над тетрадками (она училась тогда в вечерней школе), говорил ей: «Ну, давай, будем решать твои задачи» — и начинал помогать ей. Иногда Юрий, устав от врачей, просил медсестру: «Закрой, пожалуйста, дверь и скажи, что я сплю».
В день отъезда вызвали «чайку». В машину его несли на носилках, и в этот момент он хохотал, наверное, представив со стороны картину выноса своего тела (15).
Аня пролежала несколько дней. Как-то заглянул директор санатория, присел на кровать, упрекнул: «Что же ты натворила?» А потом с улыбкой добавил: «Ну, ничего, ты правильно поступила. Иначе на нас такое пятно легло бы». Больше в санатории Аня не слышала ни слова упрека. Все ведь видели, как Гагарин к ней относился. Может, кто-то из девчат этому и завидовал (5).
…о Валентине Гагариной. Это была простая женщина без украшений и косметики. За маленькой дочкой присматривала няня, а Валентина старалась быть рядом с Юрием. Но из-за многочисленных мероприятий ей это не всегда удавалось. Как-то, разоткровенничавшись с медсестрами, она рассказала об их женитьбе, о том прекрасном времени, когда Юрий учился в училище и они жили в общежитии. «Та жизнь дороже мне, чем настоящая, — говорила она и жаловалась на судьбу: — Он теперь не мой» (15).
Вскоре в санаторий приехал незнакомый Ане мужчина, вежливо объяснил ей: не следует никому рассказывать о том, что случилось. А меньше чем через год Афанасова уволилась, разонравилась ей работа. В 1962-м переехала к родителям в Запорожье, чуть позже — в Лежино. Вышла замуж (с тех пор она — Барановская), родила дочь и сына. Много лет проработала на Запорожском абразивном комбинате (4).
14 октября < 1961 >.
Вчера Гагарина самолетом привезли из Крыма в Москву и поместили в авиагоспиталь в Сокольниках. Самочувствие его удовлетворительное. Консилиум врачей решил, что еще десять дней Гагарин должен соблюдать постельный режим. На открытие 22-го съезда КПСС он уже не попадет. Сегодня вместе с Валей были у Юрия. Я не стал читать ему нотаций, а только сказал: «Благодари Бога, тебе еще раз повезло, а могло быть очень плохо. Надеюсь, ты не хуже меня понимаешь, какие неприятности ты доставил себе, командованию, партии и народу. Ты получил очень дорогой урок, и из него нужно сделать выводы на всю жизнь». Юра сказал: «За эти дни я многое передумал, наделанных глупостей я сам себе не прощу, необходимо менять курс поведения».
17 октября.
Сегодня открылся 22-й съезд партии. Гагарин и Титов делегаты съезда. Титов на съезде, а Гагарин в
