Ротшильд — это не только финансовый туз
В Чехословакии обитает около 130 видов и подвидов блох. Это даже меньше одной десятой всех видов блох, известных сейчас в мире. Но если бы нам и представился случай осмотреть все 1830 известных видов, нас неминуемо ждало бы разочарование. Увы, неспециалисту все они кажутся одинаковыми. Можно ли вообще различить это невообразимое множество видов? Оказывается, можно. Распознают их по щетинкам, ресничкам, шипам и гребням, а именно по числу и взаимному расположению их, а любой математик подтвердит, что существует несметное количество их возможных комбинаций. Разумеется, разобраться в этом и оценить это под силу только специалисту. Стало быть, различия в морфологических деталях у блох есть, но блохи наверняка никого не удивят многообразием формы или пестротой окраски. Здесь им далеко до некоторых других отрядов насекомых. И это важно подчеркнуть, прежде чем мы расскажем о самой большой в мире коллекции блох, создал которую — и это, пожалуй, самое удивительное — любитель.
На рубеже прошлого и нашего веков высоко поднялась волна любительской энтомологии. Не стоит, разумеется, считать энтомологами тех, кто приносил из зоомагазинов домой коробки с экзотическими бабочками или жуками и вешал их вместо картин на стену парадных комнат. Эти люди просто слепо подражали снобистской моде, и их увлечение имело одно достоинство: своими покупками они давали средства для путешествий собирателям, имевшим, помимо коммерческих целей, обычно и свою действительно исследовательскую программу.
Однако немало было и таких любителей, кто серьезно и искренне интересовался природой и энтомологией. Как грибы после дождя в Европе и других частях света стали появляться энтомологические общества, создавались новые журналы, устанавливались международные связи. Но круг увлечений ограничивался прежде всего бабочками, жуками, некоторыми другими яркими, бросающимися в глаза группами насекомых. Свою роль здесь играла и простота методики собирания. Со всех сторон сыпались новые сведения, готовые советы — оставалось лишь снимать сливки; зачем осложнять себе жизнь другими проблемами?
И вот среди этой погони за фантастическим многообразием форм и разноцветьем окраски крыльев бабочек или надкрыльев жуков начала зарождаться, абсолютно вразрез с тогдашними общественными условностями, крупнейшая в мире коллекция блох. А собирал ее любитель — Ротшильд. Нет, это не однофамилец финансовых магнатов Ротшильдов. Это тот самый Ротшильд, которого весь мир знает как крупнейшего банкира, положившего начало династии, ставшей почти синонимом мирового капитала[9].
Коллекцию основал в начале нашего века Н. Ч. Ротшильд. Из мира денег и банкирских махинаций он с удовольствием уходил в мир бабочек — одним словом, в частной жизни был страстным энтомологом. Впрочем, вскоре красивых бабочек он предпочел однообразным, неярким блохам — наверно, многие его сверстники не могли этого понять и считали такой шаг эксцентричной причудой. Безусловно, в увлечении Ротшильда была доля научного интереса, было желание выделиться на новом научном поприще, но вряд ли мы погрешим против истины, допустив, что была в этом и изрядная доля коммерческой расчетливости преуспевающего предпринимателя: ведь блохами Ротшильд заинтересовался в то время, когда только что было открыто, что возбудитель чумы переносится чумной блохой.
Ротшильд начал с азов. В энтомологии он был таким же настойчивым и целеустремленным, как в финансовых делах. Первое время собирал один и будто для укрепления своего слабого здоровья совершал и далекие поездки по разным странам — за блохами. В 1903 г. путешествовал по Египту и Судану. У грандиозных пирамид близ египетского города Гиза обнаружил ранее неизвестный вид блохи, который назвал в честь фараона Хеопса его именем. Так чумная блоха получила свое величественное имя Xenopsylla cheopis Rothschild. В статье, посвященной новому виду, Ротшильд высказал догадку, что, возможно, речь идет о переносчике чумы. Он и не предполагал, как точно попал в цель — в самую десятку! Члены индийской противочумной комиссии решили внести ясность в этот вопрос и, к великому своему изумлению, установили, что блоха индийских крыс, которую они ошибочно считали человеческой, имеет полное сходство с блохой, найденной в Египте.
Позже Ротшильд вовлек в собирание сотрудников, завязал контакты со многими институтами, и не успели оглянуться, как была собрана коллекция, имеющая всемирное значение. Когда в 1913 г. он передал коллекцию Британскому музею, она насчитывала уже 1100 разных видов и подвидов блох. Ротшильд не забыл о ней и в своем завещании: фонд в 10 тысяч фунтов стерлингов предназначался для хранителей коллекции и для дальнейшего пополнения ее. В настоящее время в ней содержится свыше 52 тысяч микроскопических препаратов, в которых сосредоточено 1600 из 1830 видов блох, зарегистрированных во всех частях света.
На материале этой коллекции было написано огромное количество научных работ. Полная оценка коллекции дается в томах, последовательно выходящих в большой серии «Каталог блох в Британском музее». Шесть толстых томов уже вышли в свет, седьмой подготавливается к печати. Один из соавторов этого труда — Мириам Ротшильд, продолжательница дела, начатого дедом.
Коллекция считается признанным мировым сравнительным стандартом. Это уникальное и бесценное собрание служит науке и помогает медицинской практике. Это памятник, который так мудро воздвиг себе старый Ротшильд. Без преувеличения его коллекция — это единственное заслуживающее признания из всего, что оставлено Ротшильдами в наследство человеческому обществу.
«Черная смерть»
В последние годы XIX в. ученые открыли возбудителя чумы и выявили его переносчиков. Наконец-то увенчались успехом тысячелетние попытки человечества найти оружие против «черной смерти», в тени которой росла, а подчас лишь еле теплилась человеческая цивилизация. Как только чума — болезнь, изначально свойственная степным и пустынным грызунам, — нашла дорогу к людям, она начала свирепствовать с таким ожесточением, какого еще не знала история человечества.
Чума возникла на Земле раньше, чем появился человек, и ее истоки надо искать в далеких геологических эпохах, когда начали появляться прапращуры современных грызунов, — около 50 млн. лет назад в олигоцене. Тогда уже существовали роды блох, сходные с ныне живущими, как подтверждают остатки ископаемых насекомых в янтаре.
Прародина чумы — бескрайние степи и пустыни Центральной Азии, где эта болезнь развивалась и поддерживалась среди местных видов песчанок, сурков и сусликов. Другим древнейшим центром чумы были среднеафриканские саванны и североафриканские пустыни и полупустыни. И хотя некоторые авторы упорно отстаивали мнение, что на Североамериканский материк чума была занесена при его колонизации белыми, в последнее время появляется все больше доказательств того, что и в Западное полушарие она проникла еще в далекие геологические эпохи через Сибирь и Аляску и была важным регулятором популяций степных грызунов в Северной Америке начиная с плейстоцена.
В этих частях света — и особенно в Азии — возникали первые эпидемии чумы и среди людей. Первоначально, очевидно, это были местные эпидемии, и размеры их были ограничены тем, что обширные пространства населяло относительно небольшое количество людей, к тому же практически не имевших контакта друг с другом. Настоящие трагедии начались, когда численность населения и уровень-его материального развития поднялись на более высокую ступень.
Когда это примерно произошло?
Учебники и трактаты по медицине по традиции называют Библию древнейшим дошедшим до нас источником, в котором отмечен случай возникновения эпидемии чумы. В первой книге Самуила (глава 5) описывается война израильтян с филистимлянами. Израильтян преследуют военные неудачи. Проиграв битву, израильтяне, чтобы поднять свой дух, приносят к себе в стан ковчег завета Господня — шкаф со
