появляется, взбегает на бугорок, желтеет на солнце.
Нина Игнатьевна идёт ровным, спокойным шагом. Если бы не Таня, она бы села на велосипед и очень быстро доехала. А с Таней приходится идти пешком.
Девочка то забегает вперёд, то отстаёт от матери, то сворачивает с тропинки, чтобы сорвать ромашку, или жёлтый лютик, или лиловый колокольчик.
Но вот и скотный двор. Помещение большое, просторное, с бетонным полом. А там, где стоят коровы, — пол дощатый, чисто вымытый, посыпанный свежими опилками. От опилок пахнет лесом.
Нина Игнатьевна надевает халат, низко повязывает косынку, моет руки.
Так готовятся к дойке.
И вот уже слышно — идут с пастбища коровы.
Таня не боится коров. Но каждый раз сердце у неё замирает, когда прямо на неё идёт огромное рогатое стадо.
Вот медленно, не спеша заходит и последняя корова. В широком проёме ворот показался пастух. Он сидит верхом на лошади.
Нина Игнатьевна быстро зачерпывает ведром из огромного ларя корм — молотое зерно с витаминами — и засыпает в кормушки. Коровы опускают к кормушкам головы. Одна слизывает корм тихо и аккуратно, другая фыркает, третья вздыхает.
Каждая корова стоит в своём стойле, каждая знает своё место. Время от времени они поглядывают на Нину Игнатьевну. Таня знает — они ждут, не дадут ли им ещё какого-нибудь лакомства.
А коровы-то все разные!
Коровы на скотном дворе стоят в два ряда, головами друг к другу. Над каждой — дощечка с надписью. По надписи можно узнать, как корову зовут.
Таня проходит и запоминает.
Вот Амба. Она стоит с краю. Большая-большая корова. И молока даёт больше всех. Молоком от одной Амбы можно напоить целый детский сад, не только напоить, но ещё и каши для всех наварить. Больше сорока литров в день надаивает Нина Игнатьевна от одной только Амбы! Больше сорока больших бутылок молока!
Таня смотрит на Амбу, корова смотрит на девочку, жуёт и вздыхает. От вздоха Амбы у Тани разлетаются надо лбом лёгкие волосы.
Потом Таня рассматривает корову Барышню, а Барышня — Таню.
Дальше стоят Балалайка, Бела, Тюлька, Чернявка, Рябина, Косуля, Синильга, Ява, Даурия, Тройка, Тина, Азбука, Тесёмка…
С одного края стоит огромная Амба, с другого — молоденькая и совсем небольшая корова Кама.
На первый взгляд они кажутся одинаковыми — белые с чёрными пятнами или чёрные с белыми пятнами. Только у Чернявки чёрного больше, чем белого, а у Барышни белого больше, чем чёрного.
Надписи сделаны для зоотехников, бригадиров, ветеринаров — для всех людей, которые приходят на ферму. А сама Нина Игнатьевна на надписи не смотрит. Она никогда не спутает одну корову с другой. Для неё они совсем разные и нисколько друг на друга не похожи.
Пока коровы лижут корм, Нина Игнатьевна уже подготовила ведро тёплой воды, чистое полотенце, ведро для молока и два доильных аппарата. У стены, там, где ей кажется удобнее всего, поставила огромный бидон — молоко сливать.
И началась дойка.
Сначала надо вымыть тёплой водой вымя, вытереть чистым полотенцем, а потом уже подключать аппарат. Сперва доят тех коров, у которых больше всего молока: трудно им держать молоко, и они нетерпеливо поглядывают на доярку. А потом доят тех, у кого молока меньше. Те могут подождать.
У Нины Игнатьевны двадцать две коровы. Она всё делает так быстро и ловко, что Таня не успевает считать, сколько коров подоено и сколько ещё осталось. Таня слушает спокойный ласковый мамин голос.
— Тина, Тина, вставай, ты уже разлеглась поспать, поднимайся, милая. Тяжело тебе молоко держать, сейчас тебя подою, Тиночка…
Тина тяжело вздыхает и послушно поднимается сначала на задние ноги, потом на передние. Она поворачивает голову в сторону Нины Игнатьевны и ждёт.
Только Балалайку Нине Игнатьевне приходится доить руками. Это трудно и долго. Но ничего не поделаешь — приходится. Балалайка повредила себе вымя на пастбище. Пока её лечили, пришлось доить руками. Вот она и привыкла…
Первые мамины коровы
— Мама, можно я подою коровушку? — просит Таня.
— Ты ещё маленькая, не справишься, — говорит Нина Игнатьевна.
— А когда ты стала доить, ты была большая или маленькая?
— Я была маленькая, но тогда время другое было…
…Трудно жилось Марии Сергеевне с маленькими дочками. Но вот однажды пришла в деревню радость: в совхоз пригнали коров! Вместо угнанных на восток, в эвакуацию, пригнали новых чёрно-пёстрых коров. Сколько рук надо, чтобы ухаживать за ними! Чтобы накормить, чтобы подоить!
Попросилась Мария Сергеевна в доярки.
— А вы умеете коров доить? — спросили у неё.
Не ждала такого вопроса Мария Сергеевна, не умела она коров доить, но не растерялась и ответила:
— Партизанить я тоже не умела, да научилась. А тогда у меня дочки были совсем маленькими. Теперь мои дочки подросли, помогать будут…
Посмотрел директор совхоза на дочек: маленькие, худенькие.
«Ничего себе помощницы!» — подумал он. Но ничего больше не сказал. Да и что он мог сказать! Знал, что людям трудно жилось в послевоенное время.
Так и стали дочки Марии Сергеевны помогать на скотном дворе.
— Давай, Нинушка, давай, Галенька, помогите мне сена да воды принести, мы быстрее и управимся, — подбадривала Мария Сергеевна.
Девочки носили коровам сено, таскали в ведёрке воду с озера. Ведёрко тяжёлое, нести его неудобно: по ногам колотит, ноги водой обливает. Идут-идут, остановятся, отдохнут.
Таких маленьких помощниц тогда было много. В доярки пошли солдатские вдовы. Подросли у них дети, помогали своим мамам… После дойки нальют им по стакану молока — дети рады. И матери рады — детей покормили.
Однажды Мария Сергеевна сказала старшей дочери:
— Вижу, Нина, не терпится тебе научиться коров доить. Ну что ж, садись, попробуй… Сначала хорошенько руки себе вымой, затем корове вымя вымой и оботри. Всё честь по чести. Как полагается. Вот возьми Чернушку, она спокойная и тебя знает, привыкла к тебе.
Вжик-вжик — зазвенели струйки молока о стенки подойника.
Вжик-вжик — наполняется подойник, пушистая пена горкой поднимается на парном молоке.
В девять лет доила Нина уже четырёх коров. Интересно ей было всё делать, как делали взрослые: платочек повяжет, фартучком платье прикроет.
Мария Сергеевна заказала для дочери специальную скамеечку с высокими ножками. Заказала тайно от неё и поднесла как подарок. Не было у детей дорогих магазинных игрушек. И эта скамеечка была большой радостью для маленькой доярки.
