он опустился на песок рядом.
Вмиг стало светло; это голубым светом вспыхнул экран монитора; причудливо соединенные многогранники засияли на нем.
— Восемнадцать различных комбинаций препаратов, — объявил компьютер. — Отсортированы по алкоголю, по затратам реагентов, по скорости брожения…
— Мне особо торопиться некуда, — глядя в темное хмурое небо, сказал Порнов, — до утра я совершенно свободен.
— Объем и состав закиси, — потребовал компьютер.
— Литров десять; а материал… сейчас, — Порнов полежал еще, затем, не вставая, подтянулся на животе к своему жбану.
Сверху в шлеме все еще плавала темная лиственная масса; не мудрствуя лукаво, наш герой просто запустил руку в мякоть листьев и попытался зачерпнуть пригоршню сусла.
В тот самый момент, когда рука, проткнув толстый слой листьев, погрузилась в жижу, Порнов почувствовал мягкое, но уверенное рукопожатие. Надо отдать должное его выдержке и самообладанию; он не заорал, не вскочил, не опрокинул шлем, не залил жижей стоящие рядом электронные приборы.
Напротив, очень спокойно и весомо объявил:
— Все; ты меня доконал!
Порнов медленно и осторожно вытянул руку из сосуда. На руке, крепко вцепившись обеими клешнями в перчатку, висел краб; листья облепили его с ног до головы толстым комом.
— Так вот из-за кого сусла тогда прибыло, — понял Порнов, повертывая ком над шлемом; жидкость бежала вниз ручьями.
— Пусть только вода стечет; я тогда с тобой разберусь!
Краб не стал дожидаться часа «че»; разомкнул клешни и полетел на песок.
— Стой! — не своим голосом заорал Порнов, вскочил и, зацепив ногой шлем, завалил его на бок; длинный язык жижи выскочил из сферы и прицельно залил компьютер вместе с химлабораторией.
— Материал введен, — невозмутимо произнес кибернетический голос.
— Стой, паразит!
«Паразит», не будь дурак, Порнова не послушал и, проворно перебирая ножками, устремился прочь от воды, в траву и заросли; Порнов кинулся за ним, догнал, и, не обращая внимания на предупреждающие щелчки клешней, ловко подхватил под брюхо.
— Я тебе говорил, чтоб не появлялся? Говорил?! — бормотал Порнов, свободной рукой извлекая из кармана острую железку. — Говорил, что не люблю, когда за идиота держат? Ну, так не обижайся!
И в три взмаха нацарапал на влажном панцире большую латинскую букву «эн»; хотя со стороны она больше смахивала на залихватский знак Зорро.
Забросил краба в кусты, вернулся к компьютеру и принялся ахать над расплескавшимся пострадавшим сосудом; после всех пертурбаций в сфере осталось чуть больше половины; теперь это была сплошная кашеобразная суспензия.
Добил Порнова компьютер, объявивший результаты анализа:
— Закись обеспечивает полезный выход этилового спирта в количестве двух граммов при наиболее быстрой схеме брожения.
— Ребята, вы меня без ножа режете, — Порнов схватился за голову. — Два грамма — это очень мало; мне литр спирта нужен, не меньше.
Компьютер задумался надолго.
— Примерно сто литров закиси и недельный синтез, — выдал он наконец, — плюс ректификационная колонна.
— Ага, сейчас! — забыв про усталость, Порнов принялся выписывать круги вокруг компьютера. — Нет у меня ни недели, ни ректификационной колонны; даже самогонного аппарата нет…
Слушай, ты не ошибся? Эта жижа, она же, как сироп, сладкая; сахара в ней уйма, и закисает он, будь здоров; почему так мало спирта?
— Связующий компонент, — пояснил компьютер и вновь вывел на экран свои многогранники. — Блокировка сцепления молекул здесь и здесь, полная остановка ферментации через семь итераций.
— Да закисает он — будь здоров, — недоуменно воскликнул Порнов. — Аж пенится; я своими глазами видел.
— Без присадок процесс брожения невозможен, — стоял на своем компьютер.
— Залило тебя, вот ты и спятил, — рукой сгоняя влагу с пульта, проворчал Порнов. — Я кокос на ночь оставил, на утро уже такая кислятина была. Слушай, братец, ты, похоже, линять начал; с тебя краска слезает, или мне это кажется?
— Корпус ЭВМ не имеет лакового или эмалевого покрытия, — сообщил компьютер и посоветовал: — Примите последовательно капсулы: е-пять, е-шесть, е-семь…
— Иди ты, — беззлобно заметил Порнов, разглядывая свои перчатки; держа их перед собой, устремился к потухшему костру и принялся раздувать угли; затаившиеся под пеплом языки пламени вырвались наружу и осветили поляну неровным светом.
— Говорю же, зелень какая-то, — крутя руки перед огнем, сказал Порнов. — Этот твой связующий компонент; он, случаем, не ядовит?
— Нет! Я бы предупредил.
Порнов высунул язык и лизнул кончик пальца; физиономия его скривилась, как будто он наелся хины; чертыхаясь, он принялся отплевываться, затем сбегал на речку и долго полоскал рот водой.
— В который раз нарываюсь, — сообщил он компьютеру, возвращаясь. — Горечь страшная; чертовы листья!
Он незамедлительно выгреб из шлема всю оставшуюся зелень; подумал и осторожно снял верхний слой мякоти; зачерпнув лопаткой, попробовал остальное.
Плотная масса внизу еще не успела пропитаться горьким хинным вкусом; с замиранием сердца Порнов опустил новую пробу в анализатор.
— Десять литров закиси и семичасовой синтез, — был ответ компьютера.
— Что и требовалось доказать, — довольно сказал Порнов. — Давай диктуй быстрей, чего и сколько в жбан сыпать; а то я сильно спать хочу.
Под чутким компьютерным руководством он набросал в кокосовую кашицу разноцветных химикатов; затем, по совету кибера, разбавил получившуюся смесь водой и с чистой совестью повалился спать.
Разбудило его электронное тирлиликанье таймера.
— Процесс брожения завершен, — изрек компьютер и со щелчком открыл гнездо на пульте. — Советую произвести пробу.
— Дельная мысль, — сказал Порнов. — Утром не выпил — день пропал.
Он забрался в речку и стал плескать воду себе в лицо. Даже с кучей стимуляторов в крови ночевка в натопленной бане далась организму нелегко. К тому же набравшему воды в рот Порнову вдруг припомнился кусочек нынешнего сна; эротикой здесь уже и не пахло; скорее, отдавало дешевым фильмом ужасов; впечатление было такое, что в одних и тех же интерьерах снимается кино совершенно разных жанров.
На смену теплому разноцветью фонарей пришел беспощадный яркий свет бестеневых хирургических ламп; на смену воде — соленый физиологический раствор; распластанное перед ним женское тело вдруг лишилось скальпа; блестящие дисковые пилы описали вокруг черепа полный оборот; стальные штанги манипуляторов сняли и унесли прочь небольшую костяную сферу, обнажив мозг; вынырнувшие из воды лианы кабелей и шлангов жадными пиявками впились в податливую плоть…
Здесь сон обрывался; сколько Порнов ни пытался, так ничего и не вспомнил больше; лишь голова загудела, как с большого бодуна.
— Говоришь, бражка поспела? — осведомился он, направляясь к шлему и на ходу вытрясая воду из ушей. — Сейчас мы ее проверим; сейчас мы ее сравним…
Над шлемом, выпирая из горловины, стояла круглая серая шапка пены; смахнув ее, Порнов зачерпнул глиняной чашкой мутной субстанции, вылил малую часть в гнездо и выжидательно воззрился на
