Фюрер как полководец

на побережье Франции и Норвегии, развернуть силы снабжения и сформировать соответствующие соединения флота.

Большое влияние на морскую стратегию Гитлера и его отношения с адмиралами оказала гибель линкора «Бисмарк» 27 мая 1941 г. Фюрер в свое время лично подписывал приказ о постройке этого корабля, присутствовал на его спуске, ходил по палубе, поэтому известие о том, что огромный сверхдредноут пошел ко дну, поразило его до глубины души. Немаловажно также то, что Гитлер изначально не одобрял использование линкора водоизмещением 42 000 тонн в качестве рейдера, то есть для борьбы с торговым судоходством. Он считал, что это стрельба из пушки по воробьям. Однако Редер и Лютьенс сумели настоять на своем.

Фюрер во время визита на линкор «Бисмарк», 5 мая 1941 г.

Справа – командир корабля капитан цур цее Эрнст Линдеманн, слева – гросс-адмирал Редер, позади справа – генерал-фельдмаршал Кейтель, позади слева – адмирал Гюнтер Лютьенс

После этого события фюрер начал терять доверие к командующему флотом и одновременно стал все чаще и чаще вмешиваться в управление военно-морскими операциями. В первую очередь это касалось крупных кораблей, в особенности линкоров. В дальнейшем каждый их выход в море санкционировался лично Гитлером. Так, 13 ноября 1941 г. Редер попросил разрешения организовать в феврале 1942 г. рейд в Северную Атлантику. Он имел в виду линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау», а также тяжелый крейсер «Принц Ойген», находившиеся в военно-морской базе Брест во Франции. Однако фюрер не только отказал, но еще и спросил, возможно ли вернуть корабли в германские воды неожиданным прорывом через Ла-Манш. Гросс-адмирал выразил сомнение, но 12 января Гитлер все равно приказал провести эту весьма авантюрную операцию. В итоге прорыв прошел успешно, а авторитет Редера еще больше упал. В дальнейшем фюрер, перед глазами которого постоянно всплывал образ гибнущего «Бисмарка», вообще запретил использовать надводные корабли для рейдов в Атлантику, найдя им более подходящее применение – оборона Норвегии и атаки союзных конвоев, идущих в Россию.

В самих линкорах как символах мощи Гитлер тоже разочаровался. 10 сентября 1941 г. он говорил своему окружению: «Есть нечто трагическое в том, что линкор – этот символ свершений человека в деле преодоления сопротивления металла – в условиях развития авиации утратил свое значение. Его можно сравнить с таким чудом древней техники, как великолепное вооружение закованного в броню рыцаря конца Средневековья. При этом на постройку линкора уходит столько же средств, сколько идет на производство 1000 бомбардировщиков. А сколько времени требует постройка одного линейного корабля!» [25]

Таким образом, если в 1939–1941 гг. операции флота в основном планировались и осуществлялись командованием Кригсмарине, то начиная с 1942 г. эту функцию фактически взял на себя Гитлер. ОКМ могло лишь предлагать ему на утверждение свои планы и соображения, а также проводить мелкие операции без задействования крупных кораблей. В случае же привлечения последних фюрер неизменно требовал «ничем не рисковать» , то есть бросать линкоры и крейсера в бой только при полной уверенности в их последующей сохранности.

Нередко Гитлер вмешивался и в операции подводного флота, которым командовал бывший подводник адмирал Карл Дёниц. Стратегия последнего была предельно проста: потопить как можно больше судов противника и сделать это как можно быстрее. Если его субмарины смогут топить корабли быстрее, чем британцы смогут их строить Великобритания рано или поздно упадет на колени. При этом, как говорил сам Дёниц, «не важно, где именно эти суда будут потоплены». Т. е. использование подлодок, по его мнению, не нужно было увязывать с каким-то конкретным районом.

Фюрер в целом был не против такого подхода, однако он все же считал, что подводные лодки должны выполнять и конкретные боевые задачи, связанные с общим ходом войны, в том числе и по поддержке сухопутных операций. Так, в 1941 г. Гитлер приказал отправить 20 подлодок в Средиземное море, где те должны были нанести удар по британскому флоту, который, в свою очередь, не давал покоя коммуникациям стран «Оси» в Северной Африке. Дениц пытался напугать фюрера тем, что субмарина, вошедшая в Средиземное море, из-за сильных западных течений в Гибралтарском проливе обратно уже не вернется. В итоге диктатор пошел на компромисс, снизив число лодок до десяти. Как показали дальнейшие события, решение фюрера было правильным.

12 ноября подлодка U-81 в 90 милях от Гибралтара потопила британский авианосец «Арк Ройал», а 25 ноября жертвой U-331 стал линкор «Бэрхэм». Вместе с последним погибли 886 моряков королевского флота, и это была хорошая месть за «Бисмарк». 15 декабря жертвой немецких подводников стал легкий крейсер «Галатея», а 17 января – эсминец «Гурха». 11 марта U-565 отправила на дно легкий крейсер «Ниад». И в дальнейшем в течение всего 1942 г. британский флот нес большие потери от действий немецких субмарин, что значительно ослабило его позиции на Средиземном море.

Гитлер принимает парад подводного флота

Аналогичным образом в начале 1942 г. часть подводных лодок была по приказу Гитлера направлена в Норвегию. Там они должны были использоваться для обороны побережья и атак конвоев с грузами, идущих в Россию. Таким образом, если Дёниц просто вел «войну тоннажа», то его шеф считал, что надо пустить на дно конкретные грузы на определенном маршруте.

И снова фюрер оказался прав. Именно комбинированное использование подводных лодок и авиации позволило немцам нанести большие потери конвою PQ-16, а затем и разгромить печально знаменитый PQ-17. Нередко суда, поврежденные в ходе удара торпедоносцев или бомбардировщиков, затем добивались субмаринами, а наличие сразу двух угроз заставляло корабли сопровождения распылять свои силы. В результате двух этих совместных операций Люфтваффе и Кригсмарине на дно океана отправились 4120 автомобилей, 577 танков, 287 самолетов и большое количество других грузов, предназначавшихся для Красной Армии. Этот успех, несомненно, оказал влияние на ход боевых действий на Восточном фронте. Следующий конвой PQ-18 потерял 13 судов, три из которых были на счету подводников.

После начала операции «Барбаросса» Гитлер приказал флоту выделить часть сил для операций на Балтийском море. Правда, они были незначительны: пять учебных подлодок, 28 торпедных катеров, 10 минных заградителей и прочая мелочь. Тем не менее фюрер считал уничтожение Балтийского флота и захват Финского залива первостепенной задачей, так как опасался за подвоз железной руды из Швеции. Однако эту задачу в основном выполняли бомбардировщики из специально созданного авиационного командования «Остзее». В данном случае Гитлер явно переоценивал опасность, исходившую от русского флота.

Германские адмиралы обвиняли фюрера в недооценке значения ударов по коммуникациям и вообще океанской стратегии. Однако сам он и в 1941 г., и в 1942 г. прекрасно понимал, что без победы над Россией «битва за Атлантику» имеет второстепенное значение. В августе 1942 г. он заявил: «Когда мы достигнем своей цели на Востоке, тогда мы сможем довести войну на море против англосаксов до победного конца» . Аналогичным образом в январе следующего года он сказал своему окружению: « Мы должны ясно понять, что эта подводная война будет бесполезной, если мы не сможем победить Россию на Востоке».

Гитлер и Дёниц

Тем временем в конце 1942 г. наметился перелом в войне на море. Перед Новым годом германский надводный флот провел свою последнюю крупную операцию. Эскадра в составе карманного линкора «Лютцов», тяжелого крейсера «Хиппер» и нескольких эсминцев атаковала в Ледовитом океане союзный конвой JW-51В. Командовавший ею адмирал Кумметц буквально выполнял приказы фюрера, то есть «ничем не рисковал» . В результате его нерешительных действий британские эсминцы эскорта героически отбили нападение, и конвой без потерь достиг пункта назначения. После этого последовали «оргвыводы»…

В январе 1943 г. Эрих Редер был отстранен от занимаемой должности. В течение часа Гитлер в присутствии фельдмаршала Кейтеля в грубой форме отчитывал гросс-адмирала, припомнив ему концепцию «сбалансированного флота». Он заявил, что вся история германского флота, за исключением подлодок, «сплошная пустота» . Крупные корабли, по мнению фюрера, утратили оперативную ценность и их пора порезать на металлолом, а орудия поставить на берег. Дескать, крупные корабли в основном бездействовали на якорных стоянках, требуя постоянного авиационного прикрытия. В принципе Гитлер верно оценивал общую обстановку как критическую, и оценка надводного флота тоже была в целом правильна. Хотя Редер воспринял все сказанное исключительно как стремление оскорбить его.

15 января гросс-адмирал по просьбе фюрера представил ему меморандум, содержавший его взгляды на дальнейшее использование крупных кораблей. В документе было четко сформулировано, что постановка их на прикол была бы расценена противником как победа, причем достигнутая без каких-либо затрат. В мире это могли вообще воспринять как признание Германией своей слабости и начало ее краха. Ведь, несмотря на свою уязвимость, в сознании общественности линкоры по-прежнему оставались символами мощи и