Фюрер как полководец

пять «Тигров-II».

13 января окруженный гарнизон Будапешта, вынужденный к этому времени оставить восточную часть города, с отчаянием запросил по радио помощи. Гитлер, не считаясь с потерями, тотчас приказал начать новый контрудар с целью деблокирования города. После непродолжительного перерыва утром 18 января 4-й танковый корпус СС возобновил наступление и, с фанатизмом прорвав советскую оборону, уже к вечеру следующего дня вышел к Дунаю в районе Дунапентеле, 22 января был взят Секешфехервар. Часть войск 3-го Украинского фронта попала в окружение. Это был, по сути, последний немецкий удар в духе блицкрига.

Однако прорваться на север к столице так и не удалось, хотя передовые части уже могли разглядывать ее в бинокли. 13 февраля остатки гарнизона Будапешта, который к тому времени превратился в груду развалин, сдались. Лишь некоторым группам защитников удалось прорваться к своим, при этом сам Пфеффер-Вильденбрух предал Гитлера, не выполнил его приказ сражаться до конца и также попытался вырваться из города, однако был пойман.

Однако фюрер по-прежнему не собирался сдавать Венгрию, от которой под его властью осталась только четверть территории, и, невзирая на тяжелое положение на фронте и к недоумению командования Вермахта, приказал перебросить туда всю 6-ю танковую армию СС Зеппа Дитриха. И это в то время, когда русские стояли уже в 60 км от Берлина! Он считал, что эсэсовские части его не подведут. Гитлер панически боялся потерять последнего союзника в Европе и до последнего цеплялся за него. Кроме того, он знал, что за озером Балатон находятся последние имевшиеся в распоряжении Третьего рейха месторождения нефти, а также лежит его родина Австрия.

6 марта началась операция «Весеннее пробуждение». Девять немецких танковых дивизий перешли в очередное наступление, нанося удары севернее и южнее озера Балатон. В результате им удалось прорвать фронт, вторично захватить Секешфехервар и выйти к Дунаю в районе Херцегфальва. Одновременно с юга перешли в наступление войска армии «Е», также сумевшие форсировать реку Драва и прорвать фронт на глубину до 30 км. Однако после этого наступление выдохлось. Местность в районе озера Балатон в условиях весенней распутицы оказалась попросту непроходимой для танковой армады, которую собрал здесь Гитлер. Тяжелые «Тигры» вязли в грязи, становясь легкой мишенью для сидевших в засаде советских артиллеристов.

В провале наступления также был виноват сам Дитрих. Он изначально считал наступление в Венгрии бессмысленным и попросту не ввел в сражение большую часть своих сил. Атаки велись без должного фанатизма и решительности. В итоге, потеряв безвозвратно всего 42 танка и лишь один бронетранспортер, 6-я ТА СС прекратила наступление [90] . Фактически Дитрих предал своего фюрера и саботировал его приказы. Через две недели об этом стало известно Гитлеру. 31 марта Йозеф Геббельс писал в дневнике: «В Венгрии разыгрывается сейчас настоящая трагедия. Зепп Дитрих, как я уже отмечал последний раз, ввел в сражение в Венгрии лишь часть своих войск и об их численности открыто солгал фюреру. Он хотел оставить резервы в Рейхе для последующего их использования на одерском участке фронта. В результате ему в Венгрии не хватило необходимых пополнений. Фюрера глубоко оскорбило такое поведение Зеппа Дитриха» [91] . Таким образом, заявления Гитлера о том, что его окружают предатели, были далеко небезосновательны.

А 21 марта русские сами перешли в контрнаступление и к началу апреля все- таки захватили всю территорию Венгрии. Впрочем, в тот момент это уже не имело решающего значения, так как немецкий фронт уже разваливался на всех направлениях.

Тем не менее в целом желание фюрера было выполнено. Венгрия не вышла из войны и продолжала сражаться почти до самого конца, а территория страны после этого напоминала выжженную землю. Итоговые потери венгерской армии составили 237 тысяч человек убитыми и ранеными, 520 тысяч попали в плен. При этом 54 755 венгров (свыше 10 %) умерли в советских лагерях. Сам Салаши был повешен по приговору венгерского суда в марте 1946 г.

Послесловие: итоги деятельности Гитлера как полководца

Понятно, что говорить о Гитлере как о выдающемся полководце «всех времен и народов» , конечно, нельзя. Об этом говорит конечный итог его деятельности – мировая война, развязанная по его инициативе в сентябре 1939 г., была безоговорочно проиграна Германией. В то же время нельзя не отметить, что он, без сомнения, обладал вполне определенным военным талантом.

Прусский военный теоретик Карл Клаузевиц, столь почитаемый фюрером, требовал от военного гения, коим считал себя Гитлер, многих положительных качеств: мужество и готовность нести ответственность за свои действия; способность вынести громадные физические и духовные усилия; большую выдержку. Энергичность, твердость и стойкость характера, образованность завершали перечень свойств, которые должны были бы характеризовать выдающегося военачальника.

Что применительно к этому можно сказать о Гитлере? Он в той или иной степени отвечал перечисленным качествам. Его интеллект вполне мог сравниться с силой ума его генералов и фельдмаршалов. Ум, мужество, выдержка, энергия и стойкость фюрера признавались очень многими. Сам Гитлер утверждал, что имел «хороший нюх» в стратегических вопросах, помогавший ему «все события унюхивать заранее» . Он отличался определенной прозорливостью в оперативно-тактическом отношении и порой предвидел ход и исход проводимых операций. Фюрер мог определить слабости противника и зачастую лучше своих военных знал, как использовать время и подходящую ситуацию для осуществления своих планов.

В военно- техническом отношении он тоже был вполне компетентен, правильно оценив роль авиации и танковых войск при осуществлении стратегии блицкрига. Гитлер не раз оказывался прав в решении о начале операций и даже кампаний. Так, прозорливость и умение фюрера правильно выбрать момент для удара особо ярко проявились в ходе кампании во Франции. Он приложил немало усилий, чтобы преодолеть оппозицию собственных генералов, боявшихся прямого столкновения с армиями Англии и Франции и всячески оттягивавших сроки начала кампании на Западе в 1940 г.

Именно Гитлер был одним из авторов оригинального плана наступления через лесистые Арденнские горы, который далеко не сразу был одобрен консервативно мыслящим немецким верховным командованием. Так что громким успехом во французской кампании Вермахт во многом обязан фюреру.

Успехи в первых кампаниях породили у Гитлера уверенность в собственной прозорливости и полководческом таланте. Прирожденный генштабист генерал Зигфрид Вестфаль отмечал, что фюрер « безгранично преувеличивал свои военные таланты» . Он стал считать свои решения военных вопросов наиболее целесообразными и стал меньше прислушиваться к оценкам и предложениям своих генералов.

Конечно, и тогда у фюрера были довольно спорные решения. К его ошибкам можно отнести приказ об остановке танковых дивизий перед Дюнкерком в мае 1940 г. Продолжая наступление, они могли отрезать британскую армию от моря и уничтожить ее, что предельно осложнило бы положение Англии. Это сильно улучшило бы перспективы планируемого броска через Ла-Манш.

Непонятен и отказ Гитлера после окончания кампании во Франции провести операцию по захвату Суэцкого канала и Гибралтара. Посылку же в Северную Африку ограниченных и материально слабо обеспеченных сил для спасения итальянской армии никак нельзя считать лучшим решением. Роковой ошибкой фюрера стал и отказ от захвата Мальты, чья потеря могла стать для англичан решающим поражением на Средиземном море.

Тем не менее Гитлер твердо удерживал военную инициативу в Европе, обыгрывая своих противников одного за другим, пока не столкнулся с серьезными проблемами на Восточном фронте, где Вермахт в декабре 1941 г. потерпел поражение под Москвой.

Тогда же уж совсем глобальной ошибкой стало решение Гитлера вступить в декабре 1941 г. в войну с США, чью военно-экономическую мощь он оценил абсолютно неверно. Если нападение на СССР в июне 1941 г. можно объяснить идеологическими мотивами при одновременном наличии у фюрера неверных геополитических соображений в отношении позиции Англии, то в случае с США сыграло роль наличие союзных обязательств перед Японией. Этот же азиатский союзник сам и не подумал напасть на СССР с востока, чтобы помочь рейху в борьбе на Восточном фронте.

Фюрер позирует кинооператору на фоне Эйфелевой башни, Париж, Франция, 1940 г.

Неудачей окончились и попытки фюрера втянуть в войну на своей стороне Испанию, Турцию и Болгарию. Наличие же такого союзника, как Италия, лишь создавало большие проблемы для немецкого командования. Не удалось побудить к более активным действиям и северного союзника – Финляндию. Роль же других союзников – Румынии, Венгрии, Словакии и Хорватии – в боях на Восточном фронте была достаточно ограниченной.

К чему привело наличие ненадежных войск союзников, прикрывавших фланги немецких армий, наступавших по расходившимся направлениям – на Сталинград и на Кавказ, общеизвестно. Решение о таком использовании союзных войск никак нельзя отнести в актив немецкому командованию и лично Верховному главнокомандующему Вермахтом.

Имевшиеся задатки военачальника у Гитлера все больше нивелировались, а порой и