Результат исследования в 'Тактическом обучении' сводится к тому, что незадолго до Семилетней войны искусный мушкетер, действуя не по команде, мог 4-5 раз в минуту зарядить свой мушкет, что плутонг мог по команде в две минуты дать 5 залпов, причем эта последняя норма повышалась чуть ли не до 3 залпов в минуту.
К этому в труде добавляется: 'Надо при этом представить себе то множество приемов, которые в то время приходилось проделывать при заряжании: ружье - на правую сторону, курок - на предохранительный взвод, взять патрон, оборвать его, насыпать порох на полку, замкнуть ее, перебросить ружье на левую сторону (к ноге), не рассыпав пороха из открытого патрона, ввести патрон в дуло, высыпать начисто порох, вытащить шомпол, взять его в руку ближе к другому концу, воткнуть его в дуло, два раза с силой втолкнуть его, вложить шомпол на место и взять ружье на изготовку, т.е. в уровень с серединой корпуса, с тем, чтобы, в зависимости от последующей команды, приложиться или взять ружье на плечо, если не надо тотчас же стрелять. Каждому ясно, что проделать все это вместе с производством выстрела пять раз в минуту - невозможно'.
Когда введены были цилиндрический шомпол и коническая затравка, то, по сообщению графа Гибера (1773 г.), на маневрах, следовательно холостыми патронами, удалось достичь нормы в 30 патронов за 8 S минут, т.е. 3 S выстрела в минуту. Цилиндрический шомпол, правда, обладал тем преимуществом, что его не надо было поворачивать, но, с другой стороны, как замечает и Гибер, у него были и крупные недостатки.
Устав 1779 г. требует, чтобы заряжанием и стрельбой порохом 'ежедневно так долго упражнялись с рекрутами, пока эти новички не научатся стрелять 4 раза в минуту'.
По словам Беренхорста, требовалось 'для заряжания и выстрела боевым патроном по меньшей мере 15 секунд', следовательно, в минуту не успевали дать полных четыре выстрела; 'а холостыми патронами доходили до 6 выстрелов в минуту'.
Добавлю, однако, к этому еще следующее показание:
Генерал-инспектор, генерал-лейтенант граф Ангальт во время своего пребывания в Бреславе в 1783 г. в приказе всем расквартированным в этом городе полкам (Архив Цербста) требовал, чтобы 'солдат, хорошо вымуштрованный, давал в минуту 7 выстрелов и 6 раз зарядил холостыми патронами (с порохом, но без пули), а без патронов (т.е. выполняя только приемы) зарядил и выстрелил полные 8 раз'.
Шарнхорст в своем руководстве ('Тактика', 1790, стр. 268) говорит, что по данным опыта воинская часть может дать новым ружьем от 5 до 6 выстрелов в минуту. Однако его собственный расчет по секундам дает лишь 5 выстрелов в минуту.
В его сочинении 'О действии огнестрельного оружия', которое он выпустил в 1813 г., говорится (стр. 80), что при одном опыте, когда 10 пехотинцев выпустили один за другим 20 прицельных выстрелов, наибольшая скорость равнялась 7 S минутам, наименьшая - 13-14 минутам. А при другом опыте на 10 прицельных выстрелов потребовалось от 5 до 8 минут. Таким образом, в лучших случаях в минуту было сделано при первом опыте неполных 3 выстрела, а при втором опыте - только 2.
В чрезвычайно ценной книге 'Достопримечательные факты к характеристике прусской армии в правление великого короля Фридриха II. Из наследия прусского офицера' (фон Лоссова)(Глогау, 1826, стр. 25), говорится, что после изобретения воронкообразного затравочного шурупа достигли 6 выстрелов и 7 заряжаний в минуту. 'Но так как при этом перестарались, то король Фридрих-Вильгельм II это снова отменил'.
Декер (Decker. 'Taktik der drei Waffen'. 1883. S. 106) сообщает, что дошли до 7-8 выстрелов в минуту.
Гансауге (Gansauge. 'Das brandenburg-preussische Kreigswesen'. 1839. S. 132) говорит: 'После Губертсбургского мира стали требовать от прусской пехоты, чтобы она давала по 4 выстрела в минуту'.
Чтобы понять столь грубые противоречия в показаниях, необходимо различать между стрельбой единичного солдата и сомкнутой части, между достижениями отдельных, особо одаренных людей и средними достижениями; между стрельбой без команды и стрельбой целых частей по команде.
С точки зрения военной истории значение имеет, конечно, лишь стрельба боевыми патронами, которая протекает гораздо медленнее, чем стрельба патронами холостыми, так как в первом случае приходится еще загнать пулю. Далее следует выделить одиночную стрельбу. Дело идет о стрельбе целыми плутонгами, и притом боевыми патронами, будь то по команде или без нее.
При таких условиях отпадают некоторые из вышеприведенных свидетельств.
Бернхорст категорически говорит о 6 выстрелах лишь холостыми патронами.
Граф Ангальт также говорит лишь о холостых патронах.
Мы должны соответственно предположить, что и Лоссов, и Декер имеют в виду лишь холостые патроны.
Остается самое важное свидетельство Шарнхорста в его тактике, который, несомненно, говорит о стрельбе боевыми патронами и указывает на 5 выстрелов в минуту или даже от 5 до 6.
Свидетельству Шарнхорста противостоит показание Бернхорста, требующего для выстрела по меньшей мере 15 секунд, следовательно, в минуту - неполных 4 выстрела, и - Гансауге, свидетельствующего о 4 выстрелах. Бернхорст пишет как современник, Гансауге вступил в ряды армии в 1813 г., следовательно, мог опираться на рассказы живых очевидцев.
Спрашивается, могло ли действительно иметь такое значение изобретение конической затравки, сберегавшее время на насыпание пороха на полку, и цилиндрического шомпола, сберегавшего время на двукратное поворачивание его, чтобы поднять скорость огня с трех выстрелов (максимальная скорость ко времени Семилетней войны) до пяти?
Кто решится подвергнуть сомнению свидетельство Шарнхорста, если бы оно одно дошло до нас? Но против него - не только показания Бернхорста и Гансауге; в самом третьем издании его 'Тактики', редактированном Гойером, первоначальное его показание низведено к словам: '4, максимум 5 выстрелов в минуту'.
Когда Шарнхорст писал свое сочинение, он был поручиком ганноверской артиллерии. А потому я невольно прихожу к предположению, что он был введен в заблуждение сообщением, имевшим в виду обычную учебную стрельбу.
Если, согласно его сочинению 1813 г., при еще более усовершенствованном ружье лучшие стрелки достигают 2 и не больше 3 неполных выстрелов в минуту, то надо иметь в виду, что здесь речь идет о прицельной стрельбе.
Как общий вывод можно сказать, что пруссаки вступили в Семилетнюю войну с умением выпускать от 2 S до 3 залпов в минуту без прицела; эта норма повысилась до 4 залпов после некоторых технических усовершенствований в ружье; она сохранилась до 1806 г.
Не только приходится отвергнуть показание о 10 или 8 выстрелах в минуту, но и утверждения Козера ('Фридрих Великий', III, 377), который останавливается на 5-6 выстрелах, и даже Бронзарт фон Шеллендорф, впоследствии военный министр, заходит слишком далеко в полемической статье 'Ретроспективный взгляд на тактические
ретроспективные взгляды' (1870 г.), когда он пишет (стр. 5): 'Если мы отдадим себе ясный отчет в том, что шомпольные ружья не мешали пехоте великого короля давать в сомкнутом строю от 4 до 5 выстрелов в минуту, скорость огня, которую мы с нашим игольчатым ружьем превзошли лишь на немного, то трудно, конечно, обосновать радикальное преобразование тактики на появлении ружья, заряжающегося с казенной части'.
Однако еще более грубая ошибка допущена в первом томе труда Генерального штаба о войнах Фридриха Великого, где говорится (стр. 140) о том времени, когда удавалось выпускать лишь 2 S выстрела в минуту: 'Таким образом, непрерывным упражнением удалось добиться того, что в минуту заряжали и стреляли до 5 раз, - достижение, в три раза превосходившее обычную норму и обеспечившее поэтому прусской пехоте неоспоримое преимущество'.
Генерал Кемерер мне как-то рассказывал, что хорошая часть, вооруженная старыми ружьями, могла давать пять выстрелов в минуту, а один унтер-офицер, вернувшийся из стрелковой школы, вызывал всеобщее удивление тем, что он доходил до 7 выстрелов.
С ружьем Минье, которым прусская армия была вооружена незадолго перед этим, доходили только до 1 S выстрелов в минуту.
