возвышении. Постелили поверх циновок мягкие коврики, принесли кислый напиток, прекрасно утоляющий жажду. Столик имел высоту всего-то в два пальца, сидели возле него, поджав ноги, но в целом оказалось удобно и даже привычно, на лодке ели именно так. Роул усадил рядом смешливую девушку, усердно объяснял ей и показывал, что бы гости желали попробовать из блюд. Крид с улыбкой отметил, что у них с приятелем и правда много общего в манере поведения. Впрочем, трудно отказать себе в невинном удовольствии погладить такие замечательные ручки и поправить столь роскошные волосы, если они падают на шею и мешают беседе. Смуглая красавица смеялась, краснела и смущалась, охотно играя свою часть роли. Всё совсем как дома…
Полдничали долго. Стражи и сирена усердно поясняли на три голоса, что за морские чудеса подают, как их следует есть и чем разделывать или держать, ведь завтра такие же блюда можно обнаружить на столе араави. Крид старался, забавляя всех посетителей. Приставленная к их столику красавица лепетала птичьим певучим голоском, поправляла руки тэльра на непривычных столовых приборах: тоже учила его, гордясь вниманием редкого северного гостя.
О намерении Роула и Крида подраться Уло узнал уже на улице, после еды. Задумчиво осмотрел обоих с головы до пят, пожал плечами и пообещал найти безлюдное место — видимо, чтобы не множить позор зрелищностью. Завершив басовито гудеть на эмоори, Уло зашагал через толпу, разгребая ее и уверенно забирая к берегу моря. За дорогой тэльр не следил, его внимание целиком принадлежало сирене Роулу, способному ругаться почти так же разнообразно, как и Юго. Потому что наивность северянина иного не заслуживала. Золотой долень северной чеканки способен оплатить все обеды в орииме самого высокого класса на неделю, и отдавать такую монету каждой хорошенькой девице — не дело! Бедняжка теперь дня два говорить не сможет.
Крид с сомнением обернулся. Смуглая служаночка и правда до сих пор стояла в дверях, потерянная и тихая, судорожно сжимая в ладошке монету.
— А не отберут? — забеспокоился Крид.
— При мне отдано, — усмехнулся, не поворачивая головы, Уло.
— У Древа нет своего золота, — перешел к спокойным деловым пояснениям Роул. — Совсем. Понимаешь? Жемчуг есть, медь имеется, серебра малая толика, а золота нет. Оно стоит куда дороже, чем на вашем берегу. Местная монета, граон, впятеро легче твоего доленя, металл поплоше, и то меняется на пять десятков крупных серебряных граонов или тяжеленный мешок меди. Учти.
— Лучше разменяю, — предложил Крид.
— Одну, — угрожающе свел брови Роул. — Я возьму у тебя долень, дам семь наших граонов, и один из них ты поменяешь. Нам тут, можно подумать, не хватает новых легенд о богатстве материка, и так еле- еле управляемся со слухами.
— Чем они плохи?
— Жадностью газура, — прогудел Уло. — Он крепко войны хочет.
— Так вы же числом бойцов, не говоря о прочем, никак не осилите…
— Закончил гордиться флотом севера? А теперь вспомни о сиринах, — грустно вздохнул младший из стражей, Олуо. — Пока они у араави, все хорошо. Попадут в руки газура — и пойдет шторм на ваши города. Они близко от моря стоят?
— Понял, — виновато вздохнул Крид. — Тогда спишите золото на мое королевское происхождение. Я хоть и не особо законный по крови, но все же вполне признанный принц.
— Высокая честь выпала мне, — задумчиво усмехнулся Уло, разворачиваясь, — такую важную персону завяжу в узел. Еще не пробовал. Но попробую прямо теперь. Мы пришли.
Драться на саблях стражи отказались наотрез, сирена их поддержал: за ранение посла обоим грозят чудовищные неприятности. Впрочем, в борьбе без оружия учитель Лог наставлял воспитанника весьма усердно. Криду хотелось узнать, не совпадет ли школа с островной.
Совпала.
Когда солнышко взялось усердно растягивать тени, все четыре поединщика сидели у воды, довольные дракой. Уло не любил поддаваться, но на сей раз противники попались неожиданно для него подготовленные, братья-стражи охотно работали в полную силу. И теперь с интересом обсуждали, кто как держался и чего могли бы добиться гости, поработай они в паре хотя бы год. Гости тоже были горды собой. Они один раз обрушили-таки неодолимого Уло наземь и сочли это полной победой. То, что сами лежали в песке большую часть времени, — не в счет, они же не стражи и работать в паре действительно не пробовали…
Выкупавшись и одевшись в костюмы, заранее благоразумно уложенные в сторонке, то есть чистые и не рваные, все четверо снова двинулись в людную часть города.
— Уло, я хотел показать северянину берег неоткупленных, — скривился Роул, вспоминая неприятное. — А то он невесть что про наше Древо думает.
— Тяжелое зрелище, — сухо отметил Уло. Задумался и добавил: — Я пять лет во внутреннем храме. То есть начну получать жалованье еще через три года. Нескоро. Может, ваши глупости и на пользу. У меня там подруга.
— Сколько? — не совсем понятно уточнил Роул.
— Пять серебряных граонов на этот год.
— Надо было делать ставки на бой, — запоздало предложил Крид, начиная понимать, что вопрос в деньгах. — Тогда бы вышло… ага… с меня двенадцать и с сирены десять. По дружбе пойдет полцены, то есть мы вам должны одиннадцать.
— Интересное предложение, — кивнул Роул.
— Мы так с приятелями деремся на дуэлях, если повода совсем нет, а размяться надо, — пояснил Крид и рассмеялся. — Вообще правила сложные, если по-свойски. Я хороший сабельщик, для уравнивания возможностей мне полагается два противника, а в довесок — выходить без кинжала. Уло сильнее в рукопашной, поэтому я учел половинную цену.
— Пойдем менять твой золотой, — сразу встрепенулся страж.
И по его покладистости в приеме денег Крид заподозрил, что берег неоткупленных ему совершенно не понравится.
Серебро оттянуло надувшийся пузырем кошель. К тому же несносный сирена заставил менялу выдать мелкие монеты и часть взял медью. Тэльр не спорил, местным виднее. Он страдал. Все пять дней на островах кораллового Древа были сказкой, неправдоподобно яркой и радостной. Ему не хотелось верить, что люди способны вывернуть наизнанку даже такую безупречную красоту.
Неприятный заранее берег неоткупленных принадлежал плоскому неуютному острову, отделенному от полумесяца столицы широким проливом. Роул нанял лодку, бросив рыбаку несколько медных монет. Тот принял, потемнел лицом, услышав цель плавания, и молча взялся за весло.
Легкая, как лист, лодочка заскользила по вечернему жидкому золоту, роняя светящиеся капли в закат, плавящий сам океан. Крид глядел на след, расходящийся парой слабых волн, и хандрил. Утром он полагал, что здесь нет мрачных мест и злых обычаев. А теперь слушал Роула и гадал: так ли уж плоха война? Стань Древо частью Дэлькоста, и берег неоткупленных точно уйдет в прошлое. Ему там самое место! И срыть, чтобы не торчал из воды, как бельмо на глазу.
Каждый житель Древа, кроме знати, состоящей в условном родстве с газуром, должен отдавать в казну четверть своего дохода. И оплачивать праздники. Один из них — рождение в семье ребенка. За малышей родители обязаны отдать еще четверть годового дохода, дети — большая радость. Первого правитель любезно дарит семье, за второго берет половинную плату, а начиная с третьего предлагает родителям «праздновать» по полной цене. Довольно часто выходит так, что отдать за ребенка нечем. Это и вообще-то трудно, при непосильном бремени податей. На островах заранее копят на детей и пьют особые отвары, пока денег недостаточно: храм раздает лекарство бесплатно. Уло ревниво уточнил: вполне хорошие травы, не чинят вреда здоровью. Крид кивнул, беспокойно перебирая пальцами по борту.
Сирена глянул на близкий уже берег и продолжил. Особенно плохо, если рождается двойня. Тогда одному из детей сразу надевают на шею особый кошель, на котором отмечена сумма долга. Точно такой же получает любой ребенок, не оплаченный — а оплата и называется откупом — независимо от причин, даже если он сирота. Каждый год с восьмого от рождения сумма вырастает на четверть, поскольку ребенок уже может трудиться и не принадлежит храму, выбирающему стражей и младших служителей до этого
