д) Некоторые исследователи из Летувы высказывали предположение, что печать могли сфальсифицировать некие беларуские историки — ибо она весьма нелюбима в Летуве зато, что опровергает принятые там с 1918 года мифы о том, что, дескать, Жмудь и была самой Литвой, а Миндовг был жмудином.

Но и такое предположение несостоятельно. Дело в том, что замордованная царизмом национальная интеллигенция Беларуси в XIX веке боролась за право вообще иметь свое национальное лицо.

* * *

С точки зрения летувисов единственной сутью фальсификации тут могла являться только сама руническая надпись — причем вдвойне. Во-первых, у жемойтов и аукштайтов до принятия ими латинской азбуки в XVI веке — никогда никакой руники не было, у них был свой язык иероглифов, надписи на котором находят в Северной Беларуси и сегодня. Так что руника на печати Миндовга

уже однозначно говорит о том, что ни Миндовг, ни его печать не имели отношения к жемойтам и аукштайтам.

Во-вторых, расшифровка рунической надписи показала, что она сделана на языке беларусов (литвинов), а не восточных балтов. Это уже окончательно показывает, что Миндовг не был восточным балтом (то есть жемойтом, аукштайтом или латышом). Вот это, по мнению летувисов, и являлось целью фальсификации.

Однако это предположение разбивает масса фактов. Из них выделю три главных.Во-первых, Республика Летува появилась в 1918 году, а Ластовский опубликовал эту печать в 1910 — когда еще никто не мог помыслить, что в будущем Беларусь и Летува будут перетягивать между собой историческое наследие ВКЛ. Даже в 1919 году мы еще ощущали себя общностью (вспомним Лит-Бел ССР).

Во-вторых, Ластовский не использовал эту печать для каких-то «споров с летувисами за наследие Литвы» — он просто ее поместил. И при том по всей книге повторял мифы царизма о том, что земли Беларуси были якобы исконно «русскими», а «литовцами» он везде называет именно жемойтов. Поэтому зачем помешать фальсификацию, если всей своей книгой ей противоречишь?

Ластовский был жертвой пропаганды западнорусизма, в искаженном виде написал историю нашего края как якобы «русского» — так что ему эта фальсификация не только не была нужна, но вообще не укладывалась в его логику. Я думаю, он был бы крайне удивлен, узнав, что надпись на печати Миндовга сделана именно на беларуском языке. Впрочем, он высказывал предположение, что Миндовг из рода полоцких князей, — но это к печати не относится, он «аргументом» ее не считал, а везде Миндовга и его отца Рингольда называл «литовскими князьями».

В-третьих, сам Ластовский в 1910—1920-е годы занимался политической деятельностью в Вильне, затем в Ковно, был убежденным сторонником государственности Летувы, видел в ней «ядро литовско- беларуского государства», считал невозможным создание государственности Беларуси вне границ с Летувой, плюс к тому выступал за передачу Летуве Виленской области (и даже Гродненской). Он никак не мог заниматься «антилетувисскими» фальсификациями истории. Это противоречило его искренней симпатии к Летуве и его представлениям, что Летува — историческая Литва, ни малейшим образом в том не сомневаясь.

И наконец, на печати — руны. Рун никто не знал ни в Речи Посполитой, ни в царской России.

Конечно, главная загадка — история самой печати, откуда и как она попала неизвестному хранителю редкостей, «предназначенных для беларуских музеев». На этот вопрос мог бы ответить сам Вацлав Ластовский — но, увы, в 1938 году он погиб в застенках НКВД и унес эту тайну с собой…

Глава 9. ЗАБЫТАЯ «ПОГОНЯ».

Один из самых удивительных парадоксов современности заключается в том, что беларусы отвергли свой исторический национальный символ «Погоня» (подчеркиваю — единственный, других исторических гербов у беларусов просто нет! ) — и нашу «Погоню» взяли себе жемойты.

До 1918 года княжество жемойтов именовалось Жмудь (или Жемойтия, по-латыни Самогития), его гербом был черный медведь («локис»). Однако при провозглашении своей независимости жемойты пожелали называться «Республикой Летува» — чтобы закрепить свои претензии на наследство Великого княжества Литовского, хотя «Литвой» Жемойтия сроду не была. Поэтому вместо герба Жемойтии — «Медведя» — они взяли наш герб «Погоня».

... сто: до XV века жемойты и аукштайты в своей массе оставались язычниками — и по этой причине не могли иметь своим гербом «Погоню» с христианским крестом на щите всадника.

Интересна тронная печать Витовта (он стал великим князем Литвы в 1392 году, заключив соглашение с Ягайло о разделе «сфер влияния»). Впервые она зафиксирована в документе 1407 года.

На печати — гербы четырех частей ВКЛ. Первый и главный (его поддерживает рукой Витовт) — «Погоня» Литвы (нынешней Беларуси). Рядом внизу — герб Троцкой земли, родового владения Витовта. С другой стороны изображены гербы Волыни и Жмуди.

Схожее обозначение земель ВКЛ по гербам — на великой печати Жигимонта Старого. В центре — «Погоня» Литвы, вокруг малые гербы Киева, Волыни и Самогитии (Жмуди).

Беларуский знаток геральдики Анатоль Титов комментирует:

«Отметим также, что и в титулах государя во время существования ВКЛ, а позднее — Речи Посполитой подчеркивалось: Король Польский, Великий князь Литовский, Русский (имеется в виду Русское воеводство, Львовщина. — А. Т. ), Прусский, Жемойтский и т. д. Как видим, Жмудь фигурирует в титуле отдельно от ВКЛ, а Беларусь вообще не упоминается, хотя именно на ее просторах и находилось это самое княжество».

Ничего удивительного, ведь в ту эпоху не существовало терминов «беларусы» и «Беларусь» — наши предки назывались литвинами и жили в Литве.

Во втором (1566 г. ) и третьем (1588 г. ) Статутах ВКЛ говорилось от имени Государя нашей Литвы:

«… даем под гербом того панства нашего Великого княжества Литовского, Погоней, печать каждому повету… »

Так «Погоня» обрела еще и административный статус. С этого времени и по 1919 год «Погоня» существовала как герб городов Беларуси (Литвы) и ее административных единиц, цеховых объединений,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату