раба твоих, Олег Рязанский и Ольгерд Литовский: обиду приняли мы великую от этого великого князя Дмитрия Ивановича, и как бы мы в своей обиде твоим именем царским ни грозили ему, а он о том не тревожится. И еще, господин наш царь, город мой Коломну он себе захватил — и о том обо всем, о, царь, жалобу высылаем тебе».
История не знает такой переписки, Альгерд же умер в 1377 году. Причем за четыре года до смерти захватил Москву. С какой стати от его имени пишет Мамаю какой-то князек Рязани — непонятно. Рязанское княжество действительно присягало Мамаю, но ВКЛ — разумеется, нет[42] . И как это правитель великой и могучей державы вдруг себя именует «рабом» Мамая? На каком основании? Разве Мамай до Куликовской битвы успел захватить Литву?
Олег Рязанский якобы тоже написал письмо Альгерду:
«… Теперь же, княже, мы оба присоединимся к царю Мамаю, ибо знаю я, что царь даст тебе город Москву, да и другие города, что поближе к твоему княжеству, а мне даст город Коломну, да Владимир, да Муром, которые поближе к моему княжеству стоят».
Если Мамай даст Москву Литве, а прочее — Рязани, то зачем ему вообще захватывать Москву? Он что, филантроп? А ведь сие сказание четко указывает: Мамай воевал с Москвой, чтобы ее передать Литве.
Далее в повести утверждается:
«Князь же Ольгерд Литовский, узнав все это, очень рад был высокой похвале друга своего князя Олега Рязанского, и отправляет он быстро посла к царю Мамаю с великими дарами и подарками для царских забав. А пишет свои грамоты так:«Восточному великому царю Мамаю! Князь Ольгерд Литовский, присягавший тебе, очень тебя просит. Слышал я, господин, что хочешь наказать свой удел, своего слугу, московского князя Дмитрия, потому и молю тебя, свободный царь, раб твой, что великую обиду наносит князь Дмитрий Московский улуснику твоему князю Олегу Рязанскому, да и мне также много вреда причиняет. Господин царь свободный Мамай! Пусть придет власть твоего правления теперь и в наши места, пусть обратится, о, царь, твое внимание на наши страдания от московского князя Дмитрия Ивановича».
Помышляли же про себя Олег Рязанский и Ольгерд Литовский, говоря так (автор сказания не только придумал несуществующую переписку, но и мысли князей. — В.Д.):
«Когда услышит князь Дмитрий о приходе царя, и ярости его, и о нашем союзе с ним, то убежит из Москвы в Великий Новгород, или на Белозеро, или на Двину, а мы сядем в Москве и Коломне. Когда же царь придет, мы его с большими дарами встретим и с великою честью и умолим его, и возвратится царь в свои владения, а мы княжество Московское по царскому велению разделим меж собою — то к Вильне, а то к Рязани, и даст нам царь Мамай ярлыки свои и потомкам нашим после нас».… Пришли же послы к царю Мамаю от Ольгерда Литовского и от Олега Рязанского и принесли ему большие дары и послания. Царь же принял дары с любовью и письма и, заслушав грамоты и послов почтя, отпустил и написал ответ такой:
«Ольгерду Литовскому и Олегу Рязанскому. За дары ваши и за восхваление ваше, ко мне обращенное, каких захотите от меня владений русских, теми отдарю вас. А вы мне клятву дайте и встретьте меня там, где успеете, и одолейте своего недруга. Мне ведь ваша помощь не очень нужна: если бы я теперь пожелал, то своею силою великою я бы и древний Иерусалим покорил, как прежде халдеи. Теперь же прославления от вас хочу, моим именем царским и угрожаньем, а вашей клятвой и властью вашею разбит будет князь Дмитрий Московский, и грозным станет имя ваше в странах ваших моею угрозой»».
Трудно дать хоть какой-то комментарий этому бредовому умозаключению, высосанному из пальца… Почему Орда должна спокойно взирать на переход Московского княжества в состав Великого княжества Литовского, да еще и поощрять это? Ее улус переходит в ВКЛ — а Мамай счастлив?! Чтобы скрыть это противоречие, автор сказания придумал, будто бы Альгерд присягал Мамаю и что ВКЛ якобы вошло в «царство Мамая» (никогда не существовавшее). Это — просто дикая ложь!
Далее в этой «повести» говорится, будто бы Альгерд привел свое войско, состоявшее из шведов (? ), литвинов и никому не известных лотваков в Одоев, находившийся в 140 км от Куликова поля, но, узнав, что Дмитрий идет с большим войском, не поспешил к Мамаю. То есть здесь иная концепция в отличие от предыдущей — «Ягайло спешил, да не успел». Покойник Альгерд вполне успел, но струсил.
Но самое забавное не это. Даже в этой лживой версии руководят битвой все-таки литовские князья Альгердовичи. Они победили — и стали искать Дмитрия Донского, который зачем-то в ратника переоделся:
«И сказали литовские князья: «Мы думаем, что жив он, но ранен тяжело; что, если средь мертвых трупов лежит? »»
Дмитрия Ивановича искали среди павших, но, слава Богу, нашли вполне здоровым, он был за каким-то дубом вне Куликова поля. Очевидно, спрятался там, пока остальные дрались в поле.
Итак, даже по этой самой поздней версии битвой руководили братья Альгердовичи, которые и разбили Мамая своими засадными литовскими полками. А князь Дмитрий Иванович вообще не участвовал в битве — переоделся в ратника, сбежал с поля боя и спрятался в дубраве, где его после боя отыскали литовские князья.
Украинский историк Владимир Белинский пишет в книге «Страна Моксель»:
«Есть еще одна сторона Куликовской битвы, не исследуемая русскими историками, а принимаемая ими на веру от Екатерининской «Комиссии» /создавшей в конце XVIII века российскую версию истории — В. Д. /. По ее версии, на помощь Мамаю шел литовский князь Ягайло с войском. И якобы он «в день битвы находился не более как в 30 или 40 верстах от Мамая».
… /Но/, узнав ее следствие /битвы/, он пришел в ужас и думал только о скором бегстве, так что легкие наши /московские/ отряды нигде не могли его настигнуть» (Карамзин, История государства Российского, том V, с. 42, 43).
Оказывается, литовский князь Ягайло со своим свежим войском настолько испугался потрепанного московского войска, что прямо-таки бегом побежал. И это при том, что его родные братья Андрей и Дмитрий (Полоцкий) со своими дружинами выступали на стороне князя Дмитрия /Московского. — В. Д. /.
Невдомек «писателям истории» задать самим себе простой вопрос: может быть, потому и побежал Мамай, что узнал о приближении войска князя Ягайла! Ведь не было секретом, что против него сражаются братья Ягайло.Тогда и хитрость Дмитрия Московского, одевшегося перед битвой рядовым ратником и отказавшегося от руководства битвой/ вполне объяснима. В случае поражения он мог сослаться на принуждение литовских князей, мол, вынудили сражаться. Кстати. Не исключено, что так оно и было: поход организовали литовские князья, а Дмитрия всего лишь обязали принять участие. Вспомним 1373 год ! Всего за несколько лет до Куликовской битвы, Великий Литовский князь Ольгерд «… вошел с Боярами Литовскими в Кремль, ударил копьем в стену — на память Москве и вручил красное яйцо Димитрию».
Такую версию русские историки никогда не исследовали. После запуска мифа о Куликовской битве у них не только не было в том нужды, но и представляло опасность»[43] .
Место сражения ищут давно, с начала XIX века, но до сих пор не нашли.
Российский историк А. А. Бычков аргументированно утверждает, что в ту пору (1380 г. ) жители Московского княжества все крупные реки западнее Москвы называли «Доном» (дело в том, что по сарматски «Дон» — это и есть «река»). Так что под «Доном» могли тогда иметь в виду и Днепр.
В. В. Каргалов в книге «Куликовская битва» (1980 г. ) пишет: «4 или 5 сентября русские полки пришли «на место, называемое Березуй, за тридцать три версты от Дона»». Или, что тоже возможно, от Днепра. Надо учесть и то обстоятельство, что преобладающую часть Дона контролировал именно Мамай, а
