лженауке. Это вроде креационизма, только с молочной кислотой и электролитами.
К главным злодеям нашего времени он относит Джейн Фонду, но не за поддержку вьетнамских коммунистов.
– Оглядываясь назад, я понимаю, что Джейн Фонда и ее единомышленники убили американские колени.
Он смеется, понимая, что это звучит слишком резко. Но продолжает:
– Зачем тратить 6–12 часов на кардиотренировку, если вы можете получить то же самое за 20 минут в неделю?
Защитники кардио – луддиты от фитнеса.
– Это как говорить, что напечатать письмо можно только на пишущей машинке. Вы могли бы сказать: «Когда я учился в колледже, я печатал на машинке, и все было прекрасно». Да, так тоже можно. Но какого черта я должен печатать на машинке, если у меня есть компьютер?
Адам основал свой спортклуб на Лонг-Айленде в 1997 году и все эти годы не испытывал недостатка во внимании журналистов. О нем писали GQ и The New York Times. У него брали интервью для 48 Hours[132]. Тим Феррис пишет о медленном фитнесе в своей уже упоминавшейся книге «Как работать по 4 часа в неделю».
Разговаривая с Адамом, я понимаю, чему он обязан таким успехом. Вы не можете не уступить его напору. У него харизма проповедника. Он рассуждает о «фетишизации цикла Кребса» и о том, как занятия аэробикой приводят к выработке свободных радикалов. Он стоит за столом и самое важное подчеркивает жестами.
– Довольно разглагольствовать, – произносит он через час. – Пора приступать к тренировке.
Мы направляемся в зал. Я сажусь на силовой тренажер для ног. Мы не делаем 3 подхода по 15 повторов. Мы выполняем всё в один подход. Я просто поднимаю свои 36 кг, пока хватает сил.
– Десять секунд наверху, десять – внизу. Потом повторяем. Твоя цель – достичь максимальной усталости мышц. Всего полторы минуты на этом чудно?м пыточном устройстве.
Я толкаю платформу ногами.
– Немного медленнее, – говорит он.
Я замедляюсь до скорости восьмидесятилетнего, до скорости Киану Ривза, демонстрирующего приемы кунг-фу в «Матрице».
– Прекрасно.
Я с трудом делаю жимы. Скорость больше не облегчает задачу, и веса? буквально убивают мои ноги. Я бросаю взгляд на Адама.
– Не смотри на меня так, – говорит он и добавляет насмешливо: – «Ма-ама, мне больно».
Но, ма-ама, мне больно. Я чувствую такую боль в мышцах, как будто у меня грипп, а накануне я выпил восемь мартини. С перекошенным лицом я продолжаю делать жимы. Мои ноги дрожат.
Наконец Адам начинает обратный отсчет: пять, четыре, три, два, один… Я могу отпустить вес.
– Спасибо, – говорит он. Я достиг цели, то есть максимального утомления мышц. – Максимальное утомление мышц – это успех.
Я делаю пять еще более болезненных упражнений, прорабатывая среди прочего бицепсы, мышцы плеч и груди, и прощаюсь с Адамом до следующей недели.
Дома я хвастаюсь перед Джули: только что я выполнил все физические нагрузки этой недели. Она тоже должна попробовать, вместо того чтобы потеть на эллипсе каждый день.
– По-твоему, то, что я делаю, плохо?
– Ну, это, наверное, неэффективно. И вредно для суставов.
Я думал, она закатит глаза от изумления и, может быть, согласится попробовать InForm Fitness. Но Джули сердится. Критиковать аэробику – такое же святотатство, как нападать на ее семью или ее любимые романы Филиппы Грегори.
– Ты нашел одно исследование о вреде аэробики и ухватился за него.
Когда Джули злится, она начинает топать. Она уходит из комнаты, и я слышу, как звенит стеклянный столик.
Через несколько дней прихожу к выводу, что Джули права. Я должен продолжать кардиотренировки.
Во-первых, если я перейду к тренировкам раз в неделю, проект станет менее интересным. Это будет обман, как подниматься на Эверест на эскалаторе. Я вспоминаю реакцию Адама на мои слова, что ему нужно выступать консультантом в «Потерявшем больше всех»[133]: «Это невыгодно для телевидения. Двадцать минут и – до встречи на следующей неделе».
Придется продолжать в том же духе.
Во-вторых, польза медленного фитнеса толком не доказана, по крайней мере пока. Возможно, он действительно полезен. В этом нет ничего невероятного. Но нужны дополнительные исследования. Молюсь, чтобы они оказались успешными. Я всецело за экономию времени.
Дружба без стресса
– Я хочу сходить куда-нибудь с Элисон, чтобы она развеялась, – говорит Джули.
Элисон славная. Она одна из лучших подруг жены со второго класса. Их связала общая любовь к «Иосифу и его разноцветному плащу снов»[134]. Сейчас у Элисон трудная полоса. Ее друг умер семь лет назад, и с тех пор она ни с кем не встречалась. Потом умерла ее кошка. Потом другая кошка.
– Мы ужинаем где-то в 6:30.
– Как хорошо, – говорю я.
– Хочешь пойти?
Я молчу, думая про себя: «Наверное, это не очень-то полезно для здоровья».
Дилемма: проводить время с близкими друзьями полезно, но с какими друзьями? Чтобы это было по-настоящему полезно, как показывают некоторые исследования, вам нужны счастливые друзья в прекрасной физической форме. Ваш круг общения оказывает огромное влияние на ваше поведение.
Так, по мнению некоторых ученых, полнота «заразна». Исследование 2007 года (отчет опубликован в The New England Journal of Medicine) показало, что вероятность набрать вес возрастает на 57 %, если вес набирает кто-то из друзей, на 40 % – если это брат или сестра, на 37 % – если муж или жена.
Удивительно, но эта корреляция верна, даже если друзей или родственников разделяют сотни километров. То же исследование показало, что похудение также «заразно».
Не то чтобы Элисон слишком много весила. Она стройная. Но те же исследователи (Николас Кристакис из Гарварда и Джеймс Фаулер из Университета Калифорнии в Сан-Диего[135]) пришли к выводу, что счастье тоже подобно инфекции. Оно распространяется среди людей, которые не общаются друг с другом непосредственно, как вирус. Они говорят, что счастье человека, с которым вы общаетесь, увеличивает ваши собственные шансы на счастье на 15 %. Счастье человека, с которым вас связывает контакт второй степени (например, жены знакомого), повышает вероятность, что вы тоже будете счастливы, на 10 %, а счастье контакта третьей степени (знакомый знакомого знакомого) – на 6 %.
Спорные данные. Но если предположить, что зерно истины здесь есть, может, не стоит общаться с теми, кому грустно? Может, лучше порвать отношения с другом, который ненавидит свою работу? Или с подругой, чей муж ушел к коллеге? Или с теми, у кого индекс массы тела больше 30?
Может, не встречаться с Элисон? Если бы я был рационален, как Спок [136], это имело бы смысл.
Но я буду чувствовать себя мерзавцем. И, кроме того, мне, толстому и печальному (а я уверен, что в ближайшие десять лет меня ждет нечто подобное), понадобится поддержка друзей, каждого из них, независимо от объема талии или уровня эндорфинов.
Я ничего не объясняю Джули, которая пристально смотрит на меня поверх очков. Просто
