- Мне и тут нравится.
Ник чуть не зарычал - в глазах Ник вновь появились проклятые слезы - и при ярком электрическом свете было видно, что от этого ее голубые, и без того яркие радужки становятся невероятно синими.
- Прекрати, - отдал короткий приказ Никита, любуясь глазами Ники. Правда, спустя пару минут он больше не мог любоваться их редким цветом, подаренным слезами, - выключил свет, но это его не сильно- то и расстроило. Он и не думал, что так сильно соскучился по ней, девчонке с малиновыми губами, неожиданно повзрослевшей и невероятно теплой, а еще очень требовательной.
А еще через несколько минут его спутница окончательно прекратила плакать, отдавшись совершенно другим куда более приятным ощущениям.
Этих двоих даже одежда слушалась и слетала на пол совершенно послушно, как будто зная, что так и надо. Эта ночь прошла для обоих Ников под девизом: 'Без тормозов, и до умопомрачения'. И парень, и девушка напоминали несчастных, которые провели в пустыне несколько дней без доступа к воде, а после попавших даже не в оазис, а в крупный приветливый и безопасный город, где их ждали и позволили утолить не только дикую жажду, но и голод, принеся самые лучшие кушанья.
Ника, укрытая только лишь одной тонкой белоснежной простынкой, уснула только под утро, прижимаясь щекой к груди своего любимого. Она чувствовала стук его сердца и, как бы странно это не казалось, наслаждалась им, как небесной музыкой. Впервые в жизни ей хотелось взять в руки чье-нибудь сердце - чтобы хранить его вечно и оберегать изо всех сил.
Девушка и понимала раньше, что может быть настолько счастлива и не думала, что счастье делает людей глупыми и, что самое интересное, равнодушными к собственной глупости - приятной глупости, ради которой и хочется жить.
Ника погрузилась в объятия Морфея всего на пару часиков, боясь, что ее парень куда-нибудь денется, вновь оставит ее одну, потому даже и не отпускала его горячей ладони.
А Никита, хоть и лежал с закрытыми глазами, и вовсе не заснул. Его рука вольготно лежала на талии девушки, и изредка он гладил ею Нику по теплой коже. Нож привычно лежал неподалеку, хотя его хозяин очень надеялся. Что однажды он сможет заснуть спокойно - без оружия.
Кларский был рад, что все получилось так, как получилось, и что после двух шагов вперед он сделал три назад.
Там, на перекрестке трех дорог, пару часов назад Никита все же смог победить в себе зверя, требующего крови и мести, и пошел против ветра - так, как и хотел его умерший брат.
Далось это решение Никите нелегко - до боли в мышцах напрягшихся рук и до жжения в глазах, внимательно оглядывающих проезжую часть.
'Отступишь? - шипел, плюясь ядом, зверь внутри него, пытаясь вырваться наружу. - Они убьют тебя, уничтожат Настю, ее ребенка - так, как уничтожили твоего брата. И во всем будешь виноват только ты, мальчик-слабак, только ты. У тебя есть такая шикарная возможность убить - так сделай это, или ты так сильно боишься? Так сильно хочешь остаться чистеньким? Так почему же я до сих пор не вижу тебя в келье монаха, если ты такой добренький и беленький?'.
Никита, чувствуя, что начинает сходить с ума, именно в это время и сделал роковые три шага назад - небольших, неуверенных, но все же сделал. Наверняка, со стороны он казался или пьяным, или обкуренным.
'Быть таким, как Март или Макс - не так уж и плохо, - теперь насмешка из голоса зверя почти исчезла, и в нем появились льстивые нотки, - они - сильные, они могут постоять за себя, их бояться и уважают. Твой братишка делал то, что хотел и'...
'И быстро умер, оставив любимую женщину одну воспитывать их ребенка', - усмехнулся Кларский с обжигающей горечью. Тиски чувств, наконец, отпустили его полностью, дав возможность мыслить логически и отстраненно. - Андрей был сумасшедшим. Психом. Иногда он жалел об этом'.
Ник перевел взгляд серых глаз в небо и вдруг подумал, что должны быть какие-то другие способы защитить Настю и Полину и себя самого заодно, раз уж Макс и его люди знают, что он в городе. Наверняка такие способы есть, просто он еще не думал об этом. И деньги у него есть - они помогут.
Невероятно холодные злость, ярость и гнев, словно ледники, стали отползать прочь из сознания молодого человека.
Никита неспешно развернулся, продолжая держать в руках скейт, и против ветра пошагал в противоположную сторону, возвращаясь туда, откуда пришел. На сердце его, конечно, не было легко, но той давящий тяжести, с которой он шел убивать, и от которой даже слегка подташнивало, уже не ощущалось.
Он не слышал, как аплодировали ему листья, трепещущие в объятиях дерзкого сильного ветра, погрузившись в свои думы.
Едва парень оказался на противоположной стороне дороги, он вдруг решил позвонить сестре Насти, чтобы узнать, как она себя чувствует и пришла ли в себя. Раз сегодня он физически не уничтожит Макса и Смерчинского, нужно будет позаботиться о безопасности рыжей и ее дочери, и в голове у Ника уже был кое-какой план. Странное дело - посторонняя девчонка, которую он видел пару раз в жизни, а н беспокоиться о ней, как будто бы она и впрямь жена его брата.
Таня ответила на звонок довольно быстро. Она сразу поняла, что это звонит Кларский.
- Это вы! - даже как-то обрадовалась девушка. Татьяна как будто бы даже ждала его звонка.
- Что случилось? - тут же несколько грубовато спросил Кларский, мигом насторожившись. - Ей стало хуже? Они опять приходили?
- Нет, ей лучше - так доктор сказал, - отозвалась Таня. Голос ее был не такой испуганный, как прежде, хотя по-прежнему слегка дрожал. - Настенька даже в себя пришла.
- Хорошо. Где... - Но Таня перебила Ника.
- Вы ведь Никита, брат Андрея? - уточнила родственница Насти.
- Я. И что?
- Сейчас объясню. Настя пришла в себя, - зачастила девушка в трубку, - и кое-что просила вам передать.
- Что передать? - удивленно спросил парень. Такого развития событий н не ожидал.
- Я не знаю, что это значит... Может быть, просто бред, но... меня в тот момент рядом с ней не было - только мама была, она и слышала... Короче, - девушка явно смущалась и не знала, как сказать. - Настя неожиданно пришла в себя и очень просила, чтобы мы передали Никите кое-что важное.
- И? - какое-то предчувствие лезвием кольнуло сердце парня.
- Она сказала - по крайней мере, мама так поняла - что она должна передать вам какую-то карту из банка. То ли банковскую, то ли еще какую-то, но обязательно должна, - почти скороговоркой выпалила Таня. - И она еще что-то про ключ говорила. И про Андрея. И просила сказать вам, что вы должны взять эту то ли карту, то ли ключ у нее в квартире. Все находиться там, где лежат ее деньги и документы. Понимаете, Никита. Мы сначала думали, что это, и правда, бред после наркоза, но я сейчас нахожусь в квартире Насти - за ее вещами поехала, и буквально только что нашла в ее документах конверт, в котором действительно, лежит банковская депозитарная карта.
У Кларского никогда в жизни так быстро не пересыхало во рту. А сейчас его словно околдовали. Неужели, у Насти была вторая карта-ключ от сейфа, где лежал архив с компроматом?
- Банк? - глухо спросил он, чувствуя, как участилось его дыхание - как будто бы только что он долго и с чувством целовал девушку.
- Что? - не поняла Таня.
- Банк какой?
Девушка послушно дала ответ - все сходилось. У Насти была депозитарная карта именно из того банка, какой недавно посещал сам Кларский - когда еще его ключ-карта была с ним, а не в руках братьев Баталовых. Неужели он сейчас сможет заполучить вторую карту или это очередная обманка? И почему Настя, придя в себя, просила об этом мать?
А Татьяна продолжала:
- Доктор сказал, что у Насти огромная сила воли - раз вдруг пришла в себя и разговаривала. Знаете, даже кода она рожала Полинку - сама, то ни разу не закричала, - девушка вздохнула - Моя сестренка - сильная. Не переживайте за нее. Я вот только за Полинку боюсь...
