Потом мистер Фелпс произнес организационную речь в стиле «все будет тип-топ». Мне было так худо, что я не могла его слушать. Какая-то тягомотина про фланги, стягивающиеся к основным силам, и наш санитарный кордон (это он зачем-то сказал по-французски — cordon sanitaire), и тщательный выбор места встречи, и опасность перекрестного огня.
По-моему, он имел в виду, что мужчины с ружьями выстроятся на холмах по обе стороны от бухты Кренбери. Это и есть фланги, они будут сходиться к нам, а мы должны заполнить промежуток. Потом мистер Фелпс принялся раздавать палки — толстые палки, лежавшие на заднем сиденье его машины, — и очень подробно объяснял нам, что надо делать.
Я подумала — прорваться сквозь цепь сирот с палками для Криса пара пустяков.
Но потом через поле к нам приехал, трясясь на ухабах, трактор с прицепом, набитым мужчинами с ружьями.
— А, фермерский контингент, — закивал мистер Фелпс. Он был в восторге. — Мое подкрепление. Один вооруженный человек на каждые десять загонщиков. Теперь можно быть совершенно уверенными, что зверь не пройдет.
У мужчин с ружьями были вязаные шапки и лисьи лица. Даже и не поймешь, старые эти фермеры или молодые. Все попрыгали из прицепа — очень деловито и так пружинисто, что сразу стало понятно: они предвкушают охоту на настоящего дикого зверя, — предвкушают, как и Ларри.
— Он там, — сказали они. — Его видели утром.
Потом мы наконец приготовились выходить. Пока мы толкались, распределяясь между фермерами, кто-то взял меня за плечо железной полицейской хваткой. Я повернулась. Это оказалась Элейн. Она была землисто-серая.
— Надеюсь, ты его предупредила, — сказала она рычащим шепотом. — Без подготовки ему не прорваться.
Я так и вытаращилась на нее, по-прежнему повернув голову. Она все знала. Наверное, слышала, как Крис той ночью выл в саду.
— Да, — сказала я.
— Хорошо, — отозвалась она. — Будь на его месте кто-то другой, я бы с тобой разделалась по- свойски.
Она отпустила меня и зашагала в цепь к Бените Уоллинс.
— Все в лес! Марш! — проревел мистер Фелпс.
И все мы медленно двинулись вниз по склону среди скрюченных деревьев. Большинство размахивало палками и кричало. Я — нет. Я хотела улизнуть, но за мной все время медленно шел хоть кто-нибудь из мужчин с ружьями, и мне никак не удавалось спрятаться от взгляда Сельмы Тидмарш справа и сироты с перевязью слева. То и дело за спиной длинными скачками проносился мистер Фелпс, крича: «Держи дистанцию в десять футов! Равняй цепь!» Он был на седьмом небе, это прямо в глаза бросалось. Мне хотелось заорать на него, крикнуть: ведь Крис хотел вам помочь, как вам не стыдно на него охотиться! Но я понимала, что ни к чему хорошему это не приведет.
Мы спускались все ниже, огибая скрюченные стволы и пробираясь под скрюченными ветками, сплошь в желто-зеленых почках, спотыкались о валежник и с треском ломали сухие побеги. Сначала было жарко. В полосах туманного света кружились мошки. Помню, мы вломились в заросли таких блестящих ярко-желтых цветов, потом смяли высокие ветреницы. Мы наступали на мухоморы и вытоптали целые акры плотного серо-зеленого мха. Сирота слева вынул руку из белой перевязи, чтобы хвататься за ветки на крутых участках.
Мы распугали всех птиц и кучу зверей. В первый раз, когда из-под ног у меня выскочил заяц и метнулся вниз по склону, меня чуть не вытошнило, хотя я сразу поняла, что это не волк, а кто-то маленький. Некоторые фермеры палили по вспугнутой дичи. Когда первый выстрел в первый раз прогрохотал эхом среди деревьев, лес вокруг меня весь посерел и закачался. Но потом я привыкла и уже ничего не чувствовала.
— Это просто заяц. Вперед, вперед! — кричал мистер Фелпс, пробегая мимо.
Время от времени по цепи передавали приказ остановиться, если кто-то слишком сильно отставал или заходил вперед. Тогда Сельма Тидмарш и сирота доставали еду из пакетов и ели. Я не могла. В первый раз я вытащила бутерброд, он оказался засохшим, и пришлось его выбросить. Во время одной остановки, когда Сельма Тидмарш заговорила с другим своим соседом по цепочке, я отошла к сироте.
— Сильно рука болит? — спросила я.
Перевязь болталась у него на шее. Он посмотрел сначала на правую руку, потом на левую и наконец с озадаченным видом закатал рукав. Рука у него была совершенно целая. Сирота явно удивился. Иллюзия, как с машиной, подумала я.
— Да ладно. Я так, просто спросила, — сказала я и вернулась на свое место.
Мы все шли и шли вниз. Солнце склонилось к скрюченным вершинам деревьев. Из-под ног ползла сырость, пахнущая листьями, землей и грибами. К этому времени я словно оглохла и перестала слышать крики, приказы и редкие выстрелы. Когда слева от меня раздалось сразу три выстрела и поднялся крик, я поначалу даже внимания не обратила.
Потом мимо промчался мистер Фелпс, крича:
— Равняй цепь, равняй цепь! Мы его подняли, нельзя, чтобы он прорвался!
Все вдруг напряглись. Поступь у шагавших по лесу людей стала резче. Вскоре я различила, что внизу, впереди нас, действительно двигается какое-то крупное животное. Слышался шелест и треск побегов. Один раз мелькнула тяжелая серая тень — зверь в отчаянии метнулся вниз по склону, чтобы обойти цепь. Ой, Крис, подумала я, Крис, я же тебя предупреждала!
Мы шли вниз. И внезапно оказались на опушке и увидели поле проросшей кукурузы, а за ним спускалось туманно-розовое солнце, и птицы, которых мы вспугнули, кружились и кружились в небе — черные лесные птицы и белые морские, — кружились, кричали и каркали. Мистер Фелпс тоже каркал, кричал и приказывал, но что именно — не помню. Помню только цепочку мужчин лицом к нам по другую сторону поля. Одни стояли на одном колене, другие выпрямились. По-моему, кто-то даже лежал — и все они нацелили ружья в лес.
А еще я помню, как серое, похожее на собаку существо выбежало из-за деревьев далеко слева от меня. Оно остановилось, увидев мужчин, повернулось к лесу, поняло, что туда тоже нельзя, и метнулось вбок вдоль поля — перепуганная, трясущаяся стрела, летящая низко над землей. Ружья начали палить. Бам! Бам! В голубой воздух взмывали клубы белого дыма. И волк прыгнул вверх, весь перекрутившись. Потом рухнул наземь, и ноги у него задергались.
С другой стороны поля донесся громкий крик.
— В яблочко! Я ее застрелил!
Я увидела, как Ларри, мистер Элейн, плясал вдалеке, размахивая ружьем над головой, — и побежала к волку. Не пробежала и половины, когда он затих. За мной бежал мистер Фелпс и кричал, чтобы я остановилась. Краем глаза я видела длинную черную фигуру Элейн — она тоже бежала. Но я не обратила на нее внимания и бежала, пока не добралась до волка, который вытянулся на боку, открыв остекленелые глаза.
Зверь был крупный, гораздо больше, чем я думала, и гораздо костлявее. Я тупо смотрела на крутой изгиб брюха с двумя рядами маленьких сосков. Я смотрела на челюсти, оскаленные в рыке, и на розовую пену на серых щербатых зубах. И думала: глазам своим не верю! Это же не Крис!
— Ага! Старая волчица! — сказал мистер Фелпс, потирая руки.
Мужчины с ружьями пожимали руки Ларри и друг другу и зычно обменивались поздравлениями. Кто- то уже семенил по краю поля с кружками пива для них.
— Ох, обошлось, — сказала у меня за спиной Элейн. Она опять улыбалась в две складки. — Пошли. Отвезу тебя домой.
За всю дорогу мы не проронили ни слова. Я была как во сне, словно с черепа сняли крышку и мозги проветривались. Улыбалась и не могла удержаться. Элейн остановила машину у садовой калитки тетушки
