Обидагъ

ОБИДАГЪ

Восточная пов?стъ. 

   Обидагъ, сынъ Абенсины, отставши поутру отъ своего каравана, шелъ по лугаммъ Индостанскимъ. Ободренъ и укр?пленъ покоемъ, оживленъ надеждою, желаніемъ воспаляемъ, шелъ онъ скоро по долинамъ, смотря на холмы, постепенно предъ нимъ возвышающіеся. Утреннее п?ніе райскихъ тицъ увеселяло слухъ его; посл?днее в?яніе утихающаго в?тра его прохлаждало, и онъ чувствовалъ себя окропленна росою съ ароматныхъ л?совъ. Онъ смотр?лъ на высящійся дубъ, сего монарха горъ; наслаждался пріятнымъ запахомъ фіялки, старшей дочери весны; вс? чувства его были услаждены, и вс? заботы удалены отъ его сердца. Такъ шелъ онъ, пока солнце взошло на югъ и увеличиваюіщйся жаръ началъ истощать его силы. Тогда началъ онъ осматриваться, чтобъ найти удобн?йшій путь. Онъ увид?лъ въ правой сторон? л?съ, который казалось призывалъ его колеблющеюся своею т?нію; вошелъ въ сей л?съ, и толико пл?ненъ былъ прохладностію его и зеленью, что не могъ уже лишиться сего удовольствія. Однако не забылъ онъ, куда ему итти надлежало, и нашедши тропинку между цв?тами, которая по-видимому вела туда же, куда и большая дорога вела, радовался, что нашелъ способъ соединить удовольствіе съ трудомъ, и что могъ получить награду за трудъ свой, не претерп?въ тягостей онаго. И такъ шелъ онъ н?сколько времени дал?е, ни мало не теряя охоты, кром? того, что иногда музыка птицъ, укрывавшихся въ т?ни отъ жару, заставляла его останавливаться; иногдажъ забавлялся онъ срывая цв?ты, росшіе по об?имъ сторонамъ тропинки, либо плоды, на дерегахъ вис?вшіе. Наконецъ зеленая тропинка начала уклоняться въ сторону и извивалась уже между холмами и кустарниками, гд? нашелъ онъ студеные ключи и шумяшіе водопады. Тогда Обидагъ остановился и началъ размышлять, не лучше ли возвратиться ему на изв?стную и обыкновенную дорогу; но разсудивъ, что жаръ былъ тогда въ самой большей сил?, и что дорога на открытомъ пол? пыльна и неравна, р?шился итти по новой своей стез?, которая, какъ онъ думалъ, только по причин? разности земли изгибается въ немногія кривизны, но наконецъ выведетъ на общую дорогу.

   Успокоившись такимъ образомъ, продолжалъ онъ свое путешесшвіе, хотя все еще опасался, чтобъ оно не было безусп?шно. Сіе непріятное опасеніе понуждало его останавливаться при всякомъ новомъ предмет? и предаваться всякому чувствованію, которое могло польстить ему, или удовольствіе доставить. Онъ вслушивался во всякое эхо; всходилъ на всякую гору, откуда новые виды открывались; подходилъ ко всякому водопаду, и веселился пресл?дуя зр?ніемъ теченіе пріятной р?ки, которая протекала между деревами и въ безчисленныхъ кривизнахъ напаяла обширную страпу. Въ сихъ забавахъ часы неприм?тно проходили; удалявшись часто отъ дороги, Обидагъ не могъ уже ея вспомнить и не зналъ, въ которую сторону итти ему должно. Онъ остановился въ задумчивости и смущеніи; боялся итти дал?е, чтобъ не заблудиться, но вид?лъ, что не было уже времени медлить. Между т?мъ, какъ еще мучила его сія неизв?стность, небо покрылось облаками, день сокрылся отъ глазъ его, и вдругъ непогода наступила. Тогда опасность принудила его скоро и съ горестію вспомнить о своемъ неразуміи; тогда увид?лъ онъ, сколько челов?къ теряетъ благополучія, повинуясь склонности къ покою; оплакивалъ л?ностную нетерп?ливость, побудившую его искать въ л?су прикрытія; возненавид?лъ безконечное любопытство, привлекавшее его отъ забавы къ забав?. Такимъ образомъ размышлялъ онъ; но вдругъ воздухъ помрачился и громовой ударъ прервалъ его размышленіе.

   Напосл?докъ р?шился онъ сд?лать все то, что еще могъ, и итти обратно по своей торопинк?, дабы испытать, не можешъ ли изъ л?су выйти. Онъ повергся на землю и предалъ жизнь свою въ волю Царя натуры. По томъ всталъ, исполненъ упованія и успокоенія, и взялъ саблю свою въ руку; ибо дикіе зв?ри въ пустын? начали уже подниматься и отвсюду слышанъ былъ см?шенный ревъ ярости и страха, опустошенія и смерти. Вс? ужасы мрака и уединенія окружалиего; в?тры ревели въ л?сахъ, и р?ки свергаясь съ горъ шум?ли.

   Лишенный всякой помощи, въ смущеніи шелъ онъ пустынею, не зная самъ, куда идетъ, и со всякимъ мгновеніемъ къ спасенію ли, или къ погибели приближается. Наконецъ не страхъ, но трудъ, началъ преодол?ввть его; дыханіе его ослаб?ло, кол?ни дрожали, и онъ нам?ренъ уже былъ лечь и совс?мъ предаться судьб? своей, какъ вдругъ увид?лъ сквозь малиновые кусты блескъ горящей св?чи. Онъ пошелъ къ сему св?ту и увид?лъ, что оный былъ въ пустыннической хижин?; попросилъ съ униженностію, чтобъ его впустили въ хижину, и былъ впущенъ. Престар?лый пустынникъ поставилъ предъ него ту пищу, которую для себя собралъ; Обидагъ насладился ею и благодарилъ старца.

   'Скажи мн?, говорилъ пустынникъ, какъ онъ уже насытился: ,,какимъ случаемъ заведенъ ты сюда? Дватцать уже л?тъ живу я въ сей пустын?, и никогда еще не видалъ въ ней ни одного челои?ка.,, Обидагъ разсказалъ ему свое приключеніе, ничего не скрывая и не стараясь украсить.

   ,,Сынъ мой, сказалъ пустынникъ: ,,заблужденія и безразсудности и щастливое спасеніе твое сего дня, да сод?лаютъ глубокое впечатл?ніе въ твоемъ сердц?. Представь себ? жизнь челов?ческую дневнымъ путешествіемъ. Утромъ юности встаемъ мы съ новою силою и исполнены ожиданія. Отправляемся въ путь съ живостію и надеждою, съ веселіемъ и ревностію, и идемъ н?сколько времени по узкой стез? благочестія къ обителямъ спокойствія. Вскор? по томъ ревность наша ослаб?ваетъ, и мы стараемся найти облегченіе должностей нашихъ и какіе нибудь удобн?йшіе способы къ достиженію той же ц?ли. По томъ ослаб?ваемъ во бдительности нашея, предпріемлемъ не страшиться уже пороковъ, въ н?которомъ отдаленіи показывающихся, полагаемся на твердость свою, и дерзаемъ приближиться къ тому, до чего никогда не касаться вознам?рились. И такъ вступаемъ въ с?нь н?ги и покоимся въ т?ни безпечности. Тамъ сердце наше размягчаешся и бдительность засыпаетъ. Потомъ возбуждается въ насъ желаніе испытать, не можемъ ли еще пройти н?сколько дал?е, не можемъ ли по крайней м?р? взоры наши обратишь на садъ удовольствія. Приближаемся къ нему безъ заботы и сомн?нія; входимъ въ него, но входимъ съ боязливостію и трепетомъ, и над?емся проійти чрезъ него не удаляясь никогда отъ стези доород?тели, ибо сначала н?сколько времени еще не теряемъ ее изъ виду и хотимъ къ ней возвратиться. Но искушеніе посл?дуетъ за искушеніемъ, и уступая одному, пріуготовляемъ себя къ другому; со временемъ терясмъ блаженство невинности, и утишаемъ безпокойство наше чувственными забавами. Мало по малу добровольно позабываемъ первое наше нам?реніе и оставляемъ одинъ достойный предметъ разумнаго желанія. Запутываемъ себя въ д?лахъ; ввергаемся въ роскошь и скитаемся по лабиринтамъ непостоянства, пока ночь старости насъ застигнетъ, и бол?знь и скорбь воспретятъ намъ итти дал?е. Тогда съ омерзеніемъ, печалію и раскаяніем обращаемъ взоръ на прошедшую жизнь, и желаемъ чтобъ никогда не оставляли мы путей доброд?тели. Но часто желаніе сіе бываетъ уже тщетно. Щастливъ ты, сынъ мой, которыхъ прим?ръ твой научитъ не отчаиваться, но помнить, что хотя деньь уже пршелъ и силы ихъ истощились, однакожъ осталось еще покушеніе, на которое должно имъ отважиться; что въ обращеніи никогда отчаиваться не должно, и что усердныя старанія никогда безъ помощи не остаются; что странникъ, долго заблуждавшись, можетъ наконецъ возвратиться, и что испрашивающій себ? укр?пленія и ободренія свыше, откроетъ себ? путь сквозь опасности и трудности. Теперь пойди успокоиться, сынъ мой! Предайся попеченію Всемогущества. Когда же утро паки позоветъ тебя къ работ?, начни снова твое путешествіе и жизнь твою...