своими учителями у графа Бернара и здесь узнал об убийстве своего отца Арнульфом Фландрским, с которым Вильгельм Лонгсворд поддерживал хорошие отношения.
Представим, как выглядел юноша и каким было его окружение. Уже тогда Ричард увлекался охотой и, должно быть, однажды вечером, вместе с охотниками войдя в дом, обнаружил в нем затаившего дыхание посланника, который принес известие о смерти Лонгсворда. Представим выложенную камнем комнату с низкой крышей, толстыми колоннами, глубокими облицованными камнем оконными проемами, через которые проникал ветер, колышущий пламя факелов. По углам комнаты горели большие костры, около одного из них слуги готовили ужин, а посередине на каменной плите лежали сваленные в кучу туши оленей или других животных, добытых охотниками. Каминов не было, и дым стлался вдоль стен, находя выход в потолочных отверстиях.
У одной из стен комнаты было возвышение в две ступени, на котором располагался большой стол. На нем были разложены рога для питья, миски, возможно, красивые серебряные кубки с изображениями винограда, фавнов и сатиров. Эти кубки были привезены северными пиратами в давние времена из Италии. Пол был покрыт тростником, который разбрасывали женщины, живущие в доме. Некоторые из них носили старинные северные украшения из серебра со вставленными кусочками коралла. Эти украшения также были привезены из Италии… Огромные шотландские борзые вытянулись на полу, отдыхая после тяжелой дневной работы. Юный Ричард также устало опустился в высокое резное кресло у костра.
Звук охотничьего рога заставляет всех прислушаться. Что последует за этим сигналом? Атака и осада? Ведь в те смутные времена друзья были более редкими посетителями, чем враги!
Лают растревоженные псы. Опять снаружи, за воротами, звучит рог, и кто-то выходит узнать, что же случилось. Оставшиеся слышат скрип огромных завес, по мере того как открываются ворота. Топот копыт во дворе. Собаки, поняв, что опасаться нечего, лениво возвращаются спать на свои места. Но когда жильцы дома вновь собираются в большом зале, то их лица уже омрачены: что-то случилось.
Среди прибывших двое, два старых графа, которых все знают. Опустив головы, они скорбно приближаются к Ричарду, который стоит у небольшого костра на почетном месте у кресла своего отца. Неужели отец вернулся раньше, чем ожидалось? С минуту сердце мальчика бьется сильнее в надежде, затем он пугается наступившей в большом зале тишины. Умолкли песни и разговоры, стоит гнетущая тишина, даже собаки притихли и безмолвно наблюдают за происходящим со своих камышовых подстилок. Потрескивают костры, отбрасывая длинные тени по комнате.
С чем же они приехали, эти два графа, Бернар Харкурт и Райнульф Ферьер? Они становятся на колени перед мальчиком, которому хочется броситься прочь неизвестно почему. Стоя на коленях, граф Бернар берет маленькую руку Ричарда в свою и говорит следующее: 'Ричард, герцог Нормандии, я твой преданный сторонник и верный вассал'. После этого другой граф повторяет то же самое, а Бернар встает, закрывая руками лицо, по которому текут слезы.
Изумленный Ричард тоже встает, остальные благородные воины один за другим клянутся в верности и в готовности служить ему. И тут Ричард начинает понимать истинную причину всего этого: его любимый отец умер, и он должен теперь стать герцогом. Он, глупый мальчишка, должен занять место статного мужчины со сверкающим мечом, на черном коне и в пурпурном одеянии, с пером в высокой герцогской шляпе, такой же великолепной, как и его корона. Он должен принять старых графов в качестве партнеров и научиться управлять провинцией Нормандия. Какую же длинную и страшную, полную скорби и печали ночь предстояло пережить мальчику, который так рано лишился отца и которому суждено в будущем заслужить гордое имя Ричарда Бесстрашного!
На следующий день они отправились в Руан. Здесь, когда собралась вся знать, с большими почестями был похоронен погибший герцог. Народ, оплакивая его смерть, был готов отомстить за предательское убийство. После службы Ричарда вывели из храма и провели на законное место. С него сняли тяжелые черные одежды и облачили в ярко-красную тунику, его длинные темные волосы были уложены локонами, и он был великолепен, этот маленький герцог. (Хотя глаза его покраснели от слез и он едва переносил все эти помпезность и пышность, которые еще раз подтверждали то, что отец оставил его.)
Его провели в большой зал дворца, и здесь он увидел баронов, которые присутствовали на похоронах его отца. Мальчику было велено снять шляпу и низко поклониться всем в ответ на приветствие. Затем он медленно пересек зал, и все бароны последовали за ним длинной вереницей, занимая в процессии места в соответствии со своими титулами, — первым шел герцог Бретани, а замыкал процессию самый бедный из рыцарей. Все они направились в собор Нотр-Дам, великий храм Руана, где совсем недавно звучали торжественные похоронные песнопения.
Когда Ричард подходил к своему месту у алтаря, где так часто видел отца, в соборе присутствовали все священники и нормандские архиепископы, пел хор. Были исполнены все долгие службы, и тогда мальчик-герцог именем Бога и народа Нормандии дал обещание, что будет хорошим и справедливым правителем, будет защищать свой народ от врагов, устанавливать истину, карать зло и защищать церковь. Два епископа облачили его в огромную мантию нормандских герцогов, сшитую из малинового вельвета и отделанную мехом горностая (мантия была так длинна, что лежала складками на земле). Затем архиепископ водрузил на голову мальчика корону, которая была так тяжела и велика, что одному из баронов пришлось ее придерживать. Напоследок они вручили Ричарду меч его отца, который оказался выше него. Однако мальчик крепко ухватил меч за рукоятку и держал его на всем пути к трону, хотя граф Бернар предлагал ему помощь. Затем вся знать засвидетельствовала свое почтение, начиная с герцога Бретани Алана. Именем Господа Ричард поклялся, что будет хорошим лордом и будет защищать каждого из них. Возможно, пожилые люди, которые в свое время последовали за Рольфом Гангером, прониклись нежностью к этому внуку храброго вождя. Друзья же добросердечного Лонгсворда настроились быть лояльными и по-отечески относиться к этому беззащитному ребенку, на которого так рано обрушилась такая честь и такая ответственность.
Давайте посмотрим, какие изменения произошли в Нормандии с приходом Рольфа, как возросло благосостояние и укрепился порядок в герцогстве. Времени для формирования и установления феодальных и родовых настроений было достаточно, и Нормандия была в первых рядах французских герцогств. Но пройдет еще какое-то время, прежде чем датчане и норвежцы перестанут считать норманнов братьями и родственниками, станут называть их французами, или валлийцами, или каким-нибудь другим именем, которым они называли народы Франции или Великобритании. Править таким герцогством юному герцогу было, безусловно, трудно, ведь время было неспокойное, опасное.
Вильгельм Лонгсворд был крестным отцом наследника нового короля Франции — а это очень близкое родство, — которого звали Луи и который был в мирных отношениях с графом Парижа Гуго. Вскоре после смерти Лонгсворда король Луи прибыл с войсками в Руан. Он потребовал установить над юным Ричардом опеку до его совершеннолетия.
Это было неожиданностью для графов Руана, которые в то время были практически беззащитны. Им не удалось бы противостоять Луи и его сторонникам, поскольку у них не было войск, и они сочли, что в этой ситуации безопаснее позволить Ричарду уехать на некоторое время. Ведь он был вассалом короля, а Нормандия всегда оказывала почести королям Франции. Таким образом в сопровождении верного друга и защитника мальчик покинул славную Нормандию и прибыл в королевский замок в Лионе.
Жители Руана не очень жаловали короля Луи, и это сильно злило его. Власть французского короля действительно не была прочной, и каждый знал, что он был бы рад завладеть герцогством или по крайней мере его частью. Не было секретом и то, что он не питал вражды к Арнульфу, предавшему Вильгельма Лонгсворда. Так что бароны и все жители Руана, должно быть, были взволнованы и беспокоились о безопасности Ричарда, когда французские всадники увозили его с собой. Время от времени приходили известия о том, что с мальчиком обращаются не лучшим образом. В любом случае ему не оказывали внимания и заботы, которые следовало оказывать герцогу Нормандии.
Жизнь в герцогстве всегда была достаточно бурной как в нормандской, так и во французской частях, когда зависть и соперничество были обычными явлениями. Но все были верны мальчику-герцогу, который связывал обе эти части и говорил на пиратском языке так же хорошо, как на языке французского двора. Случись так, что его жизнь безвременно оборвалась бы, — какие разногласия это вызвало бы среди тех, кто сейчас уже не скрывал желания быть его подданным! Неудивительно, что старые бароны так стремились вернуть Ричарда домой: они не доверяли дипломатическим заверениям и искусству убеждения короля Луи. У Луи было двое сыновей, и вполне естественно, что его могли иногда посещать мысли о том, что в случае
