сказала, просто сразу пошла за своим комбинезоном в его комнату.
— Я должна вернуться к себе. Спасибо, что разрешили попользоваться вашей выставкой, — сказала она стоявшим вокруг жильцам. — Прости, Барни. Я была к тебе жестока.
Он проводил ее. Пешком они шли по ночной пустыне к ее жилищу. И пока тащились, не сказали друг другу ни слова. Только глядели в оба, как им велели, пытаясь заметить вовремя местных хищников — шакалоподобных телепатических марсианских существ. Но они им не встретились.
— Как это было? — спросил он наконец.
— Ты имеешь в виду, каково быть этой маленькой вульгарной куколкой-блондиночкой со всеми ее чертовыми нарядами, ее приятелем, ее машиной, ее… — Энни содрогнулась. — Ужасно… Бессмысленно. Не знаю, что они в этом находят. Но было ощущение, словно вернулась в детство.
— Да, — согласился он. — Похоже на Парки-Пат.
— Барни, — сказала она тихо, — мне надо найти что-нибудь другое. И как можно скорее. Ты мне поможешь? Ты кажешься таким опытным, взрослым, много повидавшим. Трансляция мне не поможет… Чу- Зет будет не многим лучше, потому что во мне что-то сопротивляется, протестует, не хочет принять… Понимаешь? Да, ты понимаешь. Я вижу. Дьявол, тебе даже не надо пробовать его, чтобы понять это. — Она схватила его руку и крепко прижалась к нему в темноте. — И я кое-что узнала, Барни. Они слишком от него устали… И пока… мы были внутри этой куклы, они все перессорились. Они не могли насладиться даже на секунду.
— Черт, — вымолвил он.
Полыхнув вперед фонариком, Энни сказала:
— Было ужасно стыдно. Я ведь мечтала… А мне было среди них так неловко…
Она запнулась, некоторое время шла молча и вдруг сказала:
— Я изменилась, Барни. Я чувствую это. Я хочу остаться здесь… прямо на этом месте. Мы с тобой одни, в темноте. И потом… Наверное, не стоит продолжать?
— Не стоит, — согласился Барни. — Потом ты можешь глубоко раскаяться. И я тоже. Из-за тебя.
— Я помолюсь, — сказала Энни. — Помолюсь так сильно, чтобы получилось. Ты знаешь, как. Ты за себя не молишься, ты — что называется — заступник за других. И молишься ты не тому Господу, что где-то там, на небесах… что со Святым Духом, а другому. Ты хоть читал Павла?
— Какого Павла?
— В Ветхом Завете. Его письма, к примеру, в Коринф или итальянцам… Слышал? Святой Павел сказал: «Наш враг — смерть. Это последний враг, которого мы преодолеем». По-моему, сказано великолепно. Согласно Святому Павлу, мы страдаем не только телом, но и душой. Потом умираем тем и другим и можем возродиться в новом теле, чистом и непорочном. Понятно? Знаешь, когда я была Парки- Пат… мной овладело странное чувство. Будто я была… Трудно пересказать и поверить в это… Но…
— Но, — закончил за нее Барни, — казалось, будто ты попробовала это на самом деле.
— Да. Но есть кое-что еще. — Она повернулась к нему. В темноте он едва смог различить ее лицо. — Знаешь, транслироваться — намек на то, что мы познаем по ту сторону смерти. Соблазн, конечно, но если бы без этой ужасной куклы, без этой Парки-Пат…
— Чу-Зет, — начал Барни.
— Я о нем как раз подумала. Если он, как говорит Поль, превращает продажного в неподкупного… то я должна попробовать с Чу-Зет. Я не хочу прозябать здесь до конца жизни! Чего и зачем ждать, когда я могу получить все сразу.
— Человек, последний из всех, с кем я беседовал на Земле, — сказал Барни, — пробовал Чу-Зет. Он говорил, что в жизни ничего не видел страшнее.
— Как это? — поразилась она.
— Он попал во владения кого-то или чего-то, что показалось ему наивысшим злом, исчадием ада. Это страшно напугало его. И он был безумно рад, как потом понял, вернуться обратно.
— Барни, — сказала девушка, — как ты оказался на Марсе? Не говори, что тебя просто призвали. Человек, настолько богатый, что может ходить к психиатру…
— Я на Марсе, — сказал он, — потому что совершил ошибку. «На твоем языке — грех, — подумал он. — И на моем тоже».
— Ты причинил кому-нибудь боль? — спросила Энни. Он пожал плечами.
— Так что? Теперь ты здесь до конца жизни? Барни, ты не мог бы достать мне немного Чу-Зет?
— И очень скоро.
Пройдет немного времени, и он сам побежит в одну из лавок Палмера Элдрича. В этом можно было не сомневаться.
Положив руку на плечо Энни, он добавил:
— Но ты и сама можешь достать его? И так же просто.
Она прильнула к нему на ходу. Он обнял ее. Она не сопротивлялась, только выдохнула с волнением:
— Барни, я хочу тебе кое-что показать. Это листовка. Мне ее дал один человек из нашей лачуги. Он сказал, что на днях сбросили целую пачку. Она от людей Чу-Зет.
Запустив руку под громоздкий комбинезон, она покопалась, и потом в свете фонарика он разглядел сложенную бумажку.
— Прочитай. Ты поймешь, что я чувствую, когда говорю о Чу-Зет… И почему он кажется мне духовной проблемой.
Держа листок под лучом фонаря, он прочитал крупно набранное заглавие:
— Видишь, — сказала Энни.
— Вижу.
Ему даже не потребовалось читать остальное. Сложив бумажку, он протянул ее Энни:
— Хорошо сказано.
— Только правда ли?
— Большой лжи нет. Как, впрочем, и всей правды.
«Идеально… — подумал он. — Палмер Элдрич отменил смерть. Посланец дьявола, просочившийся к нам из системы Проксимы, предложил нам вымолиться за две тысячи лет. И теперь через Чу-Зет все могут попасть в рабство к Элдричу, как это случилось, например, с Лео. Теперь Элдрич, фильтруя наши жизни, будет среди нас постоянно. А ООН, оберегавшая нас раньше, сидит, сложа руки. Теперь, транслируясь, мы каждый раз будем видеть не Бога, а Палмера Элдрича».
Вслух же он сказал:
— Если Чу-Зет тебя обманет…
— Не говори так.
— Если Палмер Элдрич тебя обманет, тогда, может быть…
Он остановился. Впереди было жилище Флэкс Бак Спит. В марсианском сумраке светился его вход.
— Вот ты и дома. — Ему не хотелось отпускать ее. Положив руку на плечо девушки, он удержал ее. — Пойдем со мной в Чикен Покс Проспектс. Мы официально, законно поженимся.
Она уставилась на него, потом неожиданно рассмеялась.
— Значит, нет? — спросил он деревянным голосом.
— Что? Чикен Покс Проспектс? А, поняла. Это кодовое название вашего жилища? Простите, Барни. Я не хотела вас обидеть. Но отвечу, конечно, нет.
Она пошла прочь, открыла внешнюю дверь тамбура. Потом внезапно выключила фонарик, шагнула к Барни и протянула к нему руки.
— Полюби меня, — вымолвила она.
— Но не здесь же. Слишком близко от входа… Он испугался.
— Где хочешь. Пойдем. — Она сплела руки вокруг его шеи. — Теперь же. Не жди.
Он не стал ждать.
