— Что да, то да, — согласился Конгросян. — Раз уж я стал совершенно неразличим человеческому глазу, то, очевидно, самая пора эмигрировать.
— Пожалуй, это так, если здесь уместно мое мнение, — несколько язвительно согласился мистер Миллер.
***
Мужчина на экране видеофона произнес:
— Меня зовут Меррил Джадд, я из «АГ Хемие». Простите, что побеспокоил вас.
— Выкладывайте, — перебила его Джанет Раймер, усаживаясь поудобнее за своим небольшим аккуратным письменным столом.
Кивнув своей секретарше, она велела тотчас же закрыть дверь, чтобы не доносился шум из коридоров Белого дома.
— Это имеет какое–то отношение к Ричарду Конгросяну?
— Верно, — кивнуло на экране миниатюрное изображение лица Меррила Джадда. — Именно по этой причине мне пришла в голову мысль связаться с вами, зная о тех тесных узах, что связывают Конгросяна с Белым домом. Мне показалось вполне логичным, что вам захочется узнать об этом. Я попытался, примерно полчаса тому назад навестить Конгросяна в нейропсихиатрической больнице «Франклин Эймс» в Сан– Франциско. Он исчез. Персонал никак не может определить его местонахождение.
— Понятно, — кивнула Джанет Раймер.
— По всей вероятности, он очень болен. Судя по тому, что он говорил мне…
— Да, — подтвердила Джанет, — он очень болен. У вас есть еще информация для нас? Если нет, то мне хотелось бы начать работать над этим прямо сейчас.
У психохимиотерапевта «АГ Хемие» никакой другой информации не было.
Он дал отбой, и Джанет позвонила по внутренней сети, пытаясь связаться с другими станциями Белого дома, пока ей не удалось пробиться к своему номинальному начальнику Гарольду Слеваку.
— Конгросян покинул больницу и исчез. Одному богу известно, куда он может запропаститься, возможно, он вернется в Дженнер — нам следует это проверить. Честно говоря, я считаю, что следует привлечь НП. Конгросян для нас жизненно важен.
— Жизненно важен, — эхом повторил Слевак, морща нос. — Ну что ж, давайте лучше скажем, что он нам нравится. Я получу разрешение Николь привлечь полицию. Мне кажется, вы правы в своей оценке ситуации.
Слевак без особого воодушевления дал отбой. Джанет положила трубку.
Она сделала все, что могла; теперь дальнейшее от нее уже не зависело.
Следующее, что до нее дошло, это то, что в ее кабинет вошел представитель НП с записной книжкой в руке. Уайлдер Пемброук — она сталкивалась с ним множество раз, когда он занимал должности пониже, уселся напротив нее и начал свой доклад.
— Я уже проверил «Франклин Эймс», — уполномоченный НП задумчиво поглядел на нее. — Похоже на то, что Конгросян связывался по видеофону с доктором Эгоном Сапербом — вы знаете, кто это: единственный оставшийся психоаналитик. После этого он не оставил почти никаких следов. Как вы полагаете, Конгросян виделся с Сапербом перед этим?
— Да, разумеется, — ответила Джанет. — И не один раз.
— Куда, по вашему мнению, он мог бы отправиться?…
Если не считать Дженнера…
— Там его нет. Наш человек дежурит там.
— Тогда — не знаю. Спросите у Саперба.
— Мы это сделали, — сказал Пемброук.
Она рассмеялась.
— Может быть, он присоединился к Бернгарду Гольцу?
Комиссара такая возможность нисколько не забавляла. Лицо его оставалось суровым.
— Мы, разумеется, проверим и это. И еще всегда имеется возможность забрести на одну из стоянок Луни Люка, этих летающих по ночам марсолетов.
Они, похоже, оказываются в самое подходящее время в самых подходящих местах. Одному богу известно, как это им удается, но это почему–то именно так. Из всех возможностей… — Пемброук как бы рассуждал вслух, вне обращая ни на кого внимания, и притом весьма оживленно. — Что касается меня, я считают такой вариант наихудшим.
— Конгросян никогда не отправится на Марс, — заметила Джанет.
— Там нет рынка для его таланта, вот что; кому там нужны пианисты?
Несмотря на все свои эксцентричные выходки, Ричард очень умен. Он прекрасно это понимает.
— Может быть, он забросит игру, предложил Пемброук. — Заменит ее чем–нибудь получше.
— Хотела бы поглядеть, какой фермер может выйти из психокинетика.
— А может быть, — снова предположил Пемброук, — именно такие вот мысли и владеют сейчас Конгросяном?
— Я… мне кажется, он захотел бы взять туда и свою жену с сыном.
— Скорее всего, что нет. Возможно, в этом–то и заключается вся суть происходящего. Вы когда– нибудь видели этого мальчика? Его сына? Вам известен район, где находится Дженнером? Вы знаете, что с ним произошло?
— Да, — выдавила Джанет.
— Тогда вам все ясно.
Они оба замолчали.
***
Ян Дункан только–только расположился поудобнее в обитом кожей кресле напротив д–ра Эгона Саперба, когда в кабинет ворвалась группа агентом НП.
— Вам придется подождать с оказанием ваших услуг, — заявил молодой остролицый главарь НП после того, как на мгновение предъявил Сапербу свое удостоверение. — Ричард Конгросян исчез из «Франклин Эймс», и мы пытаемся отыскать его. Он с вами связывался?
— Нет, — ответил д–р Саперб, — он позвонил мне раньше — тогда, когда он еще был…
— Нам это известно. — Агент НП в упор поглядел на Саперба. — Как, по вашему мнению, мог Конгросян присоединиться к сыновьям Иова?
Ответ последовал незамедлительно:
— Это абсолютно исключено.
— Прекрасно, — старший сделал какую–то пометку. — А как по–вашему, есть ли хоть малейшая возможность того, что он связался с людьми Луни Люка? Эмигрировал или предпринимает попытку эмигрировать с помощью марсолетов?
После длительного раздумья д–р Саперб произнес:
— Полагаю, такая возможность в высшей степени вероятна. Ему нужно уединение, он давно уже его ищет.
Старший полисмен закрыл свой блокнот и повернулся к своим подчиненным.
— Вот так–то. Стоянки следует немедленно прикрыть. Затем через свое переносное переговорное устройство он сообщил:
— Доктор Саперб склоняется в пользу стоянок, но никак не на сыновей Иова. Как я полагаю, нам следует с ним согласиться. Доктор высказывается совершенно определенно. Проверьте сейчас же район Сан–Франциско, установите, не появилась ли там одна из стоянок. Благодарю вас.
Затем о снова повернулся к д–ру Сапербу.
— Мы высоко ценим вашу помощь. Если он снова свяжется с вами, известите, пожалуйста, нас.
Он положил вою визитную карточку на письменный стол Саперба.
— Постарайтесь с ним… помягче, — посоветовал Саперб, — если его отыщете. Он очень, очень болен.
Полисмен подмял на него взор, слегка улыбнулся, а затем вся компания покинула кабинет. Дверь за ними закрылась. Ян Дункан и д–р Саперб снова остались одни.
Отрешенным, осипшим голосом Ян Дункан произнес:
