После этого он снова с жалким видом устроился за письменным столом, прижав трубку к уху. И стал ждать.
***
Слишком многое мне еще нужно сделать, отметила про себя Николь Тибо.
Я не оставлю попыток провести деликатные, хитрые переговоры с Германом Герингом. Я велела Гарту Макри передать контракт на нового Дер Альте малоизвестной, небольшой фирме, а не Карпу. Мне нужно решить, что делать, если все–таки отыщется Ричард Конгросян. А тут еще и Закон Макферсона, и этот последний психоаналитик, доктор Саперб, и наконец вот это — последнее решение, принятое даже без каких–либо попыток проконсультироваться со мной или хотя бы заблаговременно уведомить меня об этом — о наступлении на стоянки марсолетов Луни Люка. Решение потрясающее своей категоричностью.
С большим неудовольствием она изучала приказ полиции, который был разослан каждому подразделению НП на территории всех СШЕА. Это совсем не в наших интересах, решила она: я не могу позволить напасть на Люка, потому что я просто не в силах ничего с ним поделать. Мы будем выглядеть совсем уж глупо. Нас обвинят в тоталитаризме, существование которого обеспечивается только огромным военным потенциалом и полицейским аппаратом.
Бросив взгляд на Уайлдера Пемброука, Николь сказала:
— Вам в самом деле уже удалось отыскать стоянку? Ту, что в Сан–Франциско; где, как вы вообразили, находится Ричард?
— Нет. Мы пока еще ее не нашли.
— Пемброук нервно вытер пот со лба; он явно испытывал тяжелое нервное напряжение.
— Если бы у меня было время, я бы, разумеется, проконсультировался с вами. Но стоит ему только вылететь в направлении Марса…
— Лучше его потерять, чем раньше времени выступить против Люка!
Она была хорошо осведомлена о широкомасштабной деятельности Люка вот уже в течение довольно длительного времени. Она прекрасно себе представляла, с какой легкостью он уходит от городской позиции.
— У меня есть интересное сообщение из «Карп Верке», — попытался изменить направление беседы Пемброук. Они решили проникнуть в организацию Фрауэнциммера, чтобы…
— Позже, — нахмурилась Николь. — Имейте в виду, что вы совершаете ошибку. Должна вам сказать, в глубине души я получаю удовольствие от этих марсолетов: они такие забавные! Вы просто не в состоянии постичь этого. У вас мышление рядового фараона. Позвоните в свое Сан–Францисское отделение и велите им освободить из–под ареста стоянку, если они ее отыскали. А если еще не отыскали, то пусть прекратят поиски. Верните полицейских и забудьте об этом. Когда придет время заняться Люком, я сама скажу вам об этом.
— Гарольд Слевак согласился…
— Слевак политики не делает. Я удивляюсь, что вы не обратились за одобрением этой акции к Руди Кальбфлейшу. Это доставило бы еще большее удовольствие вашим парням из НП. Если говорить честно, то вы мне надоели.
Она посмотрела на него в упор так, что он испуганно отпрянул от нее.
— Ну? Скажите же что–нибудь — потребовала она.
Пытаясь сохранить чувство собственного достоинства, Пемброук промолвил:
— Стоянку не нашли, так что никакого вреда нанесено не было.
Он включил свое переговорное устройство и произнес в микрофон:
— Прекратить акции против стоянок. — Он уже совсем не производил внушительного впечатления, продолжая обильно потеть. — Выбросьте все это из головы. Да, да, вы правильно меня поняли.
— Он выключил устройство и поднял голову, глядя на Николь.
— Вас следовало бы разжаловать, — заявила она.
— Что еще, миссис Николь? — безжизненным голосом спросил Пемброук.
— Ничего. Убирайтесь.
Пемброук твердым размеренным шагом направился к выходу.
Поглядев на часы, Николь увидела, что уже восемь часов вечера. Что запланировано на сегодня? Вскоре она отправится в телестудию для участия в программе «Визит в Белый дом», семьдесят пятой в этом году. Все ли должным образом приготовила Джанет и удалось ли Слеваку вогнать программу в достаточно жесткий график? Скорее всего, нет.
Она прошла через весь Белый дом в крохотный кабинет Джанет Раймер.
— У вас приготовлено на сегодня что–нибудь впечатляющее?
Энергично зашуршав своими записями, Джанет сосредоточенно нахмурилась и ответила:
— Одно выступление я бы назвала поистине удивительным — дуэт на кувшинах. Исполняется классика. Дункан и Миллер. Я видела их в «Аврааме Линкольне», зрелище потрясающее.
Она обнадеживающе улыбнулась. Николь издала тяжелый вздох.
— Они в самом деле весьма неплохи, — настойчиво убеждала Джанет. — Их музыка повышает настроение. Я уверена, что вы останетесь довольны. Они выступают то ли сегодня, то ли завтра. Я не знаю точно, на какой день назначил их Слевак.
— Игра на кувшинах! — презрительно скривилась Николь. — До чего мы докатились после Ричарда Конгросяна. Я уже начинаю думать, что нам самая пора уступить свое место Бертольду Гольцу, в дни варварства народ может забавлять Кирстен Флагстэд.
— Может быть, все образуется, когда войдет в должность новый Дер Альте.
Окинув ее строгим взглядом, Николь спросила:
— Как так случилось, что вам известно об этом?
— Все в Белом доме только и говорят об этом. И потом, как–никак, я все–таки гост, — разозлилась Джанет Раймер.
— Как замечательно, — язвительно заметила Николь. — Значит, жизнь для вас поистине полна очарования.
— Можно спросить — каким будет следующий Дер Альте?
— Старым, — коротко ответила Николь.
Старым и усталым, отметила она про себя. И строго официальным, без конца твердящим идиотские сентенции, — типичным вождем, который в состоянии вдолбить послушание в массы «просто» и, тем самым, на какое–то время продлить существование разваливающейся системы. Если верить технарям, имеющим доступ к аппаратуре фон Лессинджера, он будет последним Дер Альте. По крайней мере, такое весьма вероятно. У нас, правда, похоже, есть шанс, но очень небольшой. Диалекта истории на стороне наихудшего из всех возможных политического деятеля, этого пошлого клоуна Бертольда Гольца. Тем не менее, будущее не обладает строгой определенностью. Всегда остается место для чего–нибудь неожиданного, даже невероятного. Все, кто хорошо знаком с аппаратурой фон Лессинджера, понимают, что… путешествие во времени пока только искусство, не точная наука.
— Его будут звать, — вслух сообщила Николь, — Дитером Хогбеном.
Джанет прыснула.
— О, нет, только не это. «Дитер Хогбен» или может быть даже «Хогбейн»? Что вы пытаетесь этим достичь?
— Он будет преисполнен чувства собственного достоинства, — процедила сквозь зубы Николь.
Неожиданно позади нее раздался какой–то шум, она резко обернулась и увидела прямо перед собой Уайлдера Пемброука, сотрудника НП. У того был взволнованный, но довольный вид.
— Миссис Тибо, мы изловили Ричарда Конгросяна. Как и предсказывал доктор Саперб, он оказался на стоянке марсолетов, готовясь к отправке на Марс. Доставить его сюда, в Белый дом? Ребята в Сан– Франциско ждут указаний. Они все еще на стоянке.
— Я сама туда отправлюсь, — повинуясь какому–то неожиданному импульсу, решительно заявила Николь.
И попрошу его, сказала она самой себе, выбросить из головы мысль о том, чтобы эмигрировать. Надо, чтобы он отказался по собственной воле. Я знаю, что смогу убедить его, нам не придется прибегать к грубой силе.
