Галина В.Рэмтон
«Одинокая гончая» об Эмили Дикинсон
Из цикла «Безумства гениев»
Впервые я услышала её имя давным-давно — в песне модных тогда Саймона с Гарфункелем:
«And you read your Emily Dickinson, and I — my Robert Frost…» И сразу же стало интересно. Роберт-то Фрост — это ясно, почти хрестоматийно:
The woods are lovely, dark and deep, But I have promises to keep, And miles to go before I sleep, And miles to go before I sleep. А вот кто такая Эмили Дикинсон? Имя смутно навеивало образы пожелтевших кружев, тёмных аллей и заглохшего пруда… В общем, — что-то замшелое.
Только ведь если её читает подружка Саймона или Гарфункеля, — подумала я, — значит это зачем- то нужно?
Любопытство, как известно, погубило кошку. Интерес к лирике Эмили Д. с тех пор и дальше — по жизни — не раз заводил меня в тупик. Вот, секунду назад, казалось, что ты поняла стихотворение… а потом до тебя доходит, что нет, до понимания — ещё мили и мили пути… Но, когда я впервые добралась до её текстов, то остолбенела, прочтя:
I`m nobody. Who are you? Are you nobody too? Then there`s a pair of us. Don`t tell — they`d banish us, you know. How dreary to be somebody, How public — like a frog — To tell your name the livelong June To an admiring bog. Я — никто. А Вы- кто здесь? Ах, и Вы — никто? Вот — уже и пара есть. Тише! — Надо ведь и честь иметь! Как же гадко кем-то быть, Социальной жабой слыть, — Представляться, как вас звать, В восхитительную гать. «И я: тоже — никто, Эмили», — автоматически выдохнула я, вроде бы уже вышедши из подросткового возраста, но ещё далеко не из его комплексов.
А дальше было вот так:
To make a prairie It takes a clover and one bee, One clover, and a bee, And revery. The revery alone will do, If bees are few. Для прерии нужна пчелинка и трава, травинка и пчела, и — чтоб мечта была. Но: хватит и одной мечты, Раз пчёлы не видны. И — так:
Rememberance has a rear and front, — `T is something like a house; It has a garret also For refuse and the mouse, Besides, the deepest cellar That ever mason hewed; Look to it, by its fathoms Ourselves be not pursued. . Есть к памяти парадный вход, И — чёрный, будто в дом. Вверху — чердак, а в нём живёт Мышь — и металлолом. Имеется в ней и подвал,
