Её стихи удивляли и завораживали. У них не было заглавий. Зато — с заглавной буквы написаны многие ключевые слова. Необычной была и пунктуация: бесчисленные тире, заменявшие запятые, а иногда — и точки. Так мисс Д. обозначала ритмические и смысловые паузы.
Эти стихи походили на краткие философские притчи — о природе, о Боге, о смерти и — о любви. Несомненно — оригинальные и новаторские, — и не то, чтобы опередившие своё время, как отмечают все её биографы, а — вневременные.
Да наконец, — я просто подсела тогда на них. А как объяснишь любовь с первого взгляда?
Их авторша, похоже, прожила бурную жизнь. Во всяком случае, ей было что вспомнить. И страсти ей были не чужды…
.
.
Но я зря воображала её эдакой Джэнис Джоплин середины — конца 19-го века.
Всё было совсем по-другому.
Вернее, как оно было на самом деле, неизвестно никому. Даже — авторам бесчисленных монографий, эссе и диссертаций об Эмили Элизабет Дикинсон (1830–1886 гг.)
Жизнь её потому и открыта для всяческих спекуляций, легенд и мифов, что о ней так мало известно.
Обширная личная переписка Эмили была уничтожена по её просьбе младшей сестрой и преданной подругой — Лавинией.
На двух сохранившихся дагерротипах — Эмили всего лишь семнадцать: живые, тёмные глаза, большой рот… Она была маленькая, как птичка. И сама сравнила свои глаза с недопитым шерри в стакане, оставленном гостем…
Её 1800 коротких стихотворений без названий лишь выборочно помечены датами и почти не публиковались при её жизни. Она не искала ни известности, ни, тем более, — славы:
То есть, как раз туда, куда не ушло имя Эмили Дикинсон. Ведь славы при жизни она не знала.
Зато потом её имя стало слишком public.
В просвещённом двадцатом веке её объявляли лесбиянкой, «дурочкой с чердака», «красоткой в белом» и даже крипто-феминисткой.
Но никем таким она не была, как не была и провинциальной простушкой, хотя родилась и прожила
