условной конструкции, т. е. оно не преподносится в ассертивном порядке. С другой стороны, относительно условной конструкции в (В) принимается в то же время, что ее антецедент (так же, как и любой вообще антецедент индикативной условной конструкции, ср. [Boguslawski, 1997]) включает пресуппозицию «я не говорю, что неверно, что ?' (где ? символизирует остальное содержание антецедента).» Вполне очевидно, что при такой интерпретации знание а, что р ив результате этого, конечно, истинность р), только допускается. Однако, это значит одновременно, что знание, что р, в предложении о вере и не исключается.
Данное обстоятельство чрезвычайно важно, так как оно обеспечивает необходимое противопоставление глагола верить, что таким эпистемическим предикатам, как сомневаться в том, что…, догадываться, что…, которые прямо (хотя и в порядке пресуппозиции) выражают незнание субъекта.
4. Опора веры: тайна всеобъемлющего знания Приписывание веры вводит идею знания, которое шире любого ограниченного знания, причем субъект веры изображается как по крайней мере не отрицающий того, что такое знание существует. Это в конечном счете равносильно намеку, со стороны говорящего, на Всеведущее Существо и позволяет понять, почему в одном выражении верить, что совмещаются стихии «житейского» и религиозного. В (В) ответственность за это несут прежде всего клаузулы (к. i), (к. ii) консеквента в части [1], а также часть [2]. Добавим, что отрицательная формулировка [2] необходима: если бы мы предположили, что а готов утверждать, что кто-то знает что-то, то он признавал бы себя просто знающим, что р (в силу импликации в [1], которая охватывает (к. 11)), и тогда все сводилось бы к знанию (вера как состояние, отличающееся от знания, перестала бы существовать).
Что касается веры, предметом которой является существование самого Всеведущего, то она удовлетворяет требованиям формулы (В), так как, по предположению, «кто-то» в консеквенте условной конструкции в [1], т. е., практически, именно Всеведущий, знает, согласно (к. i), больше, чем о своем существовании, т. е. больше, чем о том, что ему просто присуще что-то: Он знает некое более богатое q, которое односторонне влечет за собой тот факт, что Ему «присуще что-то» (и что Он, следовательно, существует).
То, что речь должна идти именно о неограниченном знании, вытекает из следующего рассуждения. Предполагаемое, в ходе мысленного эксперимента, устранение «носителя тайны» в виде что- тоi путем подстановки на его место эксплицитной и, следовательно, конечной (ограниченной) формулировки привело бы к необходимости выбора одного из эпистемических состояний, адекватных данному (на этот раз уже замкнутому) содержанию в его соотношении с субъектом, о котором идет речь. Главными теоретическими кандидатами были бы, с одной стороны, знание, которое, как мы видели в п. 3, имеет преимущество перед верой (если возможна предикация знания, упраздняется предикация веры), с другой стороны — незнание вкупе с разными видами «суждений» (других, чем вера). Однако ни знание, ни (какое бы то ни было) суждение (вроде обычного предположения, допущения и т. п.) не сохраняли бы специфику исходного состояния. Для ее сохранения пришлось бы поставить упомянутую конечную формулировку на место р в (В), заменяя одновременно что-тоi в (B) каким-либо другим что- тоk, отличающимся, однако, теми же свойствами, которые присущи что-тоi в нынешнем (В). Поэтому уйти от мысли о том неограниченном знании, на которое наводит (В), невозможно. (Сказанное здесь представляет более строгое по форме изложение взгляда на феномен веры, который неоднократно встречался в литературе, ср. [Weltе 1982; Рieper 1986].)
Подчеркнем, что (В) лишь формально не исключает тождества «кого-то» в его двух вхождениях в части [1], т. е. в антецеденте и в консеквенте приводимой в [1] условной конструкции; нормально имеется в виду как раз их нетождество (этому соответствует тот факт, что оба вхождения не связаны в записи одним субскриптом). Добавим, что местоимение «кто-то» в антецеденте может естественным образом мыслиться как относящееся к субъекту а, а этот субъект заведомо является конечным существом (Бог — субъект знания, но не веры). (Стоит заметить, что нетождественный субъект в консеквенте явно перекликается с лицом, обозначаемым дательным падежом в родственном глаголе верить кому-нибудь, причем такое материальное соотношение глагольных единиц прослеживается по многим языкам.)
Веским обстоятельством, говорящим в пользу положений, выдвинутых в настоящем пункте, является поведение пропозициональных аргументов аналитического или априорного типа, в том числе аргументов в виде оценочных предложений. В основном они вообще не заполняют валентного места верить, что. Ср. следующие примеры:
(28) Иван *верит/+ знает/+думает, что дважды два четыре.
(29) Иван *верит/+ знает, что если кто-то, кто рискуя собой спас чью- нибудь жизнь, является героем, то Петр, который рискуя жизнью спасал утопающего, герой.
(30) Иван *верит/+ считает, что его младший брат должен получать к завтраку порцию, больше его собственной.
Отчасти этому запрету или ограничению способствует тот факт, что содержание аналитических предложений нормально не является носителем той или иной ценности, в частности, положительной ценности, которая столь существенна в феномене веры (ср. п. 1). Однако в определенных условиях и такое содержание может приобрести, пожалуй, с весьма специальной точки зрения, положительную ценность; и тогда, скажем, предполагаемая априорная истина может стать предметом веры, ср. следующее приемлемое предложение:
(31) Иван верит, что существование Бога все же имеет априорный характер.
Примечание. Если пропозициональный аргумент в (31) истинен, то он истинен a priori.
Более существенным фактором, препятствующим использованию аналитических предложений в качестве пропозициональных аргументов веры (более существенным, чем отсутствие в них положительной ценности), является, по-видимому, тот факт, что в большинстве случаев все релевантные данные находятся в распоряжении эпистемического субъекта а. Это легко проследить по примерам (28) — (30). В такой обстановке единственно естественным является применение на месте верить, что базисного эпистемического предиката знать, что (когда же речь идет о сравнении с некоторыми критериями, которые принимаются субъектом, также предиката считать, что, ср. (30)). В крайнем случае, например в условиях необычных умственных недостатков (эпистемического субъекта или говорящего) или особой сложности принимаемого во внимание содержания, можно прибегнуть к не-фактивному предикату вроде думать, что, ср. (28) или (30) с соответствующей подстановкой на месте слова верит.
Глагол верить, что встречается несколько чаще лишь при таких аналитических аргументах р, которые построены на модальных выражениях и которые намекают на синтетические обстоятельства, исключающие или допускающие что-то (не уточняя их), ср. придется, не может, может. Например, предложение
(32) Я верю, что он был вынужден подписать этот документ
