профессора Преображенского из «Собачьего сердца» Михаила Булгакова. Помнится, Филипп Филиппыч тоже мешал науку с возмездной пересадкой обезьяньих яичников. До наших дней дожил рецепт придуманого в парижском Хэррис Баре коктейля «Гланды обезьяны». В 1920-х годах появились пепельницы в виде обезьяны закрывающей причинное место, с надписью по-французски, «Нет, Воронов, ты меня не возьмешь!».
А потом методе доктора Воронова пришёл конец. Даже странно, что шарлатана из-под Воронежа с высшим образованием и учёными степенями не раскусили сразу. Ведь при пересадке чужеродной ткани в организме немедленно запускаются процессы отторжения. Некоторое время кусочек железистой ткани действительно вырабатывает половые гормоны, главным образом, тестостерон, создающий видимость «омоложения». Но уже через несколько недель на месте трансплантанта остаётся ни на что не годный соединительнотканный тяж. И только рубчик на мошонке очередного олуха-миллионера напоминает о выброшенных на ветер деньгах. Знал ли об этом сам Воронов? Трудно сказать. Для того, чтобы убедиться в бесполезности пересадки, достаточно забить подопытное животное через некоторое время после операции и провести вскрытие. Так делали во времена друга животных доктора Павлова, так делают и сейчас. Но Воронов, вероятно, был из когорты тех славных шарлатанов, которые сами свято верят в действенность своих манипуляций.
В 1935 г. Эрнст Лако выделил из яичек быка «кристаллический мужской гормон» тестостерон. Для получения нескольких миллиграммов пришлось переработать несколько тонн бычьих яичек. В том же году немец Бутан описал структуру тестостерона, а неделей позже югославский химик Леопольд Ружичка сообщил о синтезе тестостерона из холестерина. Это и было искомое «омолаживающее вещество», ради которого доктор Воронов производил дорогие и небезопасные операции. Выяснилось, что тестостерон действительно регулирует половое поведение и выработку спермы, способствует росту мышечной массы, но не более того. Никакого омоложения инъекции тестостерона не приносили.
Английский врач Дэвид Хамильтон посвятил коллеге Воронову книгу: «Афера: гланды обезьяны». Хамильтон доказывал, что многочисленные пациенты, которые прошли операцию и хвалили Воронова, улучшили свое состояние в результате эффекта плацебо, попросту говоря, самовнушения. А доктор Кеннет Уокер, не стесняясь в выражениях, заклеймил метод Воронова как «не лучше, чем методы ведьм и колдунов».
Под давлением общественного мнения (и главным образом, ввиду отсутствия пациентов) доктор Воронов прекратил операции. После нескольких лет, проведённых в депрессии, он вернулся к светскому образу жизни, благо, заработанное на пересадках яичек состояние позволяло. Экстравагантный старик стал героем многих вечеринок, и, как ни странно, многих любовных романов. Осенью 1951 г., пребывая в возрасте 85 лет от роду, наш герой решил покататься на лыжах и сломал ногу. Старика доставили в клинику Лозанны, где он и умер в результате тромбоэмболии ветвей лёгочной артерии. Похоронен в русской секции кладбища Кокад в Ницце. Как говорят в Одессе: «Щоб я так жив!»
Подводный спецназ Сталина
Так сложилось, что спецназ ВМФ всегда и везде действовал на флангах истории и реальный боевой эффект от их самостоятельных операций был намного меньше, нежели от применения боевых кораблей и авиации. Даже подрыв диверсантами английских линкоров «Вэлиэнт» и «Куин Элизабет» в итоге не принес итальянцам победы, поскольку успешные акции такого масштаба чрезвычайно редки и не способны сколько-нибудь существенно изменить соотношение сил. Но всё же, в истории II Мировой Войны был прецедент, когда проведённая без единого выстрела акция советских водолазов-разведчиков, существенно изменила ход войны на море и на десятилетия вперёд определила развитие целого класса морских вооружений в СССР.
Прелюдия к РОН
Основателем послевоенного спецназа ГРУ стал сапёр. А у истоков советского спецназа ВМФ стояли представители самой гуманной профессии в мире – врачи. Но обо всём по порядку…
В первые годы Советской власти в России никто даже мечтать не мог о подразделениях боевых пловцов. Единственными средствами для спуска водолаза под воду были водолазные скафандры трёхболтовки и двенадцатиболтовки. При небольших конструктивных различиях они имели два общих качества: Большой вес и воздушный шланг-пуповину, через которую вентилировались скафандры и разрыв которой для водолаза был смерти подобен.
Разработка отечественного легководолазного снаряжения началась на рубеже 20-х и 30-х годов. Первым советским образцом легководолазного снаряжения стала рейдовая маска, разработанная специалистами ЭПРОНа (Экспедиция Подводных Работ Особого Назначения) на основе японского прототипа. Пока это был всего лишь облегченный вариант шлангового снаряжения, т.е., по прежнему водолаз в рейдовой маске был связан шлангом с воздушной помпой на берегу. Маска использовалась самостоятельно, или вклеивалась в комбинезон ТУ-1 и этом случае устройство уже имело штуцер для подключения баллона с аварийным запасом воздуха – своеобразный прототип акваланга. Комплект рейдовой маски и комбинезона составлял облегченное водолазное снаряжение – ОВС. Но для водолазов- разведчиков это снаряжение всё ещё не годилось.
Работы над легководолазными дыхательными аппаратами подстегнула гибель в 1931 г. на Балтике подводной лодки № 9. Весь экипаж погиб, так как никаких средств индивидуального спасения на подлодке не было. Реввоенсовет СССР потребовал обеспечить личный состав подводных лодок спасательными дыхательными аппаратами. Легководолазное снаряжение требовалось также для спасателей ОСВОДа и речной милиции. Работы по созданию кислородной проводились параллельно в нескольких учреждениях.
Нельзя утверждать, будто советские инженеры начали разработку с «чистого листа». Принцип химической очистки выдыхаемого воздуха от углекислого газа и обогащения кислородом разбирался ещё Жюлем Верном в его «Полёте на Луну». Первый работоспособный дыхательный аппарат замкнутого цикла создал в 1879 г. офицер английского торгового флота Генри Флюсе. Несмотря на крайнее несовершенство, аппарат содержал все основные элементы, которые вошли в позднейшие модели. Аппарат, выполненный в виде ранца, состоял из дыхательного мешка и регенеративного патрона, заполненного паклей, пропитанной каустической содой. Под мешком находился медный баллон с кислородом под давлением. Баллон соединялся с дыхательным мешком резиновой трубкой с ручным запорным клапаном, который водолаз должен был периодически открывать для пополнения мешка кислородом. Две трубки соединяли мешок с клапанной коробкой, которая в свою очередь двумя гофрированными шлангами соединялась с полумаской водолаза. Выдыхаемый газ очищался от углекислоты едким калием и возвращался в дыхательный мешок, где обогащался кислородом и снова использовался для дыхания. Главным недостатком аппарата была низкая прочность кислородного баллона, максимально допустимое давление в котором составляло всего 30 кгс/см2. Запас кислорода был невелик и как следствие – продолжительность
