красногвардейские отряды). Впоследствии «Бой под Крутами» войдёт в историографию как «пример героической борьбы украинской молодёжи, не пощадившей жизни ради независимости своей Родины». Однако, скорее это был не бой, а избиение младенцев.
Отряд из 420 человек (в разных источниках от 300 до 700 бойцов) высадили на станции, причём офицеры, не питавшие иллюзий относительно исхода сражения, остались в вагоне и устроили здесь маленькую попойку. Тем не менее, украинцы начали бой весьма достойно: Появившийся в окрестностях Крут отряд красноармейцев (2000 штыков, по другой версии – 4000) попал под обстрел. Студентов поддержали огнём одна или две пушки (есть мнение, что пушки принадлежали большевистскому бронепоезду. Вероятно, они немножко промахивались). Через некоторое время студенты начали отступать к станции, унося нескольких убитых. Красноармейцы, по-видимому, потерь не имели. Оставшиеся в поезде «отцы командиры» дали сигнал к отправлению и стартовали, не дожидаясь всех бегущих ополченцев. А командир красноармейцев долго матерился, обнаружив разобранные железнодорожные пути – это было единственным серьёзным препятствием на пути к Киеву. В разыгравшейся метели отставший взвод студентов по оплошности забрёл обратно на станцию – прямо в руки красноармейцев. Шестерых раненых военнопленных красные отправили в харьковский госпиталь. Впоследствии, исчезновение студентов из госпиталя для харьковских чекистов стало не меньшей загадкой, чем для историков. Остальных – 27 человек – расстреляли. В бою под Крутами Георгий Вороной был ранен. Его выходила молодая медсестра Вера Иосифовна Нечаевская, будущая жена будущего профессора Вороного.
Здесь требуется маленькое нелирическое отступление: Родители Георгия Вороного – дворяне, дед – потомок казачьего рода и директор гимназии. А тут ещё эпизод под Крутами... В жизни Вороного будет несколько таких сомнительных эпизодов. По мнению современных историков-беллетристов, человека с таким ужасным семейным анамнезом, как у Вороного, в Советской России следовало расстрелять или как минимум, переквалифицировать на пятнадцать лет в лесоруба. Однако, жизнь Вороного наглядно показывает: толковый и работящий дворянин в Советском Союзе мог сделать не менее завидную карьеру, чем в имперской России.
5 января 1921 года Георгий Вороной закончил Киевский медицинский институт и был утверждён в звании врача. Тогда же Вороной сменил имя и отчество на Юрия Юрьевича. Трудно сказать, хотел ли он таким способом слегка заретушировать своё прошлое или следуя духу времени придал имени-отчеству простонародное звучание.
Вороной защитил диплом и по результатам конкурса студенческих научных работ был зачислен профессорским стипендиатом кафедры хирургии, которой руководил проф. Е. Г. Черняховский. С 1924 г. принимал участие в исследованиях Черняховского по пересадке почки животным. После окончания аспирантуры в 1926 г. Вороной был назначен ассистентом Харьковского медицинского института. Нашего героя не миновала проблема так называемой свободной пересадки яичек. По видимому, пересадка половых желез в то время была таким же заразным поветрием, как «живое вещество» из эпохи Лысенко или биорезонансные технологии наших дней. Но от грубого механического переноса чужеродных органов учёный перешёл к изучению тонких иммунных механизмов, сводящих в ноль результаты подобных операций. После нескольких экспериментов по пересадке яичек в 1929 г. Вороной выступил на пленуме медицинской секции Харьковского научного общества с докладом «К вопросу о роли и значении специфических комплементсвязывающих антител при свободной пересадке яичек».
Свою первую успешную пересадку почки собаке Вороной совершил в 1930 г. На III Всесоюзном съезде физиологов (1930) он демонстрировал результаты успешной пересадки почки в эксперименте. Вороной пересаживал почку на правую сторону шеи подопытного животного, ее артерию и вену сшивал с общей сонной артерией и наружной яремной веной реципиента. В ноябре 1930 г. на IV Всеукраинском съезде хирургов Ю.Ю. Вороной вновь продемонстрировал собаку с почкой, пересаженной с помощью сосудистого шва под кожу шеи. Аутотрансплантат хорошо прижился, почка правильно функционировала. Утверждалось даже, что давность пересадки (к моменту демонстрации) составляла более шести месяцев.
В начале 1931 года в по Харьковскому медицинскому институту был издан удивительный по нынешним меркам приказ. В приказе говорилось, что ассистенту хирургической клиники Ю. Ю. Вороному «предоставляется отпуск без содержания на 1 год для заведования отделением и всей Совбольницей г. Херсона с 01.09.1931 по 01.09.1932 г.» Этот приказ – свидетельство отчаянного дефицита грамотных специалистов в городах хоть сколько-нибудь удалённых от центра. В наше время подобные проблемы пытаются решить, заманивая врачей служебной жилплощадью и вкусными премиями. А раньше специалиста командировали в правильном направлении приказом. И попробуй откажись!
В Херсоне
Одновременно с «заведованием всей Совбольницей» Вороной возглавил Херсонский производственный медицинский институт, а также кафедру оперативной хирургии и топографической анатомии в этом же институте. В подобных производственных институтах младшие медицинские работники получали высшее образование без отрыва от работы. Тем самым, ударными темпами покрывалась острая недостача врачей. В литературе того времени можно встретить специфическое название: «ВИШ- лікарня».
В Херсоне Вороной поселился в двухэтажном доме рядом с больницей. На втором этаже поселилась семья главврача – жена и сын с дочерью. На первом этаже дома была оборудована лаборатория, где Вороной вел исследования по пересадке почки.
К «херсонскому» периоду деятельности Вороного относится любопытный документ – приказ №93 от 16.10.1932 г. по Всеукраинскому институту неотложной хирургии и переливания крови, которым заведующему опорным пунктом института в г. Херсоне врачу Ю. Ю. Вороному «…за переведену зразкову роботу в частинах Миколаївського гарнізону» объявлялась благодарность. Из приложенного к нему письма дивизионного врача 15-й стрелковой Сивашской дивизии узнаем, что под «опытным руководством д-ра Вороного с врачами частей проведены занятия по определению группы крови, операции взятия крови у донора и переливания ее, а также обучение методике взятия крови от трупа».
3 апреля 1933 г., в приемный покой херсонской больницы привезли умирающего. Неизвестного шестидесятилетнего мужчину нашли на улице с переломом основания черепа. Пострадавший скончался в больнице.
За два дня до этого в больницу привезли 26-летнюю Оксану Галушко, от которой недавно ушел муж. Не выдержав измены, женщина проглотила 4 г неразведенной сулемы. Эффективного метода лечения отравлений солями ртути ещё не было. Врач того времени мог назначить только внутривенное переливание 5%-ного раствора глюкозы, сифонные клизмы и диету. Больная умирала, практически не приходя в сознание и Вороной решил рискнуть.
Необходимо отметить, что врач задумал трансплантацию почки не для постоянного её приживления, а для оказания заместительного действия до тех пор, пока собственные почки женщины не возобновят мочевыделение.
Группы крови донора и реципиента не совпадали: в то время как у больной она была 0 (I), у трупа была В (III). Однако Вороной посчитал, что кровь пациентки (универсальная первая группа) не будет
