Катя встала с камня, на котором сидела, сорвала несколько веточек мяты.
— С чаем заварим, такая ароматная…
И вся семья направилась к лагерю.
Контролируя психику людей, Милан терял силы. На восстановление времени почти не было, особенно теперь, когда Кристалл оказался у него. Все органы чувств Княжича обострились: он слышал шорохи вокруг, заостряя внимание на необычных, которые могли означать опасность, видел движение травы, полет птицы, анализируя, что потревожило их. Пока опасности не было, но местные хранители волками смотрели на него, особенно старый чабан. Милан чувствовал силу сопротивления своему внушению. Сколько он сможет держать его на поводу? В горах полно тайных троп и, кто знает, что предпримет старик, когда Милан и его спутники начнут спускаться вниз? А почти двадцатикилометровый спуск занимает четыре-пять часов. За это время старик с сыновьями может не только проверить на месте ли Кристалл, но и предпринять попытку его возвращения. Опасности подвергнутся и друзья Павла Курлясова, а этого допустить нельзя! Потому Милан решил поговорить с потомственными, как он догадался, охранниками без гипноза и убедить их в том, что он тот, кто и должен был забрать Кристалл, что время пришло.
— Отец, — начал Милан, переняв местное учтивое обращение к пожилому человеку у Саши, — нам надо поговорить… Я знаю, что вы охраняете… Я тот, кому эта вещь принадлежит.
Чабан смотрел на пришельца пристально, искры недоверия и даже ненависти сверкали в его глазах. Он слушал молча, не спешил задавать вопросы или ахать от восторга встречи. Восточный менталитет, выработанный веками и впитываемый с молоком матери, не позволял узбеку проявлять нетерпение. Он умел ждать, умел анализировать и умел слушать. Его сын, почувствовав себя свободным от чужой воли, хотел было кинуться на грабителя, как он решил для себя, но резкий окрик отца мгновенно остановил его. Он послушно встал за его спиной, не спуская глаз с чужака. Милан продолжал говорить, сжимая в руке лямки драгоценного рюкзака:
— Я прибыл с планеты Лирина, я — Хранитель сокровища. Ты знаешь, отец, что давным-давно его оставили здесь, в этой пещере, пришельцы с далеких миров и наказали твоим предкам никого не подпускать к нему до того момента, когда за ним не придет тот, кто сможет его взять. Я смог! — с этими словами Княжич вытянул в руке рюкзак.
Старик опустил глаза, в раздумье потеребил бороду. Потом, взглянув искоса, ответил:
— Ты все верно говоришь, но, чтобы я тебе поверил, ты должен показать, что у тебя в мешке и показать своими руками.
— А ты когда-нибудь видел то, что хранил? — не спеша открывать рюкзак, спросил Милан. — Твой сын сказал, что он хранитель сундука.
Чабан мельком взглянул за спину Княжича. Но Милан еще раньше почувствовал, как кто-то крадется сзади.
— Скажи своему сыну, чтобы подошел к тебе, снизу. Или я сам скажу ему!
— Аброр! — окликнул отец.
Одного кивка головы оказалось достаточно, чтобы сын понял. Он обошел Милана и, перепрыгнув через узкий сай, присоединился к своим. Старик молчал.
— Так что ты скажешь? — снова спросил Милан.
Сыновья напряглись, ожидая слов отца. То, что он скажет, должно решить будущее. Старый хранитель повернулся к только что подошедшему сыну и расспросил его о том, что произошло в пещере. Парень наклонился к отцу. Они разговаривали очень тихо. Старик кивал головой, поджав губы: то ли соглашаясь, то ли удивляясь — на его лице не отражалось истинных чувств.
Когда парень закончил рассказ, чабан, наконец, обратился к Милану:
— Сундук — это обман. Камень давно лежит за ним. Теперь ты знаешь, но, когда ты взял его, ты не знал. Если ты тот, за кого себя выдаешь, ответь: почему?
— Меня привело сюда не только знание, но и чутье. Только Хранитель может чувствовать … сокровище. Если бы я не был им, то и не распознал бы обман.
Чабан не спешил с ответом, анализируя слова пришельца. Милан молчал. День шел на убыль. Оставаться здесь еще на одну ночь не позволяло время. Астероид приближался, а с ним и корабль лиринийцев. И Княжич решился.
— Я понимаю вас, я понимаю, что поверить мне вот так сразу трудно. Я покажу вам то, что забрал, и пусть каждый из вас попробует дотронуться до него. Это и будет проверкой. Но потом, отец, ты расскажешь мне, кто и когда приходил за этим сокровищем, — Милан показал глазами на рюкзак.
Сказав это, он присел на корточки, развязал бечевку рюкзака. Три охранника встали полукругом. Милан раскрыл мешок пошире и опустил в него руки. Все замерли. Княжич осторожно достал Кристалл. Часть глины и обрывки древней ткани уже осыпались с него, обнажив неровные грани. Милан встал, вытянув Кристалл вперед. Яркими всполохами заиграл на нем солнечный свет, ослепив узбеков. Они прикрыли глаза ладонями, но продолжали смотреть на чудо сквозь пальцы, сощурившись и чуть опустив голову.
— Подойди, отец! — голос Хранителя прозвучал твердо, но без гипнотического приказа.
Аксакал, не отрывая руки от лица, приблизился.
— Протяни руку и дотронься до него!
Чабан так и сделал. Он протянул руку, но дотронуться не успел. Кристалл ответил на жест человека яркой вспышкой. Одновременно старика отбросило назад. Он упал, и его дети, оба, сразу же подбежали к нему. Помогая отцу подняться, они с опаской поглядывали на Кристалл, который продолжал игру с солнцем, сверкая и искрясь, словно почувствовав свободу после многовекового заточения.
— Вы хотите прикоснуться к нему? — спросил Милан, на что парни отрицательно покачали головой.
Тогда Милан спрятал Кристалл в рюкзак, потуже затянув бечевку.
— Теперь вы верите мне?
Охранники опустили головы, приложив при этом правую руку к сердцу, что означало глубокое почтение и уважение.
Милан присел на скалистую ступеньку, не выпуская рюкзак из рук.
— Кто приходил сюда? — коротко спросил он.
— Была женщина, одна.
— Когда?
— Вода шла из пещеры, две недели прошло.
— Что она сказала?
— То же, что и ты: что она — Хранитель.
— Что было дальше?
— Она … не смогла попасть в пещеру и торопилась. Сказала, придет позже. Еще сказала, что ты придешь.
— Как она выглядела?
— Красивая… Очень красивая… Таких на Земле нет…
«Фани! — Милан не сомневался, что это была она. — Но, как? Как она узнала обо всем?»
Ответить на свои же вопросы он не мог. Теперь его подстерегала куда большая опасность по сравнению с тайной слежкой русских и американских спецслужб за Павлом Курлясовым.
Глава 4
Саша курил на балконе. Тонкая струйка дыма поднималась от его сигареты, растворяясь в темном небе города, огни которого затмевали звезды. С высоты девятого этажа хорошо просматривалась улица: фонари, световая реклама на стенах домов, перекинутые с одной стороны проспекта на другую ажурные светящиеся стяги с элементами национального узбекского орнамента. Изредка с шумом проезжала запоздалая машина, водитель которой, пользуясь поздним часом, давил на газ, не обращая внимания на ограничение скорости.
