Впервые за время жизни на Земле, Милан оказался один на один с ее природой. Он чувствовал себя свободным, ему хотелось встать и, расправив руки, крикнуть: «Земля! Я — житель Лирины, восхищаюсь тобой! Я видел тебя, я знаю, как ты прекрасна и я донесу свои чувства до моего народа».
Милан уснул, крепко сжимая в руках Кристалл Силы, укутанный в ткань. Только эту ночь и еще один день осталось лиринийцу продержаться на Земле до прибытия корабля. А там… там недалеко и до встречи с отцом, который ждет его, своего единственного сына — хранителя и наследника.
Ира спала тревожно. Непривычная обстановка, чужие люди со старыми порядками, которым пришлось подчиниться и им, жителям современного города, непонятно зачем приехавших в пустыню в то время, когда все ее обитатели впадают в спячку, а растения заканчивают один из периодов вегетации. Смотритель мазара, в котором покоится прах мусульманского святого, жил рядом, со своей семьей. Они учтиво приняли гостей, но не могли скрыть своего удивления их желанию отправиться в пустыню летом. Саша объяснил, что они ученые, физики, хотят наблюдать за падением астероида, приближение которого ожидает весь мир. Поверил ли Саше хозяин этих мест, нет ли, но кров предоставил. Ира с матерью отправились спать на женскую половину дома, а Саше постелили в гостевой части.
Ночь подходила к концу, небо зарделось на востоке, пролив пурпурную краску на пески. Ира вышла во двор, поежилась от утренней прохлады и направилась к глиняному домику, что стоял чуть поодаль. Справив нужду, она также быстро вернулась к дому, но дорогу внутрь ей преградила незнакомая женщина. Она стояла, облокотившись на дверной косяк, с интересом рассматривая девушку. Женщина не была местной жительницей, и Ира не видела ее вечером за ужином. Что-то зловещее мелькнуло в ее глазах, когда она с ухмылкой заговорила. Девочка слышала слова, но не слышала голос женщины. Она просто понимала то, что она беззвучно говорит, и видела ее презрительную усмешку.
— А-а! Маленькая человеческая самочка! Что ж не спится в такую рань?
Ира попятилась. От женщины — невероятно красивой и отталкивающе холодной — повеяло опасностью. Светлый костюм из мягкого стеганого материала, закрывающий всю незнакомку от шеи до высоких ботинок, плотно обтягивал ее точеную фигуру. Лицо неизвестно откуда появившейся дамы поражало выразительностью огромных глаз с черными стрелками ресниц на фоне бледной матовой кожи, Они выглядели, как два источника света, пробивающегося из непостижимой глубины. Тонкие губки, острый носик и впалые щеки, подчеркивающие скулы, были словно нарисованы и придавали женщине кукольный вид. Если бы не чарующие глаза, ее можно было бы принять за манекен, на голову которого надели пышный парик.
— Что уставилась? Никогда не видела красивой женщины? — незнакомка шипела как змея и вся ее красота от этого выглядела зловещей.
— Кто вы? — обрела дар речи Ирина. — Что вам нужно?
— Ты!
Ира и опомниться не успела, как по щелчку пальцев женщины от земли оторвался некий предмет, напоминающий тренажер для вестибулярного аппарата: кверху от круглой металлической пластины чуть наклонно был приделан штырь, за который можно держаться, чтобы не упасть. «Тренажер» негромко жужжал и, пролетев по воздуху, остановился между Ирой и женщиной.
— Ты пойдешь со мной, самочка, — с этими словами злобная дама махнула рукой и вокруг шеи Ирины затянулась петля из гладкого прочного шнура.
В одно мгновение Ира оказалась стоящей рядом с похитительницей на жужжащей пластине. Женщина прижала девочку к себе, и они взмыли в воздух.
В этот момент в дверях хозяйской части дома показался смотритель мазара: он только проснулся и вышел наружу. На востоке поднималось огромное красное солнце, и прямо на нем появился черный силуэт неизвестного существа с двумя головами. Длинные волосы существа развевались под порывом ветра, и все тише становилось мерное жужжание, издаваемое им. Смотритель стоял, как вкопанный и, только когда призрак превратился в крошечную точку, опомнился. Набожный мусульманин упал на колени и с пылом, на какой способен истинно верующий человек, воззвал к Аллаху, прося его о защите и покровительстве. На шум выбежал взъерошенный Саша.
— Что случилось? — спросил он, обращаясь к кладущему земные поклоны хозяину дома.
Тот, не прерывая молитвы, показал рукой на восток, где в густом воздухе парило неестественно большое солнце. Оно занимало полнеба.
— Саша, где Ира? — Катя подошла к мужу и непонимающим взглядом уставилась на смотрителя. — Он молится или… что-то случилось?
— Думаю, что-то случилось, что-то испугало его, оттого он и молится прямо здесь. Бахром-ака, что случилось? — Саша присел рядом, вглядываясь в лицо хозяина дома.
— Туда, туда улетел…
— Кто улетел? — никак не мог понять Саша, тревожно осматривая пристройки, свалку бытового хлама за низким забором. — Катя, поищи Иру. Посмотри, нет ли ее там, — он махнул в сторону глиняного домика, где находился туалет. — Бахром-ака, вставайте, потом помолитесь, — настойчиво поднимая мужчину, Саша встал вместе с ним, — скажите, что вы там увидали?
— Демон пустыни! Демон пустыни посетил мой дом! О! Аллах-Акбар, в чем я провинился?.. — смотритель снова упал на колени.
— Иры там нет, Саша, ее нигде нет! — голос Кати дрожал, она прикусила губы и с надеждой смотрела на мужа.
Саша резко поднял Бахрома и затряс его.
— Где моя дочь! — заорал он прямо ему в лицо.
Смотритель простер руку к солнцу и произнес как приговор:
— Демон унес…
Катя остолбенела. Первое, что пришло ей в голову, это — надо бежать! Бежать следом, быстро. Там Павел, он поможет. У него какой-то дар, он поможет…
— Катя, очнись! Мы сейчас же пойдем туда, собирайся. Где карта? Это в ту же сторону, где мы должны встретить Павла.
Через пять минут они вдвоем скорым шагом, чуть ли не бегом, шли на восток. Жена смотрителя успела сунуть Кате в руки горсть изюма и несколько шариков курта. В рюкзаках, в больших бутылях бултыхалась вода. До места встречи, обозначенного Павлом на карте, по прямой было километров сорок — дальний и трудный путь под палящим солнцем. Сашу не покидала уверенность в том, что похищение его дочери непонятным, таинственным образом, связано с тем, зачем отправился в пустыню его друг Павел. Но теперь Саша намеревался не только найти дочь, но и выяснить у Павла все, что тот замышляет. Его тайны изменили нормальную жизнь семьи, втянув всех ее членов в события, о которых они даже не подозревали.
Бахром с женой долго смотрели вслед русским.
— Надо в милицию сообщить, — несмело сказала женщина, — девочку украли все же…
— Не надо пока, подождем, когда вернутся, — ответил Бахром. — Да и что мы скажем?! Демон забрал?
— А ты видел? — жена заглянула мужу в лицо.
— Видел. Согрешил я, молюсь мало, виноват перед Аллахом…
— Это они виноваты. У них демон дочь забрал. Пойдем чай пить. Солнце уже высоко, делами заниматься надо. А русские только завтра вернутся, не раньше…
Милан отлично выспался. Пушистая нить из верблюжьей шерсти, которую он положил вокруг себя, действительно защищала от опасных насекомых — за всю ночь ни одна из членистоногих тварей не заползла к нему. Хотя, может быть в это время года они уже и не ползают — жара всех под песок загнала. Княжич не торопился вставать. Он лежал с открытыми глазами и смотрел, как меняется небо. Сначала оно выглядело так, словно кто-то накинул на него серую газовую вуаль. Постепенно в предутреннюю серость прокрались краски: нежные, отличающиеся друг от друга полутонами; как мазки акварели, они разбавили картину и, становясь на глазах все ярче, наконец, заиграли теплыми цветами радуги. Милан не видел дневной звезды Земли: она восходила за его головой, но по свету, ворвавшемуся в мир, понял, что наступил день. Милан встал. Повернулся к солнцу и поднял руки. Теплые лучи скользнули по лицу, ветер освежил его. Княжич почувствовал благодать, разливающуюся по всему телу вместе с потоком крови,
