«Положение о республиканских и областных штабах партизанского движения».[384]
6 января 1943 г. начальник ЦШПД издал приказ о восстановлении в партизанских отрядах института военных комиссаров.[385] Вопрос о военизации партизан был закрыт раз и навсегда.
Все это, конечно, сильно повлияло на работу ЦШПД. «После упразднения поста Главнокомандующего партизанским движением деятельность ЦШПД стала как бы замирать. Продолжалась только кропотливая и весьма полезная работа по налаживанию радиосвязи с партизанскими формированиями. Планировались, но слабо обеспечивались осенне-зимние операции», — вспоминал И. Г. Старинов.[386]
Операция «Лампа», кропотливо планировавшаяся при Ворошилове, была сорвана. Едва ли это произошло по чьей-то злой воле; просто для ее выполнения нужны были самолеты; все самолеты были зарезервированы Генштабом для проведения контрнаступления под Сталинградом, а «выбить» эти самолеты было некому — как раз тогда Пономаренко и Ворошилов сошлись «лоб в лоб». Пономаренко сам очень хотел, чтобы эта операция была проведена — хотя бы частично; уже после победы над Ворошиловым он докладывал Верховному о плане операции. «Операция полностью подготовлена, — писал он, — партизанские отряды намечены, железнодорожные участки избраны, группы подрывников-минеров и их руководителей подготовлены, специальные мины замедленного действия имеются, остальная материальная часть также подготовлена. Остановка за 2–3 летными сутками, в течение которых для обеспечения операции в 25 местах потребуется 100 самолето-вылетов». [387] Вместо 300 самолето-вылетов, как было первоначально предусмотрено, Пономаренко просил 100. Но самолетов не было…
Впрочем, «значительная часть задач, предусмотренных планом операции «Лампа», была включена в планы Белорусского и Украинского ШПД, а также представительства ЦШПД на фронтах, действовавших на северо-западном, западном и частично юго-западных направлениях, — констатирует историк A.C. Князьков. — Несмотря на то что единого удара, как предусматривал замысел операции «Лампа», не получилось и партизанам для совершения диверсий пришлось довольствоваться в основном взрывчаткой, захваченной у противника, и толом, выплавленным из неразорвавшихся авиабомб, снарядов и мин… им все же удалось нанести врагу большой урон».[388]
Одна из таких операций была проведена на Брянщине. В ночь на 1 февраля 1943 г. партизанской бригадой «За Родину» и переброшенной с Большой земли диверсионной группой гвардейских минеров капитана Хить был заминирован железнодорожный участок Навля — Девичье железной дороги Брянск — Льгов. На протяжении четырех километров железная дорога была подорвана в 46 местах; разрушения маскировали установку семидесяти мин замедленного действия.[389] Немцы довольно быстро восстановили железнодорожное полотно, однако большую часть мин замедленного действия так и не нашли. Мины взрывались то ту г, то там одна за другой; железнодорожное сообщение на участке Навля — Девичье было парализовано на месяц.[390]
Но этот урон, весьма сильно поразивший немцев, был лишь слабой тенью того, которого можно было бы достичь, полностью обеспечив и проведя операцию «Лампа».
Таким образом, непосредственным результатом «контрреформы» Пономаренко стало резкое понижение эффективности работы системы управления партизанским движением. Централизация системы управления не была завершена, вместе с тем система приняла свой окончательный вид, который в последующем лишь незначительно корректировался.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В первые месяцы войны организация партизанского движения происходила повсеместно и хаотически. Представители партийных и советских властей, органов госбезопасности и внутренних дел, особых отделов, военной разведки и армейских политорганов, перед которыми ставились задачи зафронтовой работы, тесно сотрудничали между собой. Одни знали местность и настроения населения, другие имели на оккупированной территории свою агентуру, третьи — необходимый разведывательный и диверсионный опыт. Сотрудничество было настолько тесным, что разделить эту деятельность не представляется возможным. Сотрудничество в
Осознавая это, руководство страны уже летом 1941 г. попыталось создать межведомственный орган, способствующий координации действий различных структур, однако реализован этот бюрократический по своей сути проект не был. Вместо этого произошло организационное оформление ведомственных структур по руководству партизанским движением, в целом завершившееся осенью 1941 г. В системе НКВД были созданы 4-е отделы местных УНКВД и руководивший их работой 2-й отдел НКВД СССР. В системе Глав-ГТУ оформились спецотделы при политуправлениях фронтов и спецотделения при политотделах армий. Военная разведка упорядочила зафронтовую диверсионную деятельность разведотделов штабов фронтов и армий, создав три отделения, занимавшиеся диверсионной работой. Партийные и советские власти, в соответствии с директивами от 29 июня и 18 июля, развернули систему подпольных организаций, подчиненных ЦК компартий союзных республик и обкомам.
Зимой 1941 г. руководством страны было принято решение об управлении партизанским движением через сложившиеся ведомственные системы.
Однако сложившиеся ведомственные системы организации и руководства партизанским движением, как выяснилось к зиме 1941 г., не были способны обеспечить эффективное взаимодействие. В каждом ведомстве понимали ненормальность ситуации, когда вопросами партизанской борьбы занимаются множество параллельных и независимых друг от друга структур; все видели проистекающие из этого неудобства — однако и партийные органы, и НКВД, и военная разведка, и даже ГлавПУ не без основания считали, что именно их структуры должны продолжать заниматься партизанами. Взаимодействие осуществлялось на уровне личных контактов и потому обычно налаживалось между родственными организациями, что резко снижало эффективность партизанской борьбы.
Попытки военного руководства на уровне фронтов и армий наладить более эффективное взаимодействие между различными отвечавшими за партизанскую борьбу структурами, позволили несколько повысить эффективность руководства партизанским движением и боевую деятельность партизанских формирований, однако ведомственный вопрос не решили и решить не могли.
Только создание единого органа управления партизанским движением, в который вошли бы представители всех заинтересованных ведомств и который бы непосредственно (а не через структуры различных ведомств) руководил бы боевой деятельностью партизан, их организацией и снабжением, мог покончить с ведомственным хаосом.
Столкнувшись весной 1942 г. с кризисом ведомственных систем управления партизанским движением, руководство страны осознало необходимость создания централизованной системы управления, при помощи которой предполагалось вывести партизанское движение на новый по своей эффективности уровень, превратить действия партизан из тактического в оперативный фактор вооруженной борьбы. В наибольшей степени в этом было заинтересовано армейское руководство; в результате созданные фронтовые ШПД и армейские опергруппы имели двойное подчинение — Центральному штабу партизанского движения и, одновременно, соответствующим военным советам фронтов и армий. Создание централизованной системы управления партизанским движением повлекло выведение вопросов организации и ведения партизанской борьбы из 4-го Управления НКВД; ряд ведомственных структур по руководству партизанским движением продолжали функционировать отдельно от ЦШПД, что неизбежно влекло к возникновению межведомственных трений. Вскоре после создания централизованной системы управления партизанским движением начали проявляться внутриведомственные конфликты, связанные
